Кристин Фихан - Темное золото
Она посмотрела на него снизу вверх.
— Пожалуйста, не лги мне. Я знаю, что это так.
— Я охотник, piccola Я не убиваю невинных. Я вершитель правосудия нашего народа, назначенный нашим князем, чтобы охранять этот город.
— Я не одна из вас. Я не такая.
Алекс знала, что он видит ее отчаяние, но старалась казаться спокойной.
— Это какая-то ошибка. Ты должен все исправить.
Ее голос дрожал, тело сотрясалось.
— Если бы ты послушал меня, то понял бы, что я не такая, как ты. И я действительно не такая, как ты!
Он обнял ее, стал разжимать сжатые кулаки, поглаживая отчаянно бившийся пульс на запястьях.
— Постарайся успокоиться, Александрия, все будет хорошо. Ты быстро выздоравливаешь. Ты не видела себя вчера вечером, но, поверь, ты выглядишь уже намного лучше. Скоро ты поймешь, что в новой жизни есть кое-что, что тебе понравится. Ты сможешь видеть в темноте, словно днем. Сможешь слышать звуки, которые никогда раньше не слышала, видеть вещи, которые не видела. Это прекрасный мир.
— Ты не понимаешь. У меня уже есть жизнь. Мне надо заботиться о Джошуа, он не может оставаться без меня целый день. Он всего-навсего маленький мальчик. Мне нужно отводить его в школу. А еще я должна работать.
Эйдан говорил, что он не убийца, но Александрия не слепая. Он красив, но смертельно опасен. Она не могла, не должна была становиться ему подобной. Ей нужно заботиться о Джошуа. Эйдан вздохнул, и она почувствовала его тихий выдох всем телом, до кончиков пальцев на ногах. У Алекс было такое чувство, будто он знал, что она думает. Словно он и правда был в ее голове, разделяя ее мысли и эмоции.
— Ты можешь заботиться о Джошуа. Ваши вещи в комнатах на втором этаже. Ты и Джошуа будете жить там. Ты будешь жить как привыкла. Только днем, когда ты уязвима, будешь приходить сюда спать. Джошуа ничего не помнит о вампире. Я не мог позволить, чтобы это воспоминание мучило его всю жизнь.
— Вы не можете позволить ему знать правду, — догадалась Александрия. — У нас есть свой дом. И как только появится возможность, мы уедем отсюда. Из этого города, если понадобится. Так далеко от тебя, чтобы с моим братом ничего не случилось.
Наступило молчание. Она чувствовала, как тревожно бьется сердце. Когда Эйдан пошевелился, она замерла. Он был спокоен, но напугал ее, двигаясь абсолютно бесшумно.
— Между нами есть связь, Александрия. — Голос лился, как чистый горный поток. — Этого не изменить. Я всегда буду знать, где ты и что ты… Ты всегда можешь найти меня. Если бы я хотел убить Джошуа, то давно бы это сделал. Ты останешься здесь и будешь учиться выживать. У тебя будет время приспособиться к новой жизни.
— Я хочу видеть его прямо сейчас. Я хочу видеть Джошуа!
Она почему-то не могла свободно дышать. Эмоции переполняли ее. Она подумала, что может сойти с ума. Но сидела спокойно, как воспитанный ребенок, который хочет, чтобы его похвалили. Его бесстрастные золотистые глаза и каменная маска вместо лица смущали ее.
Позже Александрия не могла понять, как это случилось. Только что она спокойно сидела на кровати, и вдруг набросилась на него, не в силах сдержать нахлынувшую волну гнева. Эйдан, сохраняя спокойствие, перехватил ее. Она изо всех сил старалась вернуть самообладание. Прежде с ней такого не случалось. Эйдан завел ей руки за спину и удерживал так, прижав к своей твердой и широкой груди.
— Ш-ш-ш, piccola, успокойся, cara mia,[5] — шептал он, одной рукой сжимая ее запястья, а другой поглаживая затылок сквозь путаницу волос. — Мы пройдем через это вместе. Держись за меня. Возьми мою силу.
Он выпустил ее запястья.
Александрия сильно ударила его в грудь раз, другой, стараясь не закричать как безумная.
— Я сошла с ума. Я сумасшедшая. Это никогда не кончится.
Она положила голову ему на грудь — единственное ее пристанище. Сознание ее металось в путанице мыслей. Эйдан был последним якорем посреди шторма.
— Дыши, Александрия. Дыши со мной.
Слова ласкали кожу, просачиваясь в поры, достигая сердца и легких.
Казалось, он дышит за нее. Эйдан нежно держал ее на руках, не спрашивая ни о чем, просто ждал, пока ужасная дрожь прекратится, и она сможет встать на ноги. Он неохотно выпустил Алекс из объятий, скользнув ладонями по длинным волосам.
— Прости.
Александрия прижала к губам кончики пальцев.
— Обычно я не такая. Не знаю, что на меня нашло.
Это безумие было так не похоже на нее. Кровь вампира все еще оставалась в ее теле, Эйдан скрыл правду.
Он ощущал опасения Алекс. Какая ерунда! Эйдан покачал головой.
— Страх заставляет нас совершать нетипичные поступки. Не волнуйся так. Ты действительно хочешь сейчас видеть Джошуа? Ты сможешь оставаться спокойной, чтобы он поверил, что все хорошо? Я знаю, тебе нужно больше времени, чтобы привыкнуть. Решай сама, твой брат беспокоится. Джошуа считает себя твоим защитником. Он доверился мне, но лучше, если он увидит тебя, дотронется до тебя.
Эйдан заставил Алекс думать о ребенке, только это могло отвлечь ее от мрачных мыслей.
Дрожащей рукой она потянулась за джинсами, которые Эйдан доставил из пансиона, где они с Джошуа жили раньше.
— Напомни мне, что я должна знать. Я не помню всего, что ты мне говорил.
Эйдан не мог отвести взгляд от ее длинных ног. Его тело вдруг напряглось, кровь запульсировала, ему стало жарко. Он отвернулся, чтобы скрыть свой голод. Жажду по страстному слиянию. Он никогда еще не испытывал такой жажды.
— Эйдан?
Он услышал звук застегивающейся молнии и ее голос, который словно касался его кожи.
Клыки выросли у него во рту, и тело напряглось от вожделения. Он с трудом подавил глухое рычание. Руки сжались в кулаки с такой силой, что побелели суставы.
Чем старше становились карпатцы, тем сильнее были их ощущения. Боль, счастье, радость, сексуальная потребность. Он знал это, но никогда не испытывал прежде. Управлять этим было непросто, особенно сейчас, когда все было внове.
Охотник медленно выдохнул, красный туман рассеялся перед глазами. Демон, стремящийся к превосходству, остался на привязи и в наморднике. У него была вечность, чтобы завоевать Александрию. Она связана с ним, душа с душой, сознание с сознанием. Ему хватит терпения дождаться, пока она придет к нему по собственной воле.
— Эйдан? — На этот раз голос ее дрожал. — Что-то не так?
— Нет. Конечно нет. Позволь мне взглянуть на твои вещи. Джошуа считает меня старым другом семьи. Он думает, что вы должны были переехать ко мне и занять комнаты на втором этаже, а твоя болезнь только ускорила переезд.
Большие голубые глаза вспыхнули, и тут же опустились ресницы.
