Катерина или испанская роза для демона (СИ) - Чайка Анна

С этими словами она открыла дверь в кабинет, где должен был находиться профессор, просунула туда голову и высунув обратно, резко закрыла дверь.

Посмотрев на меня ошалелым взглядом, Марго вдруг предложила:

— Слушай, Катя, а пошли в столовой булочек поедим?

— Марго, ты чего? С какого самосвала ты упала? У нас же занятие по медитации! Нужно спросить у Леслава Мсциславича, в какой зал нам идти! — проговаривая все это, я пыталась открыть дверь.

Но Маргарита стояла, прижавшись к двери спиной, и упорно не хотела меня туда пускать.

— Катя, нам сегодня туда не нужно!

— Как это не нужно? А ну, уйди! Там что профессора не?

— Неа, не нужно тебе это видеть! — зажмурилась Маргарита

— Марго, от греха подальше уйди! — не выдержала я. И заклинанием подвинула оборотницу.

Лучше бы я, в самом деле, пошла в столовую булочки есть!

На профессорском столе сидела, та самая демонесса, что взбесила меня в столовой. Ее грудь была полностью обнажена, юбка задрана по самое не могу, а дракон, уткнувшись в  грудь демонессы, выцеловывал ее, поглаживая при этом бедро этой дамочки.

— Что здесь происходит? — спросила я, полностью войдя в кабинет.

На что, демонесса повернувшись ко мне, без всякого стеснения спросила:

— А ты не видишь?

И улыбнулась при этом, с такой победной ухмылочкой.

Профессор при этом даже не оторвался от процесса.

— Профессор, у нас с вами занятие! — на последних остатках самообладания, спросила я Виденецкого, стараясь чтобы голос не дрожал.

— Милый, объясни этой малышке, что она не вовремя. — промурлыкала эта…

Дракон поднял голову и глядя прямо на меня произнес:

— Вы не вовремя, придите позже!

Единственной мыслью было развернуться и убежать. Спрятаться туда, где меня никто не найдет,  даже  вездесущая Прасковья.  Где никто не увидит моей боли и моих слез.

Я уже развернулась… А потом… Потом я поняла, что так свербит мой мозг. Взгляд Виденецкого. Застывший, стеклянный взгляд.

Ах, ты ж стерва! Да я тебя сейчас на куски порву!

Сейчас мне не нужны были никакие сеансы медитации. Мне нужен был мой дракон!

Моя магия просто взревела.

Нет! Спалив все, к чертовой бабушке, я ничего не добьюсь. Нужно по другому.

Все эти мысли и чувства пронеслись в моей голове метеором, за то время, что я поворачивалась к двери.

Развернувшись обратно, скинула поток магии в сторону дракона, одновременно произнося заклинание защиты. И Леслава окутала прозрачная непроницаемая  сфера. Через которую не могла пробиться ни магия, ни звук. Еще бы, десятый уровень.

Сразу после этого накинула на демонессу лассо из магических пут. Замотал ее словно в кокон, чтобы не дай Бог, не смогла навредить Виденецкому.

За всем этим, открыв рот, смотрела Маргарита, просунув голову в дверь.

— Ты, че сделала то! — неверяще уставилась она на меня. — Это ж отчисление.

— Марго, тут подчинение преподавателя. — беги за кем-нибудь из преподов.

— Не нужно! Я уже всех позвала. — из стены материализовалась Прасковья.

— Аааааа! Призрак! — заголосила Марго.

Просто до этого Прасковья предпочитала показываться, когда рядом со мной никого не было.

— Марго, не ори! — шикнула я на нее.

Мой спокойный голос, кажется, ее дезориентировал.

— Но, это же… Это же…

— Знакомься, это Прасковья. Прасковья, Это Маргарита.

— Но, она же…

— Она призрак, а ты оборотень, и что?

Ответить она не успела, в дверном проеме появился Роман Богдановский. Взглянув на композицию,  парящий  в сфере,  профессор и, валяющаяся с выпученными глазами,  демонесса. Он повернулся ко мне и спросил:

— И за что ты их так?

— А чтоб ему к чужим девкам лезть было неповадно! А ей к чужим драконам!

— Леслав не мог лезть к другим девкам. У него же ты в истинных.

— Ничего не знаю, своими глазами видела.

