Как (не) стать императрицей. Императорский отбор (СИ) - Эмет Мария

Алоран повернул голову в мою сторону и предупредил:

— История тяжелая.

— Ты не похож на человека с легкой судьбой. Вернее, на эльфа.

Остроухий кивнул своим мыслям и всмотрелся в даль, заговорил он только через минуту.

— Я стал пленником с рождения. Мой отец, будь он проклят, влюбился в служанку Хектора. Та поверила в его чувства… Или просто повелась на его внешнюю красоту… Не знаю, одно известно мне — они зачали меня и об этом узнал князь. Отец знал, что мать беременна. Знал и прекрасно понимал, что эльфийская община никогда не примет человечку и грязнокровное дитя.

Алоран замолчал, подбирая слова.

— Он сбежал? — догадалась я.

— Да. Оставил мать в лапах Хектора и тот был только рад этому. Эльфы — идеальный во всем существа. И пусть я наполовину человек, это никак не отменяет мои выдающиеся способности. — Он сжал кулаки. — Хектор заставил мать подписать контракт. Самый необычный из всех… Все дети, рожденные ею, навсегда становятся собственностью эль Айд. Так и вышло — я вещь, принадлежащая великому княжескому роду.———————Моя жизнь бьет ключом, причем порой по голове! В последняя время меня постоянно куда-то дергают и проды получаются как получаются. Буду отчаянно стараться, чтобы получалось чаще и больше! Следующая ждет вас завтра, а пока рекомендую к прочтению книгу Анны Алора Недотрога в Академии или никогда не влюбляйтесь в ректора!Я сбежала от нежеланного замужества и поступила в Академию. А вот нечего сватать меня за старого жирного лорда! Я так мачехе и сказала. Хорошо, что ректор Академии старый папин друг.Плохо, что, кажется, я в него влюбилась.Или мне это только кажется?ЧИТАЕМ БЕСПЛАТНО

43

— Её звали Калис, — произнес эльф, мечтательно улыбнувшись. — Она была служанкой. Простой девушкой со светлой душой. Мы любили друг друга.

Он глянул на меня с испугом. Наверное, ожидал какой-то реакции, ведь не так давно он признавался в чувствах ко мне. Но я осталась невозмутима.

— Она стала светом в моей темной жизни. Вместе мы провели пять лет. И вот однажды Калис решила, что с нас хватит этой каторги. Она хотела убежать. Я был готов помочь ей в этом, пусть и знал, что мы расстанемся навсегда. Она заслуживала счастья, она заслуживала свободы. — Алоран закрыл лицо руками, отдышался две минуты и продолжил: — Но Калис не согласилась покинуть меня. Ночью она пробралась в покои Хектора и попыталась убить его. У неё практически получилось, но он проснулся и смог выбить из её рук нож.

— И что же было потом?

— Потом? Потом закончилась моя жизни. После этой ночи я перестал чувствовать. Перестал улыбаться. Я… умер самой мучительной смертью — погибла моя душа, а тело вынуждено жить в муках вечно. — Он протянул руки и посмотрел на ладони. — Хектор знал о нас. Он призвал меня и…

Говорить он больше не мог. Этого и не требовалось.

— Нет… — прошептала я. — Быть этого не может…

— Вот этими руками… — эльф сел на пол и уткнулся лицом в колени. — Тем поганым тупым ножом я убивал её, не смея противиться воле печати. Я ненавижу себя за это.

— Но ведь ты не виноват, — я бросилась к нему и опустилась рядом. — Алоран, послушай меня… Ты не виноват, слышишь?

Он молчал. Тогда я осторожно погладила его по голове, нежно обхватила ладонями щеки и повернула лицом к себе. Всмотрелась в яркие глаза, вечно печальные и безжизненные.

— Ты прекрасен, — выдохнула я.

— Тело ничего не значит.

— Не телом, душой, Алоран. Душой. И я чувствую, что когда-нибудь у нас все будет хорошо. Ты сможешь стать счастливым. И пусть эта боль никогда не уйдет, но ты найдешь в жизни свой источник света. — Я попыталась обнять его, но он не позволил. Резко встал, схватил меня плечи и поднял следом.

— Глупость какая. — Хмыкнул эльф. — Ты даже себе помочь не можешь. И я не могу. Мы — рабы Хектора. И все. У тебя есть шанс на жизнь, у меня его никогда не было. Не говори мне больше такого. Никогда.

