Александра Черчень - Закон о чистоте крови. Слуги богини (СИ)
— Ты что творишь? — озадаченно поинтересовалась я.
Но почему-то давление... вызывало какое-то странное чувство, сворачивающееся внизу живота жарким клубком.
Может, я и правда заболела?...
— Да-да, милая.
— Нет! — брыкнулась я и, покраснев, вдруг сжала колени сильнее, потому что от скольжения «туда-сюда» я стала чувствовать себя еще более странно!
— Знаешь, детка... — Инейран наконец оставил в покое грудь, отчего я на миг даже вздохнула с облегчением... пока не поняла, что он расстегивает пуговицы на тунике. — Ты меня постоянно обманываешь! Притом на одну и ту же тему... То я сам тебе не нравлюсь, то мои прикосновения. И как тебе не ай-ай-ай?
Я попыталась собрать ткань руками, прикрыться, но он схватил меня за запястья, прижимая их над головой и снова целуя меня. Но теперь в прикосновениях губ не было нежности. А вторая рука, мимоходом приласкав открывшиеся женские прелести, скользнула вниз по животу, к завязкам штанов.
Так! Мне решительно все равно, помрет он сейчас или нет. Но я его за такое покусаю! Потому что если не цапну, то... что-то случится.
Цапнуть я не успела. Нам помешало кое-что иное. Голос откуда-то сверху, с подозрительно знакомыми интонациями.
Кешка!
— Раз-раз... начинаю! — скрипуче выдал попугай и выразительно продекламировал: — Он обнял ее своими могутными руками, притискивая к жаждущему непристойного телу, и укусил за ухо!
Инейран даже лапать меня прекратил и озадачено замер.
Кеша же продолжал делиться с общественностью услышанным литературным «богатством», адаптированным под нашу с рыжим ситуацию. Судя по всему, пернатый развратник сидел на ветке уже давненько.
— Что же там дальше-то... — бормотал черно-красный поганец, в демонстративном раздумье прогуливаясь по ветке неподалеку от нас. — Стиль, главное — стиль не потерять и наложить на действительность... О! — Он снова выразительно откашлялся и выдал: — «На тебе много одежды!» — сказал Инейран и тотчас попытался исправить эту упущение путем механического воздействия со стороны пальцев на застежку кафтана несчастной девы, которой не повезло попасть в лапы к извращенцу!»
— Это кто? — тихо и очень зло спросил наг, пристально глядя на меня.
— Попугайчик, — робко пискнула я, стушевавшись под этим взглядом. — Папа подарил...
Попугайчик же продолжал рыть себе могилу... И если Иней его таки прибьет, то я принесу цветочки!
— Нет-нет, механическое воздействие — это не отсюда, это нельзя... — бормотал Кеша, прикрыв глазки. — О! Вот! «...неистово сдирая с нее одежду!»
А потом случилось сразу несколько вещей. Меня перестало прижимать к дереву тело Инейрана, на землю мягко упала мужская одежда, а большой змей молниеносно метнулся к попугаю.
Я только испуганно вскрикнула, когда змей, обвив пернатого кольцами, грузно свалился вниз, но разглядев, что птица жива, я немного притормозила.
Если Иней не сожрал его сразу, то, глядишь, и потом не станет давиться этим желчным от ехидства мясом.
Змей свернулся плотнее, одновременно и переложив кольца поудобнее, и крепче сжимая ими добычу. После приблизил морду к немного дрожащему Кешке и вкрадчиво прошипел:
— Ч-ш-ш-што ты там говорил?
— Попка — дурак, — тут же покаялся феникс и покосился на меня умоляющим зеленым взором.
— Правда-с-с-с? — восхитился змей и продолжил: — А ты в курс-с-се, что я делаю с пойманными птичками... какими бы умными или глупыми они не были?
— Ну, Кеша не идиот, — грустно оглядел пасть медного змея Кеша.
— Какие противоречивые с-с-сведения-с-с-с!
Я решила вмешаться, пока не поздно:
— Иней, отпусти мою живность. Он не виноват. Тупая тварька, что поделаешь... Просто услышал, как Кира и Нарри роман читали, вот и запомнил. — Я посмотрела на феникса и с нажимом продолжила: — Он же обычный попугай, ничего толком не понимает. И вообще, считается, что у них разум пятилетнего ребенка.
Я подошла ближе и освободила птицу из хватки Инея. Миг. Воздух пошел рябью, и вот передо мной уже высокий, массивный наг.
— Хорошо, — медленно сказал он, недобро посматривая на дурака Кешку в моих руках. — Ты этого... постоянно теперь с собой таскать будешь?
Я вспомнила, куда с ним собираюсь, и нерешительно кивнула, а потом поспешно сказала:
— Мне пора. До свидания.
И, развернувшись, бегом бросилась по тропинке обратно к родному саду, не реагируя на оклик Инейрана Дальвариса.
— Тунику зашнуруй, — вдруг тихо сказал Кешка, и я, остановившись, судорожно прикрылась.
Только через несколько минут, ежась от прохладного ветра, поняла, что кафтан так и остался под деревом.
— Допр-р-рыгалась? — мрачно спросил попугай. — Зачем тебя вообще с ним за пределы вашего участка понесло?! Я пока вас нашел, пока придумал, как прервать этого змея...
Я промолчала, потому что сказать было, в общем-то, и нечего. Допустим, в парк я пошла, потому что это уже не первая прогулка, и я почему-то решила, что ничего нового во время нее не случится.
Ага. Два раза.
Нет, ну вот правда, где были мои мозги?! Особенно в свете того, что целоваться Иней полез еще дома. С чего это я решила, что в парке он меня, как всегда, будет целомудренно держать за ручку и рассказывать что-то интересное?!
Ага... держал, только не за ручку, и рассказывал... неприличное.
Все то время, пока я была занята своими мыслями, Кеша изволил читать нотации. Краем уха я услышала пару последних фраз, завершающих по всей видимости длинный монолог:
— Ты что, уже никуда идти не хочешь? К демонам все планы, раз нас так сладострастно облапил какой-то наглец?! Вот почему я должен нестись невесть куда и, рискуя жизнью, тебя спасать?! Таки попка и правда дурак, особенно потому, что спасать там нужно было только твой моральный облик, физически он бы тебе там ничего не сделал!
— Почему ты так думаешь?
— Потому что мозг у него все же не отказал, невзирая на то, что в данный конкретный момент, а особенно в твоем обществе, этот тип думал вовсе не головой... — Феникс замолк и добавил: — Во всяком случае, точно не верхней.
— А какой тогда? — зависла я, пытаясь вспомнить азы анатомии. — У нас же одна голова...
Нурикеш посмотрел на меня таким взглядом, что мне даже стыдно стало, и я невесть почему начала оправдываться:
— Я знаю только общий курс, мы не углублялись в изучение предмета.
— Нижней! — рявкнул попугай.
И тут меня осенило!
— Так вот что у них в карманчиках...
— О-о-о... — протянул феникс и ультимативно заявил: — Пробелы в физическом воспитании — это не ко мне! — и в сторону, вполголоса: — Тем более, и правда, кто знает, что там у нагов в карманчиках... может, что-то необычное.
