Не буди во мне Драконшу! (СИ) - Гунн Эмили

— Мама! — стенал Лисинд, комично подпрыгивая и бестолково махая руками. — Она появилась из неоткуда и бросилась прямо на меня, Клянусь Первородным Ящером!

Затем меня подобрали, оказали первую помощь... Лисинду, успокоили, напоили отварами — уже нас обоих и вызвали, наконец, адекватного Дока.

Потом меня долго отмывали, причем не только от реальной грязи, но и от налета слухов, прилипших ко мне благодаря добрым соседям из нашего прошлого мира. Пригрели как умели и со временем принялись регулярно выносить мозг советами, как вновь прикипеть к Лисинду. Вспомнить о чувствах, которых у меня вообще-то к нему никогда и не было.

Но хватит о нелепом. Пора возвращаться к невообразимому. То есть к беседе с Доком, которую я вам не дорассказала:

— А если демон все же поставит метку человеку, что тогда?- спросила я, скрепя сердце ожидая вердикта.- Не получится полноценно жениться по демоническому обряду, а ваши дети будут полукровками и их нельзя будет официально признать?

— И это тоже,- с сожалением в голосе и пониманием во взгляде ответил Док,- но боюсь это не самое страшное.

— Понимаю,- мрачно поджала я губы,- хуже всего то, что рано или поздно демон встретит свою настоящую пару среди демониц.

— Нет, не понимаешь,- грустно покачал он головой.

— Есть что-то похуже того, что он, женившись на демонице,- недоверчиво переспросила я, — потеряет всякий интерес к отмеченной им человеческой девушке?

— В том то и дело, что не потеряет, — ошарашил меня Шепрдерк, — если демон успел поставить человечке метку до брачного ритуала с демоницей, его так и будет тянуть к ним обеим.

— И что? — никак не могла я сообразить, в чем подвох, — пусть себе тянет. Пара же важнее, а значит, девушке придется уйти.

— Она не сможет, — устремив на меня проницательный взгляд небесно-голубых глаз, ответил Док. — Получив метку, девушка получит и привязку. Она не сможет долго жить вдали от отметившего ее демона. Ее будет мучить жажда близости с ним. И чем дальше, тем сильнее. Постепенно приступы тоски и пламя неудовлетворенности станут настолько невыносимыми, что девушка потеряет всякий интерес к жизни. Единственным ее желанием будет соединиться со своим демоном. Дойдет до того, что, в конце концов, ей придется смириться со своей долей и вернуться к нему.

— То есть выхода нет? — обреченно спросила я. — Эта девушка так и останется до конца жизни его любовницей?

— Боюсь, и даже официальной любовницей ей не быть, — опустил Док на мгновение взгляд.

— Говорите уже! — нетерпеливо поторопила я его. — Кем? Кем она станет, Куколкой? Так ведь демоны называют их, верно? Кто они для Тёмных?

— Рабыни, — добили меня. — Мне жаль, Норма, — виновата опустил глаза Док, словно это он придумал ставить бедняжкам пожизненные метки. — Если привязка проходит односторонне, девушка подпадает в полную зависимость от своего хозяина и...

— Нет! — прервала я его. — Никаких хозяинов! — у меня так запылали щеки, будто я вспыхнула настоящим пламенем, а не просто покраснела.

— Ладно, — верно расценил Шепрдерк мое состояние, — обойдемся без этих терминов, — примирительно поднял он руки. — Малоутешительно, но справедливости ради, нужно добавить, что и демон будет в некотором роде зависить от отмеченной им красавицы. По крайней мере, ненасытным желанием обладания точно будет страдать. Однако, к сожалению, привязка и в самом деле превратит девушку, скажем так, «в рабу любви». И лекарства от этого, увы, нет.

Что кого во что и как превратит — я уже и сама, к своему ужасу, начинала догадываться. Однако все равно в корне не была согласна с таким положением дел!

— И зачем же тогда вообще ставить эти метки «человечкам»? — с гневным сарказмом произнесла я последнее слово. — Тем более, если и сам привязываешься к ней. И демоница, наверняка, беснуется потом от злости и ревности.

