Последний проблеск света (ЛП) - Кент Клэр

Это ощущается иначе. Жестче. Глубже.

Я издаю надломленный крик и впиваюсь ногтями в его шею сзади. Его лицо все еще утыкается в изгиб моего горла.

Сама того не ожидая, я сильно кончаю. Все мое тело трясется, пятка крепко прижимается к его голой спине.

— Теперь тебе еще лучше, — его голос такой низкий, хриплый и опьяняющий. — Я же сказал, что ты сможешь. Очень хорошо. Тебе очень приятно.

Возможно, я кончаю еще раз. Возможно, оргазм просто длится долго. Но я никогда не знала, что мое тело способно на такое. Я испытывала лишь краткие жаркие вспышки удовольствия от потирания клитора.

Это другое. Это сотрясает все мое тело.

Выворачивает наизнанку.

Мы оба задыхаемся к тому моменту, когда движения его руки наконец-то замедляются. Он нежно поглаживает меня и убирает пальцы.

— Теперь моя рука стала еще мокрее, — сухо говорит Трэвис, легонько куснув меня за плечо.

— Говорю же. Сам виноват, что сунул ее туда. Теперь я хочу кое-что другое вместо твоей руки.

Он прочищает горло и приподнимается на прямых руках.

— Ты уверена?

Я едва не давлюсь от удивления.

— Да, уверена. Я хочу этого. И я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

— У меня нет…

— Знаю. Но не думаю, что нам нужны презервативы. Я же говорила тебе про месячные. Не думаю, что я смогу… я не забеременею.

После удара фертильность значительно снизилась. Дети рождаются редко. Если я каким-то чудом забеременею, то, наверное, посчитаю, что это на благо человеческой расы и как-нибудь справлюсь.

— Я вытащу, — у Трэвиса снова появляется это бдительное выражение. — В конце. Не стопроцентная гарантия, но все-таки помогает.

Я киваю. Он знает о сексе намного больше, чем я, так что полагаю, что он может позаботиться об этом моменте.

Трэвис встает, чтобы снять спортивные штаны. Я смотрю на его обнаженный пенис — большой, крепкий, чуть темнее остальной его кожи. У основания виднеются жесткие волоски, узкой полоской поднимающиеся от паха к животу. Его эрекция слегка покачивается при движении.

С минуту он смотрит на меня. Затем забирается на постель, мягко разводит мои ноги и устраивается на коленях между ними.

Я никогда не принимала сознательного решения не говорить ему, что я девственница. Я просто не сообщаю этого.

Это заставило бы его обращаться со мной иначе. Он мог бы вообще передумать.

Мне нравится, какой он сейчас. Не хочу, чтобы он менялся. Или останавливался.

Трэвис подвигается ближе ко мне. Он берет свою эрекцию в руку и собирает несколько капелек жидкости с головки. Затем накрывает ладонью мою попку, чтобы приподнять бедра. Я остаюсь в этой позе, пока он одной рукой придерживает себя и входит.

Там тесно. Очень тесно.

Ощущения интенсивные. Откровенные. Ошеломляющие.

Кажется, будто в моем теле не осталось места для его длины, но мое тело растягивается, принимая его глубже.

Я шумно дышу, сжимая пальцами простыню.

Взгляд Трэвиса опускается от моего лица к месту, где он входит в меня… будто он смотрит, как погружается в меня. Его тело напряжено и вспотело.

— Ты как? — спрашивает он, полностью войдя одним медленным толчком.

Я издаю странный гортанный звук и пытаюсь шевельнуть бедрами.

— Лейн? — он отводит взгляд от паха и сосредотачивается на моем лице. — Тебе больно?

— Нет, — хриплю я. — Только… только тесно. Ты… большой.

— Да? — он кажется удивленным. Слегка польщенным. Затем его тон меняется. — Слишком большой для тебя?

— Нет. Это приятно, — я снова двигаю бедрами и осознаю, что расслабляюсь вокруг него. Все по-прежнему ощущается таким наполненным, откровенным… и интенсивным. Но уже не так болезненно тесно.

— Уверена? Мы не будем делать это, если тебе неприятно.

— Приятно, — я выгибаюсь и запрокидываю голову. Он снова поддерживает меня за задницу, и я пытаюсь понять, куда деть свисающие ноги. — Мне очень хорошо.

