Эликсир красоты, или Это всё Она (СИ) - Лин Айлин

– Да, эта бумага смочена специальным эликсиром, – спокойно пояснил Джером, продолжая писать условия.

– Копировальный эликсир, – тут же сочинила название лесса.

А Джером подумал, насколько силён дух у Мии Лис: не каждая женщина смогла бы после попытки массового надругательства так скоро оправиться эмоционально и проявлять хоть какие-то чувства, в том числе и любопытство.

– Готово, осталось только подписать. Но подпись вы поставите сразу же как выпьете эликсир и ответите на пару вопросов.

"Лесса Мия, если ты действительно пришедшая из-за пелены, то с твоей помощью я смогу возродить свой почти угасший Род, вернуть славное имя своей Семье", – подумал Джером, протягивая бумаги девушке.

Глава 20

– Подписать, говорите? – пробормотала я, и требовательно протянула руку, чтобы посмотреть документ. – Давайте, прежде чем я выпью ваш чудо-эликсир, всё же ознакомлюсь с написанным? – стресс и волнения, пережитые совсем недавно, чуть притупились и с меня словно пелена слетела, мозг начал работать в штатном режиме, я наконец-то смогла ясно осознать, что меня заманивают в какую-то ловушку, из которой нет выхода. Если я не возьму себя в руки и не приму меры.

Я смотрела в глаза этому красавчику и в глубине моей души зарождались смутные подозрения: уж больно настойчив этот тип в своём стремлении заграбастать меня в качестве жены или любовницы, при этом он ничего не выигрывает. Выходит, что ништяки перепадут только мне одной, а он даже секса не получит. Это очень подозрительно! Моя интуиция орала, как сирена, чуть ли не оглушая, что дело пахнет тухлятиной.

– Да, прошу вас, – он подвинул ко мне лист и откинулся на спинку кресла, внимательно меня рассматривая из-под тяжёлых век, своими глазами цвета стального неба.

– Благодарю, – кивнула я и, деловито перекинув ногу за ногу, принялась читать. Выходило это у меня легко и свободно, кто бы или что бы меня сюда не перекинуло, элементарные знания, я бы сказала даже базовые, такие как: говорить, читать и писать в мою голову вложить не забыли. – Так, здесь всё понятно, хмм… всё, чем будет обладать жена, в скобках или любовница, будет распространяться и на её супруга, в скобках или благодетеля, какие понятия-то интересные, – бормотала я, быстро пробегая глазами ровные строчки. Почерк у градоправителя оказался размашистым, чуть острым, но понятным. – Ага-ага, тэк-с, – читала я, не забывая по ходу комментировать. Делала короткие паузы, чтобы осмыслить и переварить информацию.

И в итоге, положив лист на полированную столешницу, выдала:

– Всё прекрасно, но я передумала…

До сего момента сидевший в расслабленной позе лестер Холстен визуально напрягся, глаза его широко распахнулись, а потом хищно сузились.

– И что именно вас не устраивает? – негромко уточнил он, интонации его голоса заставили мои руки покрыться холодными мурашками, и я не скажу, что от страха, скорее от предвкушения близкой битвы. Я собиралась торговаться и внести дополнительное условие.

– Ещё одного пункта не хватает, и если вы его не добавите, буду вынуждена пройти в свою камеру и дождаться суда в этом отвратительном месте, – стараясь держать лицо, внутренне всё же вся сжалась, недавно произошедшие события были всё ещё свежи в памяти. И их повтора мне хотелось непременно избежать. Но отчего-то я была уверена, что градоправитель пойдёт навстречу, раз ему так нужна именно я.

– Хорошо, я вас слушаю, – сдался Джером, устало выдохнув. Видать день у него был не самый простой, работу работал человек, уморился.

– В течение трёх месяцев вы будете ухаживать за мной, как положено. Официально будем считаться женихом и невестой. А по окончании обозначенного срока, сделаете предложение руки и сердца, или как у вас тут принято? И уже тогда я приму окончательное решение. И да, до того момента всё, что станет принадлежать мне, останется при мне, делить это что-то с вами я не собираюсь. По крайней мере, пока мы не поженимся. Но в благодарность за сегодняшнее спасение, у вас будет одно желание. Какое, придумайте сами, главное, чтобы оно было в пределах моих возможностей.

