Дженнифер Арминтраут - Превращение
Я не знала, почему это обеспокоило меня, но начала переживать по этому поводу.
— Послушай, у тебя была тяжелая ночь. И эти раны не заживут, если ты как следует не отдохнешь. — Он указал в сторону коридора: — Спальня прямо там.
Это походило на предложение уйти. Я узнала его, как только услышала. Я прошла полкоридора, прежде чем Натан снова заговорил:
— В нижнем ящике комода лежат футболки. Можешь взять одну, если хочешь.
Я машинально направилась туда. Учитывая то, что с Натаном мы встретились недавно, провести ночь в его постели представлялось мне достаточно интимным, поэтому одевать еще и его одежду не хотелось. Но мысль спать голой тоже не привлекала меня. Я разделась, морщась от боли, которая разрывала мое тело, стоило только пошевелиться, а когда легла в постель, то даже застонала.
В коридоре послышались громкие шаги. Натан ворвался в комнату несколько секунд спустя.
— Ты в порядке? Может, принести обезболивающее?
Его мгновенная реакция на звук, который я даже не думала, что он услышит, удивила меня. А также искренняя озабоченность, читающаяся на его лице.
Натан не дал мне возможности ответить. Со скоростью, которая поразила меня, он выбежал из комнаты, а затем вернулся с большим металлическим ящиком и, сев на постель, поставил его на колени и открыл защелки.
— Итак, что ты предпочитаешь? Морфин, меперидин, викодин…[12]. У меня также есть местное обезболивающее[13]. Но я не хотел бы использовать его.
Пока он продолжал перечислять названия лекарственных препаратов, я взглянула на аптечку Натана: она была укомплектована лучше, чем забитый под завязку шкаф в отделении скорой помощи. Но готова была держать пари, что достал он все это не вполне законным путем.
— Откуда у тебя столько препаратов?
— Связи в «Движении».
Он вытащил флакон с таблетками и поднес ближе к глазам, чтобы прочитать этикетку.
— Я думала, что вы, парни, боретесь за вымирание вашего вида. — Я потянулась к шприцу и пузырьку с меперидином: — Это даст мне поспать. У тебя есть жгут?
Натан протянул мне эластичную полоску латекса.
— В правилах сказано, что мы не можем спасать жизнь вампира, даже свою собственную жизнь. Ведь если заживляющая способность организма не справится с ранами, тогда всему конец. Ничего из того, что здесь есть, не спасет меня, если я буду действительно в плохом состоянии. Но нет правила, которое запрещало бы использование средств, способных облегчить страдания в последние часы жизни. Нужна помощь?
Я держала жгут в зубах и пыталась обвязать им свою руку, действуя так же, как видела в фильме «На игле»[14]. В свое время я поставила много капельниц, и это представлялось мне таким же легким делом, как, например, съесть кусок пирога, но сделать укол себе самой оказалось не так уж просто, как выглядело со стороны. Когда я отрицательно покачала головой в ответ на вопрос Натана, натянутый жгут резко вырвался из моей руки и больно стегнул по лицу.
— Позволь мне. — Натан усмехнулся, когда ловко завязал жгут и пощупал толстую вену на внутренней стороне предплечья. — Подходящее место.
Я наблюдала, как он осторожно наполнил шприц. Это, очевидно, была не первая его инъекция[15].
— «Движение» тебя этому научило? — поинтересовалась я.
Он выпустил пузырьки воздуха из иглы:
— Да где-то увидел, как это делается. А сейчас не шевелись.
Я почувствовала, как игла вошла в мою необработанную спиртом руку, и вспомнила, что прочитала в «Сангвинаре»[16] по поводу инфекций: «Ощущения, вызываемые болезнями, и смерть не коснется вампира. На него не повлияют беды, скрывающиеся в ящике Пандоры»[17].
Я могла только предположить, что то же самое касалось нынешних микробов и бактерий.
Лекарство жгло, когда шло по вене, но прикосновения Натана были нежными и успокаивающими. Я сосредоточила все внимание на его лице, чтобы не смотреть на иглу, всунутую в руку: никогда не была примерным пациентом.
— Так мы можем сами излечиться от тяжелых травм?
— Серьезность последствий ранения зависит от возраста. Если бы кто-то сделал со мной то, что я сделал с Киром, я бы здесь сейчас не сидел. Однако от ножевого ранения, подобного твоему, я бы исцелился за час, несмотря на то, что тебе не потребовалось накладывать швы. К тому моменту, как я нашел тебя, твой организм уже начал восстанавливаться. И хорошо, что ты немного поела. — Он прижал пальцем мою ранку, когда вытащил иглу, а затем потянулся за лейкопластырем. — Вот и все. Лекарство снимет боль и поможет тебе уснуть.
— А что насчет меня? Сколько нужно времени, чтобы рана полностью зажила? — Я очень надеялась, что не два месяца.
— Ты будешь в порядке к утру, — ответил Натан, закрывая колпачком использованную иглу.
Я выхватила ее у него:
— Не делай этого! Это потенциальная опасность для окружающих.
— Чего? — он выглядел удивленным.
— Потенциальная опасность для окружающих. Надевание колпачка на использованную иглу — это перенос биологической жидкости шприцем из одного контейнера в другой. Если она попадет в тебя, то ты можешь умереть. Поэтому нужно соблюдать меры предосторожности и действовать согласно правилам утилизации. — Осознав, что я говорю, как один из моих старых профессоров, я в смущении сжала пальцами переносицу: — Не могу поверить, что я так легко отбарабанила все это.
— Было очень познавательно, — расхохотался Натан. Его продолжительный смех был глубоким и неподдельным. Это самое лучшее, что я слышала за весь день. — Но я не переживаю по поводу болезней. Меня больше беспокоит кол в сердце или топор в шею, — он пожал плечами.
— И это все? — поддразнила я. — А я подумала, что такой здоровяк как ты, будет больше переживать за уровень холестерина[18] в крови.
Внезапно став серьезным, Натан схватил меня за подбородок и повернул лицом к себе.
— Сердце или голова. Потеряешь одно из них — умрешь.
«Какой из этих способов ты бы избрал, чтобы убить меня»? — пронеслась мысль в моей голове.
— А огонь? Вы можете сгореть до смерти? Или утонуть?
Как если бы испугавшись болезненного разговора или осознания того, что сам начал его, Натан извиняющее убрал свою руку.
— Если коротко, то да. Ты можешь умереть от всего, что наносит больший вред, чем твой организм может побороть за определенное время. Но давай не будем говорить об этом сейчас. Тебе нужно отдохнуть.
Я хотела, чтобы он рассказал больше, но просто поблагодарила его:
— Спасибо. Ты не обязан был все это делать.
Натан не взглянул на меня, а просто начал собирать с постели обертки от шприца и лекарств.