Трэвис расслабляется и позволяет своему взгляду снова пройтись по моему телу. Я бесстыдно раскинулась, его руки поддерживают мои бедра. Он может видеть всю меня.

Похоже, ему нравится то, что он видит.

Очень нравится.

Его глаза снова распаляются.

Затем его бедра начинают двигаться. Поначалу медленно. Ритмично. Осторожно раскачиваются.

Я беспомощно стону, чувствуя, как его длина движется во мне.

Это вызывает ноющую боль. Но не в плохом смысле слова.

— Тебе хорошо?

Я кусаю губы и стараюсь найти опору на постели. Мое тело сотрясается от его движений.

— Д-да. Хорошо. Очень хорошо.

Трэвис держит мои бедра слегка приподнятыми и долгое время движется в одном ритме. Мои обнаженные груди подпрыгивают. Выбившиеся волосы льнут к влажному лицу. Кровать тихонько поскрипывает.

И я занимаюсь сексом.

Я занимаюсь сексом.

Мои ноги неловко болтаются, так что я сцепляю их за бедрами Трэвиса.

Он начинает постанывать от наших движений. Этот грубый, примитивный звук отдается в самом центре моего нутра. Его бедра ускоряются, толчки становятся более энергичными.

Я выгибаю шею и стону, не в силах поверить, что эти чувственные звуки срываются с моих губ.

— Бл*ть, — черты его лица искажаются. Он теряет контроль. Его ритм усиливается. — Ох, бл*ть. Опусти руку и поласкай себя.

Эти слова удивляют меня. Даже шокируют. Но я немедленно реагирую. Я отпускаю простынь, в которую вцепилась, и опускаю ладонь на свой клитор. Я неуклюже тру его, пока Трэвис трахает меня.

Наслаждение резко скручивает все внизу, и я издаю жалобный мяукающий звук.

— Вот так. Именно так. Продолжай, — его пальцы впиваются в мягкую плоть моей попки. Мое тело подпрыгивает от его толчков.

Это ощущается таким диким. Похотливым. Скрип кровати, мои подпрыгивающие груди. Шлепки наших тел друг о друга.

Я лихорадочно тру себя, когда его толчки становятся жесткими и дергаными. Я кричу, когда наслаждение наконец-то захлестывает меня. Трэвис несколько секунд движется вопреки моим конвульсиям, затем резко вскрикивает и выходит из меня.

Он позволяет моим бедрам упасть на кровать и кончает на мой живот, рукой сжимая себя на протяжении разрядки.

Перед глазами все расплывается, но я вижу, как искажается его лицо, как рот открывается в хриплом стоне.

Я все еще легонько потираю клитор, ощущая отголоски наслаждения. Я тяжело дышу, наблюдая, как все напряжение уходит из его тела и лица, сменяясь мягким удовлетворением.

Трэвис падает на кровать рядом, повернувшись ко мне лицом.

Мне требуется немало времени, чтобы перевести дыхание. Когда возвращается дар речи, я хрипло произношу:

— Спасибо… тебе. Спасибо.

— Тебе было хорошо? — его голос такой же охрипший, как и мой, и я слышу, как он неровно и часто дышит.

— О да, — я поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. — Тебе тоже?

— Лучше всего… на свете, — его серо-голубые глаза смотрят серьезно. По лицу стекает пот.

Он искренен.

Я выдыхаю с облегчением.

Это не было ошибкой. Я сделала, что хотела, и не придется об этом жалеть. Может… даже посреди опасностей, потерь и страха… мы можем сделать что-то чисто для себя.

Только для Трэвиса и для меня.

Нам может быть хорошо. Хотя бы на какое-то время. В незнакомом доме. В укрытии забаррикадированной спальни.

Необходимая разрядка в этом жестоком мире.

И если у меня есть право голоса в данном вопросе, мы сделаем это снова.

Глава 6

Несколько минут мы лежим на кровати голые и приходим в себя. Я чувствую, как дыхание Трэвиса замедляется, а тело немного охлаждается.

Мое тоже.

В итоге я спрашиваю:

— Тебя до сих пор тянет закурить сигаретку?

Он удивленно, но весело хмыкает.

— Не так сильно, как я думал. Я пытался бросить, когда родилась Грейс. Сократил до одной-двух штук в день. На улице, где дым не…

Он умолкает, но я понимаю, что он имеет в виду.

Он бросал курить ради дочки.