Ирина Молчанова - Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид
— Очень может быть, что комара и не обижу, — проворчала Катя и, кинув на парня косой взгляд, заметила: — Если человек никого не колотит в темных углах, это совсем не значит, что он хороший. В тихом омуте, знаешь ли, черти водятся.
— Это не про тебя! — упрямо замотал головой Костя.
Она промолчала.
Людям нравилось заблуждаться. Они не хотели знать, что черное в любой момент можно выкрасить белой краской и сколько угодно дурить наивных, пока краска не облупится, а правда, наконец, не обнажится. Им хотелось предаваться мечтам и до последнего верить.
— Вот это тачка! — восхитился парень, указывая пальцем на стоящую неподалеку золотистую иномарку. — Будь я проклят, если это не «Бугатти»! — завопил Малой. — Катька, ты хоть знаешь, сколько она выжимает?!
Катя вцепилась в рукав куртки парня.
— Пойдем, пошли скорее!
Мотор взревел. За рулем машины кто-то сидел. Сердце сжалось от страха. И тогда она пожалела, что взяла с собой ужасно глупого и влюбленного Костю.
— Все, Кость, возвращайся! — срывающимся голосом приказала она. — Ты на пару опоздаешь! А я уж тут сама дойду!
Малой беспечно отмахнулся:
— На пару уже опоздал, забей! Пошли, доведу тебя…
Катя в ужасе посмотрела на золотистую машину и отбросила от себя Костину руку.
— Увидимся еще, иди на занятия! — крикнула она и побежала прочь.
— Катька! Постой! — вскричал парень.
Она не остановилась, а когда пробегала мимо иномарки, бросила взгляд в окно. На водительском сиденье никого не было, а на соседнем — сидела черная кошка с голубыми глазами.
«Этому существу не нужен Костя, нужна только я… Он в безопасности подальше от меня, все в безопасности подальше от меня», — успокоила себя Катя.
В офисе на девушку первым делом накинулась начальница:
— Твои опоздания становятся уже нормой!
Катя молча взяла со стола стопку буклетов.
— Объясниться не хочешь? — скривилась Женя.
— Не очень-то, — огрызнулась Катя.
Начальница удивленно вскинула брови, а потом лицо с ярко накрашенными оранжевыми губами перекосилось:
— Смотрю, ты совсем охамела уже! Если думаешь, что тебе все сойдет с рук, то ты очень ошибаешься. Ко мне такие, как ты, из занюханных колледжей пачками приходят!
Катя безразлично пожала плечами. Еще несколько дней назад эти слова показались бы ей очень обидными, она бы краснела, бормотала извинения, но только не сегодня. После встречи с фурой, после того как попрощалась с жизнью, Женя с ее претензиями выглядела даже забавной.
— Чего ухмыляешься? — разъярилась еще больше начальница. — Считай, что у тебя уже нет работы! Дорабатываешь две недели и свободна! Твоя наглость…
— Отлично, — фыркнула Катя и направила к двери.
— Куда собралась?! Я еще не договорила с тобой!
Девушка обернулась:
— Договорим, когда вылечишь нервы, истеричка!
На душе полегчало. Золотистая машина, стоявшая
возле забора, исчезла.
Юля уже была на месте. Она громко декламировала: «Сосисочки домашние к вашему столу», — и приплясывала от холода. Все вместе очень даже ничего выходило.
— Орала? — спросила Юля.
Катя кивнула:
— Как всегда.
Листовки брали плохо, на улице похолодало и совсем стемнело.
Девушка почувствовала вибрацию в кармане и вынула телефон. На дисплее мигало «Нина».
— Кать, привет! — сразу же заговорила староста. — Слушай, а что там с Малошиным?
— А что с ним? — с трудом выговорила Катя и затаила дыхание.
— Так я у тебя хотела узнать, — расстроилась Нина, — Алиска там вся в шоке, говорит — на «скорой» увезли… Говорит, он с тобой ушел, а потом…
— На «скорой»? — Катя сильнее стиснула мобильный.
— Ага, представляешь, — староста вздохнула, — машина сбила. Алиска сказала, крутая какая-то тачка… фиг его, водилу этого, теперь найдешь. А найдешь — откупится!
— А очевидцы? — прохрипела Катя. — Кто-нибудь видел, какого цвета машина?
— Алиска сказала — золотая, кажись… а может, серебристая. — Нина помолчала. — Не знаю я, блестящая, короче, какая-то.
— Понятно. — Голос дрогнул.
— Ты чего там, — заволновалась староста, — плачешь?
— Нет, — честно ответила Катя, — просто… просто неожиданно очень…
— Да-а-а, — протянула Нина, — Алиса, когда звонила, ревела, просто ревела. — Староста закашлялась.
Кате показалось, что одногруппница еще хочет что- то сказать, но не решается, поэтому спросила:
— А что еще она сказала?
— Ну-у, сказала, что вроде как Малой не дышал… — Нина прочистила горло. — Знаешь, она так плакала, ничего было толком не понять… но, кажется, она сказала еще, что уроет тебя завтра. Типа, это ты виновата, что он ушел с последней пары… вот.
Катя молчала.
— Да ты не виновата, конечно, — подбодрила староста, — Алиска это так, от расстройства… она ведь в него с первого курса влюблена.
— Да? Я не знала…
Нина еще раз кашлянула и вкрадчиво попросила:
— Только не нужно об этом говорить никому, — раздался нервный смешок, — а то она уроет нас обеих.
— Конечно, я… никому.
Катя убрала телефон в карман.
— Все нормально? — полюбопытствовала Юля.
— Да, — соврала девушка.
Не говорить же, что она отвела за руку ни в чем не повинного парня на смерть! Катя подошла к урне, швырнула туда оставшиеся листовки и зашагала к лестнице.
— Кать! — окрикнула ее Юля. — Ты все?
— Да.
— Подожди меня пять минут, — взмолилась девушка, — вместе пойдем домой, а то…
— Прости, — покачала головой Катя, — сегодня мне в другую сторону.
Подвергать опасности еще одного человека она не собиралась. Существо с ледяными голубыми глазами абсолютно ясно дало понять, что любой, кто встанет на защиту, поплатится за смелость жизнью. На сегодня уже хватало жертв.
Катя быстро двигалась вдоль забора, постоянно оглядываясь и крутя головой по сторонам. В любой момент могло что-то случиться…
Из одного подъезда вышел молодой парень с мощным доберманом на строгаче. Намордник без дела висел на толстой шее.
«Оно», — поняла Катя, когда собака изрыгнула приглушенное «вуфф» и чиркнула черными когтями по снегу.
— Тихо, — шлепнул парень перчатками по крупу собаки.
Девушка делала шаг и испытывала боль от напряжения во всем теле. В любой миг зверь мог сорваться с поводка и наброситься на нее. Рука сама потянулась к шее и намотала шарф в три слоя.
Парень закурил, а поводок, пока искал что-то в кармане, зажал между коленями.
Катя замедлила шаг.
«Сейчас, сейчас, сейчас», — пульсировало в мозгу.
