Анастасия Романчик - Прощенные
— Не думаю, что вам будет интересно наблюдать за тем как она бегает от противника.
Ноги Лимы обвили цепи, только чудо не позволило ей упасть. А тем временем так называемая «противница» стеная, как сотня мертвецов, приближалась. Девушка поняла, что все потерянно, сейчас ее разорвут. Но тут пробудились сразу оба дара. Ее кожа покрылась белой блестяще-ослепляющей чешуей. Вырос сзади тонкий длинный изящный хвост с копьевидным жалом на конце. Волосы пришли в движение, и все вокруг них покрылось изморозью.
— Офигеть! — чертыхнулась Лима и пошевелила белым хвостом.
Хищница продолжала стенать и рваться вперед, но ее не пускал ледяной капкан. Она слишком близко подошла.
— Ну что, стерва, посмотрим, из чего ты сделана!
Девушка открыла рот и закричала. Крик похожий на сирену и звон трубы снес чудовище вместе с капканом и с огромной скоростью понес в сторону стены. То, что от нее осталось можно собирать в пробирку. Кожа расползлась вдоль стенки тонким слоем. Как говориться, ее размазало.
Стадион замер. Все молчали даже невидимый диктор.
Лима сплюнула и порвала цепи, хрустнувшие осколками. Они настолько сильно обледенели, что порвать их мог даже ребенок.
— И-и-и, т-так, — заговорил снова диктор, — в-второй про-противник.
Девушка развернулась в сторону поднимавшейся решетки. Оттуда рвалась огромная змееподобная ящерица.
— Фигушки! — по наитию навела жало хвоста и… выстрелила.
Полыхнуло белым. Решетки, стены, чудища больше не существовало. Все уничтожила вспышка.
Вновь повисла тишина, диктор кашлянул в рупор.
— Ну что ж выпускаем третьего зверя…
— Стой! — взмахнул руками человек в балахоне. — Выпусти мясника, пускай мальчик позабавится.
Он сел обратно на свое место, пока Лима пыталась сообразить, кого же жрец имел в виду.
— Ну что, детка, все еще жаждешь, чтобы я тебя поцеловал? — знакомый красивый голос заставил ее повернулся.
— Нам незачем драться, — тихо прошептала, рассматривая его стройную фигуру и горящие полностью серые глаза с темной-серой звездой посередине, вместо обычного зрачка.
— Ты так думаешь, темная? — зацокал, мило улыбаясь. — Не люблю вампиров, особенно тех, кто строит из себя добреньких милашек.
— Я не вампир! — горячо возразила Олимпиада.
— Ага, а я дракон с подпиской о невыезде. Охранник превратился в рогатое чудовище и его пристрелили. Они никогда не озвучивают правду до конца. Жажда мучит, девочка? Не так ли? Покусала человечка и думаешь, тебе все сойдет с лап?
— Нет! Я не хотела, чтобы все так получилось!
— Жаль, но действительно мог бы с тобой повеселиться, неплохо провести время… например в одной постели обнаженными пару часиков, но увы, увы, — его взгляд стал жестким. — Я убью тебя.
Его прыжок протяженностью двадцать метров поистине грандиозный заставил ее открыть рот. Она еле успела отскочить от когтей, когда он пролетал мимо нее и опустился в метре от ее фигуры. Мужчина зарычал как зверь, оскалив белоснежные зубы и расставив руки в стороны.
— Сражайся, адское отродье! Иначе меня обвинят в избиении младенца!
— Я не хочу!
— Как знаешь! — ударил в землю.
Девушка непроизвольно подскочила, и едва не была нанизана на его руку, как цыпленок гриль. Если бы Лима не зацепилась когтями за остатки цепи, то можно было писать некролог. Она выстрелила из хвоста, но вспышка не причинила ему существенного вреда, лишь разозлила. Олимпиада попробовала блокировать его удар. Но встретилась с такой силищей, что ее отбросила на стену, оставив в ней приличную вмятину. Лима закричала, когда, выставив руку перед собой, почувствовала, как острые зубы вонзаются в плоть, и резкими движениями вырывали из нее куски мяса.
Трибуны взрывались криками. Такого впечатляющего представления они еще не видели за все время существования арены.
Изо всех сил Лима врезала ему по лицу. Он отлетел от удара, пропахав землю в метр глубиной. Тут же вскочил и снова оскалился окровавленными зубами. На его лице остался след от пяти когтей.
— За что ты меня так ненавидишь?!
— За то, что ты существуешь! Адские вампиры должны гореть в бездне, где им самое место! — прорычал парень и бросился на нее с еще большим остервенением.
Девушке удалось вонзить свои зубки в его плоть, но надолго задержаться не дали. Голову дернуло от звонкой пощечины. Он быстро обхватил Лиму за подбородок, намереваясь сломать позвонки. Она закричала. Звуковая волна отразилась от решетки, защищенной магией, попала в них двоих. Лима освободилась из захвата, пронеслась кувырком по земле, поднимая столб пыли. Встать на ноги так же быстро, как противник, не удалось. Взгляд мутило, кашель сопровождался кровью.
Лима увидела приближающийся кулак. Мощным ударом «мясник» намеревался проломить ей череп. Пришли в движение ее волосы, хлестнули его как бичом. Закрутилась метель. Песок покрыл сантиметровым слоем снега.
Смутно девушка слышала, как люди делали ставки. Их крики сводили с ума, а тут еще этот быстрый как тушканчик прыгал перед глазами. Поймав парня в поле зрение, она закричала так сильно, насколько смогла. Его закрутило в воздухе. Зацепившись когтями за камень в стене, с омерзительным звуком он проехал вниз. Лима встала на ноги.
— Мне начинает надоедать! — его голос уже не так красив, рычание зверя — иначе не назовешь.
Олимпиада, охрипшая и хромая, отступала. Он приблизился совсем близко. Она в отчаянии разорвала кофту на груди. Мужчина всего на миг застыл от увиденного, но этого хватило, чтобы выстрелить в него из хвоста в упор. Лима надеялась, что он хотя бы потеряет сознание. Как назло ничего подобного не случилось. Парень столкнулся со стеной и от места удара пошла глубокая трещина.
Лима лихорадочно соображала, что же ей делать. Взгляд уткнулся в стену. Единственное, что ее могло спасти — если сражение остановят судьи. Но что сделать? Может поставить под угрозу многочисленную аудиторию?
Прицелившись, она выстрелила. Ее противник удивленно проводил взглядом луч. Трещина прилично расширилась. Послышались испуганные крики людей. Лима разъяренная как сто ос молотила хвостом по стене, от которой отлетали приличные куски камня. Среди зрителей началась паника. Они не то, что покинули стадион, а просто повыпрыгивали из него.
— Выпустите меня! Сволочи! — кричала девушка охрипшим голосом, с ужасом наблюдая, как приближается ее смерть в прекрасном образе мужчины с оскалом монстра.
Быстро опустилась клетка, придавив хвост. От боли он исчез. Кожа приобрела обычный свой облик, слегка бледноватый, но без чешуи. Волосы перестали двигаться.
