Право на любовь (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна

- Что вы хотели бы знать?

- Что-нибудь из вашей прошлой жизни.

Она чуть не сказала - из которой?

Умел генерал задавать вопросы.

В его взгляде присутствовал мужской интерес, но Летта ни на минуту не забывала, что это эмиссар императора. И что на самом деле ему нужно, ей было не понять. А при мысли о далеком императоре по спине пробегал невольный холодок.

Потому что это было опасно.

Летта слышала много разного о Максимилиане, в основном жутковатые сплетни. Из которых можно было сделать вывод, что все, связанное с ним, окутано опасной тайной. А генерал и тот ночной гость? Все они полны тайн. Летта прекрасно помнила и поединок тьмы, и горящие огнем вертикальные зрачки.

Но это их игра, их правила, а она тут одна.

- Хорошо, - кивнула Летта и отпила глоток. - Но лучше будет, если вы станете задавать уточняющие вопросы. Не хотелось бы отнимать ваше время пустой болтовней.

Мужчина усмехнулся, склонив голову набок.

- Вы умеете вести переговоры. Слушая вашу пустую болтовню, - он сделал неопределенный знак рукой, - я мог бы узнать гораздо больше. А так мне придется задать всего два вопроса, не так ли? Что ж...

Он взял паузу, скользя по ней взглядом, а Летта невольно напряглась и крепче сжала стакан. Однако она собралась и заставила себя разжать пальцы.

- Сколько вам лет, леди Виолетта?

Неожиданно.

В прошлой жизни ей было бы двадцать восемь. Нет, даже больше, почти двадцать девять. А сейчас? Тот самый случай, когда любая правда будет звучать... как правда.

Летта вдохнула поглубже и сказала:

- Восемнадцать. Скоро будет девятнадцать.

- Угу, - мужчина прищурился. - Вы очень рассудительны, леди. Для девушки восемнадцати лет.

- Это был вопрос?

- Нет, комментарий.

Снова возникла пауза.

Летта недоумевала: зачем ему было спрашивать, сколько ей лет? Ведь он и так почти все о ней знает. Поправка. Он знает о дочери Клейтаса.

И тут мелькнула мысль - возможно, он подозревает, что она самозванка и выдает себя за дочь наместника Согдианы? Летта внезапно успокоилась, потому что это было бы вполне логично, имело смысл. И сразу же занервничала снова. Ведь ей практически нечем было подтвердить свое происхождение. Никаких бумаг, медальонов, родинок... И никого из родных не осталось в живых. Да, есть те, кто помнил ее, тот же Фарьяб.

Вот теперь стало окончательно неприятно.

***

Генерал смотрел на девушку и сквозь сияющую юность, которая стала еще прекраснее после того, как ее тут отмыли и причесали, видел зрелый разум. Эмоции несколько раз менялись, и он, эмиссар императора, сильнейший менталист, едва успевал за ними уследить.

Одно он понял четко. Она защищается и не доверяет.

Но почему? Он же ясно дал понять, что ей нечего бояться, она под его защитой. Недоверие маленькой блондинки обижало. Это отбрасывало их назад, как будто не было вчерашней ночи, когда она вытирала кровь с его лба и у нее от волнения дрожал голос.

Такой она ему нравилась больше, гораздо больше. Близкой и горячей. Он хотел ее всю, без остатка. В своих объятиях. Мужчина закрывал глаза и представлял ее бледную кожу, покрытую испариной, свои руки на ней, слышал стоны страсти.

Сейчас в синих глазах были холод и настороженность. И будь он проклят, этот холод надо было сломать.

Но было и еще кое-что. Слишком уж настойчиво тянул к ней свои щупальца белый храм. Чтобы иметь полную картину, генералу надо было знать.

Он подался вперед, поднося кулак ко рту, и спросил:

- Леди, скажите, что с вами делали в храме?

***

Это как будто отбросило Летту назад, в те ощущения.

Большой полутемный зал. Подземелье с высокими потолками, уходящими в темноту. Свет факелов. А вокруг как будто опять те бездушные фигуры в белых одеяниях. Свечи у них в руках и такие... металлические предметы, похожие на щупы.

