Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный
Вдохновленный увиденным, Нанга не обратил внимания на его слова, а Айша удивилась и немного встревожилась, как она прежде не замечала, что Артис голодает? Ей и в голову не пришло, что гордый эльф скорее умрет от истощения, чем будет есть хомяков или гадов. Сунув недоеденный кусок жареной змеи Нанге, девушка поднялась и отправилась в степь.
Дождавшись окончания завтрака, Артис снова вернулся к огню и присел напротив гоблина. Тот протянул ему деревянную кружку с исходящей паром жидкостью и предусмотрительно осведомил:
— Это апарский чай. Йоза дал.
Эльф не стал отказываться от предложенного, жадно припал к ароматному бурому напитку, тепло которого наполнило желудок и создало недолгую иллюзию сытости.
— Хорошо в степи, — потягиваясь, произнес Йоза, — пожалуй, останусь тут. Тихо, спокойно, тепло.
— Раньше было тихо, — угрюмо отозвался Нанга, — пока Высокие и разбойники не стали распоряжаться здесь, как у себя дома, — потом, видимо вспомнив, что собеседник тоже принадлежит к Высокому народу, исправился. — Я не тебя имел в виду, а тех, что пришли из Волдэя.
Йоза, тем временем, понимающе кивая, достал откуда-то из складок плаща книгу и положил перед собой.
— Зачем тебе Кармадон — священная книга Централа? Ты что… — хотел спросить Артис, но Йоза ответил ему, не дослушав:
— Нет, я не приспешник Центры и не его фанатик. Эту книгу мне всучил один назойливый миссионер.
— И ты взял ее? — Артис посмотрел на Высокого с неодобрением.
Надо отметить, что в отношениях с Централом эльфы и гоблины были единодушны. Новая религия людей не вызывала у них восторга, и это мягко сказано. Централ не только обрел невероятную популярность в Королевстве, умудрившись подмять под себя или предать анафеме все предыдущие религиозные течения, но и активно пошел в соседние государства, безнаказанно и смело оговаривая и охаивая коренные верования других народов.
Прорыв за королевские границы не удался. Эльфы и гоблины объявили миссионерам Централа молчаливый бойкот, и вскоре официальная церковь отказалась от попыток обратить в свою веру жителей Владычества, Леса и Степи. Юго-восточные государства тоже остались при своих убеждениях: конечно, Централ все же пробился в Апар, но распространился там крайне скудно, смешавшись с местными верованиями и изменившись почти до неузнаваемости.
Несмотря на прекращение официальной экспансии, нашлось немало миссионеров-фанатиков, так и не смирившихся с тем, что остались еще на земле язычники и дикари, не признавшие волю и власть великого Центры. Рискуя головами, они с безрассудной одержимостью двинулись в чужие края, где в большинстве своем сгинули без следа….
— Нужда заставила, — загадочно улыбнулся Йоза, — бумага — вещь ценная, поэтому не побрезговал и Кармадоном. Я вырос в образованной семье, где меня учили ценить книги, так что Кармадон, пожалуй, единственная, с которой я могу обойтись вот так.
Сказав это он, открыл книгу на середине, и Артис заметил, что в ней недостает порядочного количества страниц. Тем временем Йоза бережно вырвал очередной лист, разгладил его, потом, вынув из кармана кожаный кисет, насыпал щедрую змейку табака и скрутил самокрутку.
— Знаешь, в Кармадоне написано — нужно за все благодарить Центру, и я всегда искренне признателен ему за то, что ниспослал мне бумагу для курева, — рассмеялся Йоза, склоняясь к огню.
— Дай-ка и мне! — тут же запросил Нанга, но эльф глянул на него строго:
— Не надо тебе этого, понял?
— Понял. Так и скажи, что жалко и самому мало, — обиженно протянул гоблин, восхищенно глядя, на пышные кольца дыма, подхваченные резвым степным ветром.
— Тебя жалко, — устало выдохнул Йоза, прикрывая глаза и затягиваясь наполную.
Принюхавшись к неприятному запаху, Артис понял, что в кисете Высокого хранился вовсе не табак, а то, что было под запретом практически везде — дурманная трава.
Вскоре вернулась Айша и принесла горсть перепелиных яиц. Она, молча, положила их в костер и села рядом с Артисом. Когда нехитрая еда приготовилась, гоблинша кивнула соседу:
— Будешь?
Артис пожал плечами, но отказаться был уже не в силах. Долгожданная пища показалось величайшем блаженством — посланием небес.
* * *Когда на горизонте показались крыши людских жилищ, они остановились, раздумывая, стоит ли идти через селение или лучше обойти его стороной. Гоблины, которые были категорически против лишних встреч с людьми, выжидающе посмотрели на Артиса. Он кивнул им, поддерживая.
Как ни странно, после стычек с разбойниками Айша и Нанга стали считаться с мнением эльфа и прислушиваться к нему. Артис с удивлением отметил, что в их маленьком отряде роль командира последнее время выпадала ему. Эльф смутно догадывался, чем заслужил признание спутников. Для гоблинов, в рядах которых субординация основывалась прежде всего на бойцовских качествах, самый доблестный и умелый воин получал неоспоримый авторитет. Конечно, Нанга продолжал относиться к эльфу весьма ревностно, но его сестра, мудро взвесив все за и против, признала лидерство Артиса безоговорочно. Нанга, который, как заметил Артис, всегда считался с мнением Айши, вынужден был согласиться.
— Значит, в деревню не пойдете? — лениво зевнул Йоза, бросая повод на мощную шею Унылой Свиньи и скручивая самокрутку из очередной страницы Кармадона. — А я, пожалуй, навещу пару миловидных селяночек. Спать на голой земле надоело — все кости болят, и спину застудил.
— А говорил, в степи хочешь остаться, — разочарованно произнес Нанга, которому компания Высокого пришлась очень кстати.
— Так я ж никуда не ухожу. Жить в степи не значит спать под открытым небом, можно и с удобством, на теплой кровати с грудастой девкой под боком. Но если вы так ко мне привязались, буду рад вступить в ваш отряд.
— Не нужно, — жестко отрезал Артис, — у нас свой путь, у тебя свой.
— Я не гордый, лесной, так что можешь передумать со своим решением, если, конечно, мы встретимся снова.
Махнув на прощанье рукой, он дал пятками в бока своей кобыле, и она неторопливо потрусила в сторону деревни.
— Зря мы его не взяли — крутой мужик, — грустно вздохнул Нанга, провожая удаляющегося всадника.
— Он амнистированный каторжник, — непреклонно пояснил Артис, — не стоит доверять бывшему преступнику, а тем более сражаться с ним плечом к плечу.
— Может, ты и прав, — недовольно буркнул Нанга и трагически взглянул на Айшу, которая решительно поддержала лесного эльфа.
Лишь когда силуэт Высокого растворился в душном мареве полуденного пекла, Айша облегченно вздохнула. Девушка не выказывала своего недовольства, но мнение Артиса разделяла полностью: в компании бывшего заключенного сложно чувствовать себя спокойно.
