Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви (СИ) - Максонова Мария

Ренслир бросил на меня какой‑то оценивающий взгляд, но быстро отвел глаза и задумчиво рассказал:

– Это был инкуб. Он помог мне в одном деле. В самой начале моей карьеры мне пришлось искать мошенника: брачного афериста, альфонса. Он втирался в доверие к женщинам и обворовывал их до нитки.

– Но вы ведь маг и работаете в отделе магических правонарушений, – удивилась я тому, что его поставили на дело о простом мошеннике.

– Он умудрился разозлить очень многих важных людей, – вздохнул Ренслир. – Но его внешность оставалась неизвестной – он использовал театральный грим и все время представал в новом амплуа. Настоящий театральный актер, он умел запудрить женщинам мозги и не оставить следов, легко превращался из жгучего брюнета в яркого блондина или рыжего, а потом вдруг полностью менял свою внешность и буквально растворялся в толпе. Даже подозревали, что он инкуб, но нет, он был обычным человеком. Актером. Инкуб сумел почувствовать на жертвах его энергию и опознать. Однако, для суда этого было мало, пришлось долго следить за субъектом, собирать доказательства и дождаться, пока он не провернет свое новое дело до конца. Его жертва до последнего не верила, что он может с ней так обойтись.

Я вздохнула, поминая недобрым словом доверчивость женщин.

– А почему я? – повторила второй свой вопрос. – Вы ведь наверняка знаете многих более… опытных суккубов, – вспомнилась дама, которая сопровождает на работу одного из наших начальников.

– Я посчитал, что вы не сможете отказаться, – по губам Ренслира скользнула наглая ухмылка, и мне захотелось его ударить, впрочем, он тут же добавил: – на самом деле, я наблюдал за вами.

– Вы за мной следили?! – возмутилась я.

– Конечно, – пожал он плечами. – Магическое существо устроилось работать в отделение полиции, мой долг присматривать за тем, чтобы подобные вам не нарушали закон.

– Что‑то мне уже не хочется вам помогать, – пробормотала хмуро.

– Я был удивлен тем, насколько хорошо вы себя контролируете и как быстро этому научились. Честно сказать, даже взрослые и опытные суккубы часто не столь хороши в самоконтроле, а вы постоянно работаете среди молодых часто неженатых мужчин…

– Что же вы предполагали, что я буду кидаться на всех окружающих мужчин с поцелуями? – возмутилась я, и по его глазам увидела, что именно так он и считал. – Как вы можете так думать!

– Это нормально для молодых суккубов, – спокойно ответил Ренслир. – Они плохо контролируют свою форму и постоянно меняются. Даже более опытные, едва ощутив голод, соскальзывают в метаморфозу, встретив подходящего кандидата. Даже если они не превышают своих прав и не высасывают из мужчин больше энергии, чем те выделяют в пространство, постоянное видоизменение попросту раздражает. Часто они настолько плохо контролируют себя, что вынуждены постоянно носить амулеты против собственных же способностей, чтобы не воздействовать приворотом на всех окружающих мужчин. Это тоже вызывает негативную реакцию у магически одаренных людей – постоянная работа артефакта отвлекает и заставляет напрягаться, будто кто‑то рядом на грани видимости играет с ножом.

– Тяжела же жизнь юных суккубов, – посочувствовала им я. – Шаг вправо, шаг влево – преступление, работу найти сложно, разве что в женском коллективе, где нет магов и мужчин, при этом где‑то нужно питаться.

– Но самое главное даже не это, – решительно дополнил Ренслир. – Зачастую они даже и не пытаются себя ограничивать. Носят амулет против самопроизвольного приворота, если к этому их обязывает суд, а учиться управлять своими способностями даже и не пытаются, просто плывут по течению. Некоторые по старой человеческой привычке находят себе мужа, пытаются соблюдать видимость приличий, но быстро начинают крутить романы, другие сразу… – он замолчал, но и так было понятно. – А вы другая, леди Монх. Вы контролируете себя и свои способности.