Мои слова шокировали молодого мужчину, я это видела по его заострившимся скулам, по заигравшим желвакам и затрепетавшим от негодования тонким аристократическим ноздрям.

Молчание затянулось, мы глядели друг другу в глаза и в его серых очах я физически ощутила напряжение.

– Хорошо. Три месяца.

– Договорились! И живём отдельно! – не преминула напомнить я.

Джером поднял глаза к потолку словно прося у Всевышнего терпения, а потом просто кивнул, соглашаясь, и, подтянув к себе документ, принялся вносить дополнительные пункты.

После чего позвал капитана своей гвардии и начальника тюрьмы.

– Лесса, прошу вас присядьте вот сюда, – попросил меня вояка, имени которого я пока так и не узнала. Меня усадили в центр комнаты на табуретку без спинки. Не очень удобно, но, видать, так положено, чтобы типа опрашиваемый не расслаблялся, чувствуя напряжение не только психологическое, но и физическое. Умно, ничего не скажешь!

Тем временем градоправитель отошёл к широкой лавке, и, удобно на ней устроившись, принялся внимательно изучать происходящее.

– Позвольте представиться, – заговорил невысокий, очень тучный мужчина с внушительной залысиной, глянцево блестевшей в свете лампадок. – Гру Мороний, начальник темницы города Эльм. По настоянию, – быстрый взгляд блекло-зеленоватых с примесью карего глаз на лестера Джерома, – уважаемого смотрителя города, лестера Холстена, сейчас мы проведём опрос с применением эликсира правды. Три капли, три вопроса. Всё согласно букве закона.

Пока мужчина говорил я с интересом его рассматривала. И должна сказать, что передо мной был плохой человек. Бегающие глаза, он старался вообще не смотреть на собеседника и вечно находящиеся в суетливом движении пальцы рук – говорили о скрытности и грехах, таящиеся под его далеко не самой приятной внешностью. Круглая голова, практически отсутствующая шея, тучный, как бочка, ему даже говорить было тяжело – одышка мешала. Большой, некрасивый рот, как у жабы, пигментированная кожа лица и рук, нос картошкой. Я всегда старалась не судить о человеке только по внешности, вот уж нет. Но подмечать мелкие детали в поведении и то, как он или она говорит, вошло в некую профессиональную привычку, помогающую мне понять, насколько психологически личность готова что-то изменить в своей внешности с помощью пластической хирургии. Бывали случаи, когда приходили совсем молодые юноши и девушки, у кого-то уши-лопоуши, у кого-то маленькая грудь, у третьего что-то ещё. И я всегда не ленилась и разговаривала с ними, иногда не по одному разу, и эти беседы помогали мне понять готовность человека к трансформации, ладно мелкой, а если крупной и масштабной?

А ещё поступки. Именно под руководством Гру Морония творилось такое беззаконие в этих самых стенах, и он точно был о них осведомлён. И ничего не делал, чтобы воспрепятствовать насилию и издевательству над бедными беззащитными женщинами. И только одно это характеризовало его, как мерзкого, низкого человека. Будь он хоть трижды великолепным красавцем, я бы всё равно обозвала Морония подонком и мерзавцем. В данном случае определение полностью подходило и к его внешности. Надо же, видно судьба.

– Что же, приступайте, – кивнул Джером, отвлекая меня от созерцательно-задумчивого состояния, и протянул сияющий зеленоватыми всполохами пузатую склянку капитану.

– Простите, лесса Лис, я тоже должен назваться, – поклонился вояка, подойдя ко мне практически вплотную, – капитан королевской гвардейской сотни – Ролан Вохнеш, временно направленный нести службу под началом господина Джерома Холстена сюда, в Эльм.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась я мужчине, если начальник тюрьмы вызывал у меня только отвращение и внутреннее неприятие, то этот человек был полной противоположностью Моронию. Подтянутый, на вид лет сорока, с пышными усами и добрыми карими глазами. Он вызывал симпатию. Но и это всё тоже могло быть просто красивой маской. В этом мире я верила только Гарре и ворчуну Красию. Лишь эти двое доказали, что не способны причинить мне вреда и отдавали последнее, что у них было. чтоб мне помочь.