Нэнси Хольдер - Отчаяние
— Я не признаю тебя, отвергаю тебя, прислужник зла. Изыди!
Слова не подействовали. Чудовище, словно презрев закон тяготения, встало в воде во весь огромный рост, выставило напоказ извивающееся, покрытое мерзкой слизью тело с отвратительной головой и распростерло щупальца. В его клюве отчаянно билась молодая женщина, но она быстро обмякла; монстр, раскусив ее надвое, уронил в воду туловище, а остальное швырнул прямо в Холли.
Вперед выплыл Эдди.
— Хватай меня! Меня хватай, сволочь!
— Не надо!
Это был бессмысленный поступок: если монстр пришел убивать, то помешать ему невозможно.
В этот самый миг Холли почувствовала, как хватка Аманды сначала ослабла, затем ее рука соскользнула — девушка ушла под воду.
— Аманда!
Холли нырнула за сестрой. Кругом под поверхностью плавали люди, а внизу, в непроглядной тьме, светился слабый огонек. Девушка рванулась за ним, уходя по спирали все глубже. Легкие готовы были взорваться, свет замерцал и погас, а вытянутая вперед рука не поймала ничего, кроме воды.
«Нет!»
Она заставила себя нырнуть еще глубже, расталкивая тела, водоросли и что-то еще — хорошо, если просто рыбу.
Сестры нигде не было. Холли пришлось срочно всплывать.
Словно по волшебству рядом оказался спасательный круг. Она схватила его, посмотрела по сторонам и вновь похолодела от ужаса.
Вода повсюду загустела от крови. Одно из человекоподобных чудовищ хлестнуло лапой — коготь просвистел совсем рядом с девушкой… а потом к ней ринулось главное чудовище.
«Все кончено. Я погибла».
— Холли!
Неподалеку, слева, барахтался Эдди. Едва она начала грести ему навстречу, как заметила, что немного дальше — но в противоположной стороне — на поверхности лицом вниз показалась Аманда. Твари тем временем подступали все ближе.
— Холли! — снова простонал молодой человек и протянул к ней руки. — Я ранен.
На размышления больше не было времени. Сдерживая рыдания, она перебросила руку сестры через круг, вынула ее голову из воды, а потом стала отчаянно отбиваться ногами, читая одно защитное заклинание за другим и моля о спасении то Богиню, то Изабо.
Коготь со страшной силой резанул по пятке. Холли хотела закричать, но забыла, как это делается.
Над головой раздались выстрелы. Впереди — совсем рядом — кто-то палил по монстрам и громко звал:
— Сюда!
Она с трудом подняла голову. Кое-как ей еще удавалось бороться за жизнь — свою и сестры, — грести в намокшей ледяной одежде и плыть, несмотря на то, что сил совсем не было.
Один за другим с ревом подплывали катера береговой охраны — целая флотилия — и стреляли по чудовищам. Наконец с одного бросили спасательный круг, но онемевшие руки девушки не могли его схватить. От отчаяния Холли захрипела — голос ей тоже не подчинялся, — а потом завыла от ужаса.
Усилием воли она снова нашла внутри себя точку опоры и спокойствия, подумала: «Я — ведьма из рода Катерс», затем, глядя на руки, приказала им взять круг, кое-как закрепила на нем холодное безвольное тело Аманды и дернула за веревку.
— Холли! — завопил Эдди.
Она повернула голову, но в этот самый момент сестра соскользнула с кольца и начала уходить под воду. Пришлось доставать ее, не бросая при этом круг.
Человек с катера начал подтягивать их к себе. Выпускать Аманду было нельзя — та могла снова свалиться.
— Холли! Помоги! — Ужас переполнял голос Эдди.
Удерживая сестру на спасательном круге, девушка снова обернулась.
Эдди исчез. В воде среди умирающих людей кишели монстры, а главное чудовище продолжало двигаться к юной ведьме.
Сестер подняли на борт. Рыдающую Холли укутали в одеяло, напоили чем-то успокоительным. Она увидела, что Кари тоже спасена, и подумала, что должна быть благодарна уже за это, но утешение никак не приходило.
«Богиня, защити его», — молилась девушка, хотя в глубине души понимала, что Эдди погиб.
Франция, XIII век
Катрина умирала. Яд ли стал тому причиной или сглаз, сказать было невозможно, но смерть подступала все ближе, и в этом не оставалось никаких сомнений.
Окончательно одержать верх в войне не смогли ни ее враги, ни она сама. На Белтайн во время резни в замке Деверо оба ковена понесли неисчислимые потери, но оставшиеся в живых продолжали убивать друг друга даже теперь, спустя шесть лет.
Катрина велела привести Мари, свою новую протеже. Шестнадцатилетнюю девицу, которая оказалась весьма неплохой ведьмой, она наделила ее магической силой, и та осознала роль, отведенную ей в мире магии: продлить род Каор любой ценой.
Пандиона сидела на резной спинке королевского ложа. Катрина вот уже три года спала здесь одна, с тех самых пор, как умер ее второй муж. Хотя в этой постели побывало столько любовников, сколько нельзя было и упомнить, ни одному из них не дозволялось оставаться на ночь.
Но теперь жизнь подходила к концу, и вскоре ведьме предстояло обратиться в прах.
— Многие из нас ныне стали пеплом, — проговорила она юной красавице.
Вьющиеся волосы спадали Мари на спину. Стройная и большеглазая, девушка напоминала верховной жрице ее единственного ребенка, любимую дочь Изабо.
— Чтобы защитить твою жизнь и уберечь ковен, я отсылаю тебя в Англию. Там у нашего Круга есть последователи, на чью помощь и поддержку можно рассчитывать. — Она вздохнула. — Я отреклась от Жаннеты, но тебя не покину.
— Oui, madame[21], — с жаром ответила девушка. Из ее глаз брызнули слезы. — Я выполню ваше приказание, всегда и во всем я буду вам верна.
— Вот и умница, — прошептала Катрина и испустила дух.
Мари благоговейно склонила голову и стала молиться Богине, чтобы та отвела ее хозяйку в поросшие лилиями поля:
— Пусть она встретит там Изабо, которую любила всем сердцем.
Затем она поднялась, хлопнула в ладоши — в тот же миг в комнату вошли слуги и замерли с раскрытыми ртами при виде распростертой в кровати мертвой grande dame[22].
— Ее тело следует сжечь, а пепел похоронить в саду.
Отдавая распоряжения, Мари думала:
«Но я этого уже не увижу — согласно воле хозяйки, путь мой лежит в Англию».
ИЛАЙ ДЕВЕРО
Лондон, Самайн
У неискушенных этот праздник назывался Хеллоуин. А в мире магии в этот день заключали новые браки, забывали старую вражду… и приносили жертвы.
В комнате для ритуалов Илай Деверо с довольным видом отвел взгляд от жутких останков молодой женщины, чье сердце — еще живое — продолжало трепетать в его пальцах. Густая кровь стекала по руке на каменный пол.