И она, распростертая на большом плоском камне девочка шестнадцати с небольшим лет. И не вырваться, руки и ноги прикованы к этому проклятому камню. Это сейчас она могла многое, а тогда...

Летта невольно содрогнулась. Ей и сейчас было так же страшно, как и тогда.

Она сглотнула, подавляя нервную дрожь, потом отставила на стол стакан молока и сказала:

- Меня не насиловали. Если вы это имели в виду.

Мужчина резко подался вперед, кулаки сжались, а зрачки на мгновение вытянулись в огненную нить.

- Если бы они насиловали вас, я бы убил их сам, - проговорил он медленно и спокойно и от этого еще более угрожающе.

Это прозвучало так неожиданно, что Летта растерялась.

***

За тот страх, промелькнувший в ее глазах, генерал готов был стереть с лица земли весь Бактрийский храм. Но он понимал, что не сдержал свою сущность и сам сейчас пугает ее не меньше. Поэтому он постарался сгладить все. Отодвинулся назад, ослабил напор, давая ей успокоиться.

- Что они от вас хотели?

Он видел сомнения в ее глазах, ощущал борьбу эмоций. Наконец девушка глубоко вдохнула и тихо проговорила:

- Они хотели исследовать мой дар.

- И какой же у вас дар?

Об этом эмиссару императора было известно. Он был в Согдиане и храмовые отчеты читал. Но ему нужно было услышать от нее. Поэтому он подался ближе и, осторожно коснувшись ее руки, проговорил:

- Мне вы можете сказать, я вам не враг.

Тишина.

- Леди. Я должен знать.

- Зачем? - она криво усмехнулась. - Чтобы быть уверенным, что я не представляю опасности для императора?

- Нет. Чтобы защитить вас.

***

Как сложно. Все равно что идти в темноте по узкой тропке, усеянной раскаленными углями. Но Летта понимала, что скрыть теперь не удастся. А ложь он сразу поймет, значит, надо выдать ему кусочек правды.

- Огненный, - проговорила она, не отводя взгляда, а потом начала, осторожно подбирая слова. - Моя мать, леди Милис, происходила из древнего рода. Про таких, как она, говорили - огненная кровь. Но вы же понимаете, это скорее дань суевериям.

Слушал генерал очень внимательно и едва заметно качал головой в такт. Под его сосредоточенным взглядом Летте казалось, что она на допросе и он сличает показания. Впрочем, так, наверное, оно и было.

Но ей теперь предстояло самое сложное. Момент попадания в тело. Сказать правду и при этом не выдать себя.

- Просто я была тяжело больна... Беспамятство... А когда очнулась, вокруг меня все было выжжено. Я ничего не помню и не знаю, как это вышло.

- Угу, - кивнул он. - Такое бывает.

И снова тот же пристальный взгляд. И не понять, поверил или не поверил.

- Зачем вам это? Вы же и так уже все обо мне знаете? - спросила Летта устало.

Мужчина переместился в кресле, опираясь теперь на другой локоть, и замер. Между ними ощутимо дрогнул воздух, повисла заряженная напряжением пауза. А ей вдруг показалось, что именно сейчас и будет сказано самое главное.

Глава 12

Это был очень важный момент. Летта инстинктивно почувствовала, что сейчас, возможно, решается ее судьба. Ведь этот закрытый и непонятный мужчина, укутанный тьмой, на самом деле полностью распоряжается ею. И в его власти отправить ее к императору, сама мысль о котором пугала Летту, как непонятная темная пучина.

Или сделать так, что она вообще исчезнет. Как уже однажды хотели поступить с ней в храме. Великий клирик сильно давил тогда на наместника Согдианы. И если бы Клейтас согласился признать свою дочь опасной и дал согласие оставить в храме жрицей, ей пришлось бы навсегда остаться в том подземелье. Ее насиловали бы на алтаре, а всех детей, которые могли у нее родиться, прибрал бы к рукам храм.

Но Клейтас не отдал свою дочь храму, он воспитывал ее сильной, как будто знал...

Она вынырнула из воспоминаний и застыла, глядя на мужчину. А пауза затягивалась. И когда она уже мысленно готовилась ко всему, генерал вдруг откинулся в кресле назад и невозмутимым тоном произнес:

- Леди Виолетта, как вы смотрите на то, чтобы стать царицей Бактрии?