— У меня есть запись с кабинета профессора Виденецкого.  — сухим протокольным голосом проинформировала Прасковья. — Там хорошо видно, как студентка Борзеццо подливает в чай к профессору зелье.

— Приворот? — спросил у нее ректор.

— Хуже, судя по картине дальнейших действий, подчинение.

— Нда, только проверяющих из МагСовета нам не хватало! — горестно воззвал к небу Богдановский. — Так, профессора отправить в лазарет. А студентку — в казематы.

— Хорошо! — ответила Прасковья.

И Леслав с этой Борзеццо (знатная фамилия! А главное какая говорящая!) пропали.

— Во дела! — тут же пробасила Марго.

— А теперь все расходимся. Я запечатаю кабинет.

И повернувшись ко мне:

— А ты сидишь у себя в комнате и ни куда не лезешь! — в приказном порядке поставил он меня перед фактом.

— Еще чего! Я в лазарет.

Развернулась и, подхватив под локоть онемевшую от всего происходящего Марго, пошла прочь по коридору.

— Ну, почему ты никогда меня не слушаешь! — донесся до нас глас ректора.— Как Максим с твоей матерью уживается?

И пусть это был риторический вопрос, не ответить я не смогла.

— Он ее любит! — проинформировала я. И после небольшой паузы — И потому никогда не приказывает!

Демоническое рычание за спиной, мне, наверное, показалось!

Глава 14

Как только завернули за угол, Марго заявила:

— Я к эскулапам не пойду!

— Я и не настаиваю. Тебе-то чего там делать?

— Уф, аж на сердце отлегло, терпеть не могу лекарей! — и оборотница так выразительно так скривила личико.

— Плохие воспоминания? — спросила я у нее.

— Ну, типа того… — еще больше скривилась Марго.

Было видно, что воспоминания явно не из приятных.

— Ладно, настаивать не буду, некогда! — успокоила я ее. — Потом как-нибудь расскажешь!

Расставшись с Марго, направилась в лазарет. Хорошая все-таки вещь, этот личный навигатор! А то вряд ли  нашла бы я этот лазарет.

Командовал здесь видный мужчина. Косая сажень в плечах. Даже для оборотня он был довольно высоким. Но в то же время была в нем какая-то мягкость. Доброта. Сразу видно, мухи не обидит. Прихлопнет только, чтобы инфекцию не разносила. А так, душевной организации че…нелюдь.

Стоящие на посту парни, в нашивках лекарского факультета и судя по вытянутым ушам — эльфы, пускать в святая святых — лазарет, меня наотрез отказались. Мол, если не болен, не ранен и не присмерти — вход закрыт. А посещения больных у нас не приняты.

Ну, они сами напросились! Нечего меня из себя выводить, я и так на взводе! В общем, на шум и гам у входа, сбежался сперва весь медперсонал, который вначале тактично, потом не очень, пытались меня по-тихому выпроводить. Потом уже не по-тихому, но все время напоминая, что шуметь в лазарете запрещено.

Но я ведьма упертая, что мне толпа из двадцати нелюдей. Которые, к тому же,  боевых навыков не имеют. А магию на здоровых им использовать запрещено. Согласно какой-то так клятве.

В итоге, на наш шум вышел сам Главврач (или как он тут называется).

— Что за шум, а драки нет?

— А надо! — окрысилась я. Просто достали уже до печенок!

Какая-то мелкая и не знакомая мне ведьмочка попыталась что-то ему сказать. Но стоило ей только набрать воздуха в легкие, как   Главврач, строго посмотрев на нее, произнес:

— Людмила Анатольевна, а что там с вашими зельями. За ними кто-нибудь присматривает.

-Етишкин кот! — схватилась она за голову — У меня же обезволивающее на огне! — и расталкивая толпу, бросилась прочь по коридору.

— А как ваши больные, Матрена Ивановна? — обратился он уже к дородной гром бабе, которая все это время закрывала мне амбразуру двери своим массивным телом. — Карапитян, готов к оперированию?

— Ой! — и бросилась вслед за Анатольевной.

Буквально через минуту у двери остались только  я, Главврач и эльфы, старательно втягивающие головы в плечи. Наверное, чтобы их менее заметно было. Вон уже и лица под цвет стен — бледно-зеленые. А ведь суровый дядька на них только взглянул.