— Ну, «беснуются» вовсе не все демоницы, — усмехнулся Док, — бывают и такие, которым нравится всякого рода разнообразия и эксперименты в личной жизни, — заставил он меня заскрежетать зубами от бессильной ярости, не хуже реальной дьяволицы. — К тому же многие демоны так поступают намеренно, — огорошили меня, — есть среди нас такие, которых напрягает вечная верность одной единственной женщине. Вот они и принимают заранее меры — как обойти свою природу.

— Заполнив себе предварительно гарем помеченными красотками?! — все больше выходила я из себя, пока через пару мгновений меня не припечатали новой глубиной моего попаданства (на самое дно). — А смысл? Демоны ведь живут столетиями. А Высшие так вообще — по несколько тысяч лет. Зачем им «наложницы», — специально заменила я невыносимое слово «рабыни» на хоть как-то терпимое, — которые проживают всего-то полдюжины десятков? И только половину этого срока молодыми и красивыми, а затем эти девушки неумолимо начинают стареть. Что для демона лет двадцать или тридцать с молоденькой красоткой под боком?

— Он тебе совсем ничего не объяснил, да? — уже с нескрываемой жалостью спросили меня.

— А что еще? — сразу сообразила я, что все еще хре.. хуже, чем я могла предполагать несколько секунд назад.

— Девушки, получившие метку, не стареют, — пояснили мне как глупому, несчастному, влипшему по самые уши несмышленышу! — И живут вечно. Вернее, столько же, сколько и их хоз... демоны, — пожал плечами Док, виновато улыбнувшись.

Словно сказав: «Прости, такой вот сюрприз. Па-бам!»

Ар-р-р!!!....

Глава 19. "Дома"

— Так и будешь нос воротить, — спросил Лисинд, недовольно нахмурившись.

Нас с ним фактически заперли в гостиной, чтобы мы "наконец объяснились как взрослые люди и пришли к согласию". А точнее, к примирению. Причем примириться нам явно следовало со своей участью быть связанными узами брака в недалеком будущем.

— В каком смысле? — спросила я, обреченно вздохнув.

Да, поговорить с ним все же нужно. Так будет честно — раздать все хвосты зверькам. Да только как это сделать?

— Ты прекрасно поняла — в каком, — облокотился Лисинд на комод, у которого я стояла. Так, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы наши руки не соприкоснулись, — я вот об этом. Столько времени прошло, а ты все строишь из себя недотрогу.

— Я ничего из себя не строю, Лисинд, — захлестнуло меня негодованием, — я, действительно, физически не в состоянии подпустить тебя ближе! И я не могу просто так взять и забыть все, что со мной произошло. Я... я не могу рассказать всего, но просто поверь, пожалуйста. Нам не быть вместе.

— И сколько мне еще ждать? Ты хоть понимаешь, что я и так терплю твои отказы достоточно долго? — свел он брови на переносице.

— Ты вообще меня слышишь? — попыталась я снова донести до него смысл слов. — Ты не отказы терпишь. Ты ждешь, что, возможно, когда-нибудь я смогу перебороть непобедимое в себе. Хоть это вряд ли произойдет. И, кстати, я еще в нашем мире предупреждала, что твои ожидания, скорее всего, напрасны. И будет лучше, если ты отпустишь меня.

— Не говори ерунды! — поморщился горе-жених. — Мы почти женаты, у нас семья. А ошибки бывают у всех. Я же обещал, что свои повторять не буду и держу свое слово. Даже отменил прогулки с Джайлой, хоть мне и нравилось с ней общаться. По крайней мере, наедине мы больше не гуляем, только в компании. И на Вавеле, когда ты сказала, что тебе не приятно, что у твоего жениха есть подружка, я сразу порвал с Леззи. Ну ладно, не совсем сразу, после поездки к морю, но я не мог уже вернуть билеты! Они бы пропали, — обиженно насупился он. — Но я все же расстался с ней по возвращении. Хотя мы с тобой еще даже не оформили офиициально брак! Только о помолвке объявили, а мне пришлось просто так остаться без настоящих отношений, если ты понимаешь, о чем я. Потому что твой отец был против связей до свадьбы. Так оставили бы мне на пока Леззи тогда! — привел он меня в замешательство своими доводами.

И как этому человеку объяснить, чем он не устраивает меня в роли мужа? Начать с основ института брака? Это еще если забыть о существовании таких чувств, как любовь или хотя бы физическое притяжение...