Куда ведут все карты (СИ) - Кей Дарья

Не в состоянии отнять вцепившиеся в пистолет мёртвой хваткой руки от лица, Лиз приоткрыла глаза. Огромное тело бородатого бандита лежало перед ней плашмя, и из его горла текла кровь, расползаясь по жёлтой глинистой земле.

Суп и картошка попросились наружу.

К Лиз кто-то подошёл. Снова мужчина. В прямых брюках, в вычищенных до блеска ботинках, на которые ещё не успела осесть пыль Твин Шлива. Она видела его где-то на грани сознания. Перед глазами расплывалось кровавое бородатое пятно.

Она лишь смогла поднять руку влево и прохрипеть:

— Там…

Мужчина прошёл мимо, переступая через тело, через разбросанный мусор. За ним — ещё один. Она слышала глухие щелчки курков из пистолетов. Она следила за этими двумя силуэтами, не понимая ещё, кто это и зачем они здесь. Туман в мыслях не рассеивался, и она думала только том, что рядом с ней лежит труп, а там, в проулке, где его отчего-то не видно, — Макс…

Господи, надеюсь, не лежит!

У него было два набора патронов. И два противника. Что, если пули кончились? Что, если его ранили? Или…

…не лежит…

Лиз сжала ладони, впиваясь пальцами в землю, загоняя ещё больше грязи в разбитые ладони, под обломанные ногти.

Снова выстрелы. Много выстрелов. Скрежет. Удары. Клики. Глухой звон.

И тишина. Отчего-то страшная и звонкая.

Лиз пришла в себя в машине. Она лбом прижалась к холодному стеклу и, сжавшись в углу пассажирского сиденья, пыталась осмыслить произошедшее. Она не чувствовала рук и ног, была не в состоянии говорить и даже плакать, была не уверена, кто вообще забрал её с улицы и как усадил в машину. Она знала лишь то, что Макс (он сейчас сидел рядом, развалившись и закинув голову на спинку сиденья) в порядке, только повредил ногу, и то, кажется, при не очень удачной попытке укрыться. Уильям был злее собаки. Это он и его водитель пришли им на помощь. Он сразу всё понял, когда, приехав в гостиницу, обнаружил отсутствие двух людей и раздражённого Роквуда, который, разумеется, всё сразу выложил.

Лиз было всё равно. Она провалилась в апатию, всё ещё вздрагивая от каждого выхлопа, как от выстрела. В этом мире злость Уильяма не значила ничего.

В таком же напряжённом гудящем молчании она, отодвинув брезентовую ширму, смотрела, как Макс перебинтовывает разбитое колено. Он сильно ударился при падении, разодрал брюки и кожу, и запёкшаяся кровь слепила светлые волосы на икре. Закончив, Макс поднял голову, кивнул Лиз, мол, что такое, и, поняв, что она там сидит до сих пор неумытая и непереодетая, тяжело вздохнул.

— Я говорил тебе, что не стоит в это лезть, — сказал он с приятной заботой.

Это осознание умудрилось пробиться сквозь вату в голове, и Лиз наконец заплакала. Она рыдала, пока оттирала руки. Слишком много грязи и песка забилось в раны. Рыдала, пока Макс обрабатывал её ладони всем, что было в аптечке, и заматывал бинтами. Рыдала, когда увидела в небольшом встроенном в дверь шкафа зеркале обретшие цвет синяки на руках и ногах, когда дотронулась до шишки на лбу. Весь живот был в ссадинах, оставивших на кофте крапинки крови; Макс смазывал её раны, а она шипела — и плакала. Только уже тише.

— А что… — Лиз закашлялась, шмыгнула носом и, вытерев слёзы, попыталась снова: — А что случилось? Я… Я не поняла… После того, как… Как мы… Ну…

Она снова всхлипнула.

Макс всё понял.

— Я подстрелил одного. Не знаю, убил ли, но он не поднимался. Второй оказался очень живучим. У него какой-то дар, иначе не пойму, почему пули его не брали. И, похоже, патронов у него завались. Ещё немного… — Он вздохнул. — В общем, хорошо, что Уильям успел. Я отправил ему вызов на пейджер…

— И что с ним стало после?..

— Сбежал, как только появился Уильям. Понял, что против троих стоять одному не так просто.

— А где Уильям сейчас?

— Уехал. Но даже будь он здесь, не думаю, что тебе стоит к нему ходить. Он не оценил такой самоволки. Сейчас уехал на место… Проверяет. Я рассказал про те буквы, о которых ты говорила.