— Алоран… — я вновь попыталась ухватиться за него, поделиться теплом. Напомнить о том, что он не одинок. Но мужчина не позволил. Отступил на шаг, после ещё на два и вовсе ушел к двери.

— Прости меня за все это. Забудь.

— Нет! — воскликнула я. — Ты не должен держать это в себе. Я хочу, чтобы тебе стало легче и если ты захочешь поговорить ещё…

— Нет. Не захочу. Я вообще тебя видеть не хочу. — Сказал он холодным тоном. — Чем больше времени я провожу с тобой, тем мне больнее. Если ты желаешь мне добра, то просто не приближайся. Иначе будет только хуже. Вторую потерю я не вынесу, мне не хочется вновь задыхаться от боли без возможности… облегчить страдания.

Он ушел тихо, выскользнул из комнаты и прикрыл дверь. Я без сил упала на кровать, осмысляя услышанное. Раньше я думала, что он просто заносчивый эльф. Самовлюбленный, убежденный в своей неотразимости.

Но все оказалось куда ужаснее… Бедный, бедный Алоран. Как же мне его жаль. Боль эльфа словно перешла ко мне. От неё щемило сердце и гудела голова.

На завтрак я спустилась позже всех остальных и ела крайне неохотно. Госпожа-организатор порадовала — испытаний на сегодня не запланировано.

После принятие пищи я удалилась в комнату и взалась за изучение портальной магии. Сдается мне, умение пользоваться магией очень скоро пригодиться мне.

На все это я потратила около трех часов. Остановилась, когда глаза стали стеклянными. Проморгалась, попила воды из графина и решила поспать. Постоянное напряжение отнимает очень много сил.

Но отдохнуть спокойно мне никто не дал. Спустя некоторое время я проснулась от ужасной боли в районе груди. Горела печать. Горела так сильно, что хотелось кричать.

— Чтоб тебя, Хектор! — ругалась я, слоняясь из стороны в сторону.

44

Небось сидит сейчас в своем дворце и издевается над договором, заставляя меня страдать от этого огня.

Чуть ли не хныча от бессилия, я забралась в ванную с холодной водой. Не помогло. Намазала печать кремом. Эффекта ноль. Обмазалась вся. Тоже не помогло. Начала коситься в сторону окна. Если упаду вниз головой точно не выживу. Зато болеть не будет…

Но это методы на крайний случай.

— Госпожа эль Айд, в столовой сегодня не накрывают. Могу ли я зайти? Я принесла вам ужин.

Ужин? Да запихните этот ужин себе куда подальше! Чтоб вас всех! Вас, Хектора, императорскую семью и этот чертов отбор!

— Нет! — рявкнула я и закрыла рот ладонью, испугавшись. Нельзя терять самообладание. К тому же, простые слуги уж точно ни в чем не виноваты. — В смысле… Я не голодна! Отнесите все обратно. Пожалуйста. — Последнее слово выдавила из последних сил.

Настаивать не стали. На этом спасибо. Иначе я бы точно взорвалась, нахлобучила бы тарелку супа на голову несчастной девушке и всю жизнь мучилась от угрызений совести.

— Убью я тебя, Хектор. — Горячо шептала я, меряя комнату шагами. — Жестоко. Со смаком. Ух, тварь такая! Чтоб с тобой также поступали!

Но меня слышали только стены. И выговориться ведь некому… Разве что Деймону.

Точно!

У меня ведь есть Деймон!

Я воспряла духом, плюхнулась на кровать и начала представлять спальню дракона. Ярко, живо, так, как запомнила её в последний раз. И очень скоро моя опочивальня оказалась очень далеко. Я обнаружила себя в комнате дракона, совершенно пустой и темной.

Села в кресло и принялась ждать его. Прошло десять минут, двадцать, полчаса. Я продолжала чесать место печати и скрипеть зубами от безысходности.

Решила во второй раз намочить татуировку. Направилась в уборную, по пути расстегивая пуговицы на груди. Включила холодную воду и принялась растирать её по коже. Боль немного утихла, но не более.

— Леди Айд, у вас что, вода закончилась? — раздался вкрадчивый голос надо мной.

— Нет… — отозвалась, запахивая края платья. Выпрямившись, уверенно посмотрела в его глаза и столь же невозмутимо произнесла: — Захотела сменить обстановку.