– Вот вы вроде бы меня хвалите, а ощущение, будто помоями облили, – со вздохом высказалась я. – Мне жаль тех несчастных девушек, которые вдруг обнаружили у себя способности суккуба, которые начали чувствовать голод и не знают, как с этим справиться, не навредив ни себе, ни другим. Их следовало бы обучить самоконтролю.

– Но вас же никто не учил, – заметил Ренслир.

«Меня жизнь научила. Добилась бы я статуса директора, приехав из провинции, если бы не контролировала свои эмоции и не умела планомерно, но настойчиво идти к цели», – подумалось мне.

– Они просто не знают, что есть другой вариант. А я знала, чего хочу от этой жизни, – строго ответила я. – Ладно, оставим меня. Вы‑то почему взялись за это дело? Насколько я помню, отдел по работе с магическими правонарушениями ведет дела, в которых напрямую участвуют маги: или как жертвы, или как преступники. Использование артефактов не является причиной передачи дела в ваш отдел.

Ренслир раздраженно поджал губы и отвел взгляд.

– Опять какие‑то выставленные лица вмешались? – напряглась я.

– Мы с братом Анны служили вместе, – прервал мои предположения следователь. – Я попросил передать мне дело, мотивируя тем, что применен магический артефакт, но…

Я шокированно распахнула глаза:

– То есть наше расследование еще и неофициально?! Не только мое в нем участие, но и ваше тоже!

Молчание было мне ответом.

Глава 18

Хотя Ренслиру не позволили официально присоединиться к расследованию, ведущий это дело работник, и так загруженный другими преступлениями, не возражал против его вмешательства, если о нем не узнает начальство. Так что Джонатан смог прочесть материалы дела и изучить улики, но, к сожалению, их было немного.

Анна Мелисон приехала в столицу два года назад и устроилась работать кассиром в банке. У нее были хорошие отношения с другими работниками, в пансионе, где она жила, сообщили, что она всегда была на месте к ужину и не нарушала распорядок дня, вела себя как приличная девушка и не давала никакого повода. Просто однажды утром она ушла на работу и не дошла до нее. Поэтому после ее пропажи и домовладелица, и начальник смены в банке оба подали заявления в полицию. Однако, полицейские не слишком сильно усердствовали в ее поисках.

Ее нашли через трое суток на улице без сознания, завернутую в какую‑то грязную тряпку, при внимательном изучении оказавшуюся старой пыльной гардиной. Сперва прохожие посчитали, что нашли труп, но девушка оказалась жива, несмотря на то что ночами температура воздуха опускалась ниже нуля, и по утрам лужи сковывал лед. Анну увезли в больницу. Благодаря связям ее брата, устроили в лучшую лечебницу города, где и определили, что на ее ауре имелись серьезные повреждения. Когда девушка очнулась, стало очевидно, что преступники пытались воздействовать на ее память, но травма оказалась слишком сильна. Ее поспешно перевели в клинику, специализирующуюся на магических нарушениях. Прогнозы, по мнению врачей, делать рано, но ей бы помогло, если бы стала известна точная модель артефакта, которым на нее воздействовали, и конкретные его настройки.

Ренслир решил пойти по самому простому пути: побывать во всех местах, где обычно бывала жертва, чтобы выяснить, не причастен ли к делу кто‑то из ее знакомых. В первую очередь мы отправились на работу, ведь там у Анны могло быть больше мужчин‑коллег. Я пока не меняла образ, цель была только отыскать преступника. Мы договорились, что я подам Ренслиру сигнал, если почувствую энергию, схожую с той, что ощутила на Анне. По случаю следователь велел мне убрать волосы и надеть самое скромное из своих платьев, чтобы выглядеть серьезно. Выбора у меня особо не было, я оделась так, как ходила на работу. У господина Ульрика Ренслир меня отпросил сам – наплел что‑то про то, что ему тоже нужно разобрать дела, это вроде как тоже «архив» – работа с бумагами, поэтому начальник отпустил меня на весь день. Впрочем, думаю, он даже рад был от меня избавиться.

– Только не раскладывайте без меня дела по старым полкам, я вернусь и продолжу заполнять картотеку, – строго сказала я перед уходом.