Лиз кивнула и упала на кровать, уставившись в деревянный балочный потолок.

— Скажи ему, что у них карта. Я слышала, хозяин лавки собирался отдать её бандитам. Точно карту. Я уверена.

Макс закивал и под пристальным взглядом Лиз набрал сообщение на пейджере. А потом показал ей крошечный экран: отправил. Она слабо улыбнулась и спросила:

— Тебе влетело из-за меня?

— Ну, — фыркнул Макс, — Уилл рад точно не был.

— Извини? — Лиз протянула руку и накрыла своей ладонью ладонь Макса. Он удивлённо посмотрел на неё. — Я подвергла нас опасности… Я не думала, что может быть… так.

— Ерунда, — улыбнулся и махнул рукой Макс. — Мы в итоге в порядке. И, кажется, ты действительно что-то нашла.

— Да⁈ — Лиз резко села на кровати и застонала от боли.

Макс осторожно за плечи уложил её назад.

— Думаю, Уилл потом расскажет. Отдыхай пока.

И пока Лиз засыпала, а Макс думал о том, как её потяжелевшая ладонь всё ещё лежит на его ладони, Уильям работал.

Проулок и лавку «Амберджинни» оцепили гвардейцы местного корпуса по его приказу. Ни войти, ни выйти. Жильцов опрашивали, но те и открывали очень неохотно, и почти ничего не говорили: никто из окон не выглядывал, за двери не выходил. Когда началась стрельба они помнили, но телефонов здесь ни у кого не было, что, впрочем, неудивительно — неприятное место в закоулках города, — так что вызвать гвардию никто не мог.

Уильям раздражённо цыкал, когда ему докладывали это. Правда или ложь — чёрт его знает. Не самому же ему ходить по домам и проверять.

Тело убитого его собственным выстрелом мужика всё ещё лежало в проулке, накрытое простыней. Второго, которого ранил Макс, увезли в больницу: он был ещё жив, но истёк кровью и был на грани сознания. Они опросят его позже.

— Кто-то смог опознать бандитов? — спросил Уильям, входя в на скорую руку разбитый штаб в закрытом на ночь барбершопе.

— Да, инспектор, — сказал гвардеец. — Сейчас допрашиваем. Держатель лавки.

Уильяма провели к дальнему углу, где в кресле для стрижки, прикованный за одно запястье к подлокотнику, сидел толстый мужчина с бегающим взглядом. Допрашиваемый говорил неуверенно, сбивчиво, постоянно облизывал губы и сбивался на сильный акцент так, что порой даже путал слова. Его уже обыскали, сняв все камни, цепи и амулеты. Уильяму сказали, что вытащили даже из сапога и угрожали раздеть лавочника до гола, если он добровольно не отдаст все.

— Д-да, видел их, — отвечал он на ранее заданный вопрос. Подошедшего Уильяма он заметил, но не узнал, просто отметил как ещё одного раздражающего гвардейца. — Двое, да… Они заходили… И мой продавец видел… А потом ушли… И выстрелы. Я у них не видел оружия. Думаю, на них напали.

— Никто не носит оружие на виду, — потешался допрашивающий.

Глаза хозяина лавки забегали, он что-то невразумительно замычал, заблеял, ища оправдания. Уильям покачал головой и вмешался:

— Кто напал на ваших посетителей?

Хозяин лавки моргнул, сбитый с толку и без того с трудом формирующейся мысли, уставился на Уильяма, и тот чувствовал, как в голове этого лысеющего, лоснящегося мужчины в рубашке с тугим горлом крутятся шестерёнки.

— Да… Эм… Двое. Я видел девицу и парня. — Он нервничал, но пока лжи не было. — Точно, эм, потасовка была с ними. Они там окно выбили!

— Какое окно?

— Подвальное моё. На проулок выходит.

— Проверить окно, — приказал Уильям. — И оставьте нас. — Гвардеец чётко кивнул и вышел, а Уильям сел на стул напротив допрашиваемого, откинулся и, впившись в него взглядом, спросил: — Мне сказали, вы владелец «Амберджинни?»

Не ожидавший резкой смены разговора мужчина вылупился на Уильяма.

— Ну… да, я… Ваши коллеги так-то меня уже опознали, — сказал он с лёгким раздражением.

— Это так, проверка, — непринуждённо махнул рукой Уильям. Слова допрашиваемого были правдой, он и так это знал, но теперь ещё и чувствовал. Никакой защиты на лавочнике не было. — Значит, — продолжил Уильям, — вы наверняка знаете, что значит её название, так? Красивое, необычное.