Шеррилин Кеньон - Призрачный любовник
Эрин сглотнула при виде всего этого. Мог ли этот монстр действительно быть мужчиной, которого она любила?
— Как ее зовут? — спросил мужчина. — Элис? Эрика?
— Эрин, — проскрипел дракон, его голос звучал одновременно и хорошо знакомым, и чуждым. — Ее зовут Эрин.
— Ах, да, Эрин. — Мужчина покачал головой. — Скажи мне, какой никчемный дурак откажется от бессмертия ради женщины? Особенно такой, которая так быстро обрекла его на смерь?
— Она стоила этого.
— Неужели? Мордант сказал мне, что она грезила о мужчине прошлой ночью, каком-то златовласом парне. Готов поспорить, что, если она мечтает о ком-то так скоро, то вероятно уже выбрала его и готова с ним переспать. Держу пари, она ублажает его, пока мы разговариваем.
Дракон издал мучительный крик боли, пронзивший ее.
Мужчину это, казалось, ничуть не волновало. Наполнив едой и водой две чаши, он отодвинул их от дракона.
— Тебе лучше поторопиться. Не думаю, что ты успеешь добраться до еды прежде, чем она испарится. — И он исчез.
Эрин видела, как дракон изо всех сил пытался дотянуться до еды и воды. Его раны снова начали кровоточить, когда он, хромая, дергал за собой валун, который лишь немного сдвинулся с места. Он что-то прижимал к сердцу, и, когда она разглядела что именно, ощутила, как ее собственное сердце рвется на части от боли.
Это был тот самый дурацкий венок из полевых цветов, который она сделала.
Вода была уже совсем близко, когда Вэйдан рухнул, отчаянно протягивая к ней когти.
Слезы текли по лицу Эрин, девушка побежала туда, где он лежал. Она подхватила чашу, отметив про себя, что половина воды уже исчезла, и, прикоснувшись к емкости, поняла почему. Чаша была раскалена и обжигала руки. Но девушка не обращала на это внимания.
Вэйдану нужна вода.
Опустившись на колени, она помогла ему сесть так, чтобы он мог пить.
Вэйдан закашлялся, когда живительная влага смочила обожженное горло. Его глаза настолько заплыли от избиений, что он не мог видеть, кто помог ему. Все, что ему было известно, это то, что он получил передышку от нестерпимой жажды.
— Спасибо, — выдохнул он, отклоняясь назад.
— Пожалуйста.
Он замер, услышав голос, который оставался с ним все эти недели. Голос, который и успокаивал, и мучил его.
И почувствовал ее мягкое прикосновение к своей чешуйчатой шкуре.
Эрин разрыдалась, видя, что они сделали с ним. Она провела рукой по его крепкому телу, не в силах поверить, что они довели его до такого состояния.
Он попытался отодвинуться от нее.
— Уходи. Я не хочу, чтобы ты видела меня в этой отвратительной форме.
Она прижалась своей щекой к его щеке и притянула Вэйдана ближе, понимая теперь, что он имел в виду той ночью на карнавале.
— Мне не важно, на что ты похож, Вэйдан. Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Эти слова пронзили его.
— Ты не настоящая, — сказал он измученным голосом. — Моя любимая Эрин не может любить монстра. Никто не может. Она — совершенство и свет, а я … я — ничто.
Он поднял взгляд к потолку и взревел.
— Будь ты проклят, Аид! Как ты смеешь так издеваться надо мной, ублюдок! Разве мало тебе того, что я мечтаю о ней каждую минуту каждого часа? Просто оставь меня спокойно мучиться.
Эрин отказалась отпустить его.
— Это не иллюзия, Вэйдан. Я хочу, чтобы мы вернулись домой. Вместе.
Слезы хлынули из его опухших глаз, нещадно обжигая их. Жестокая ложь. У него никогда не было дома. Никогда не было любви.
Он дернул цепь, которая душила его, желая снова провести хоть одно мгновение вместе с Эрин в ее снах. Лишь в то время, за целую вечность, ему удалось познать счастье.
— Я проклят находиться здесь, Эрин. Лишен своих сил. Мне совершенно нечего тебе предложить. Ты должна уйти. Если пробудишь здесь слишком долго, то они не позволят тебе покинуть это место.
Эрин обвела взглядом его холодную темную тюрьму, вонючую и склизкую. Она никогда не видела более неприветливого места. Ее худшие страхи были связаны с драконом и пещерой.
Но если это требовалось для того, чтобы быть с Вэйданом, она согласна остаться.
— Я не оставлю тебя снова.
Он поднял голову, и девушка поняла, что он пытается рассмотреть ее.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю, что, если ты не можешь вернуться домой со мной, тогда я останусь с тобой здесь. Навсегда.
Вэйдан изумленно смотрел на нее.
— Ты не знаешь, что делаешь. — Он подтолкнул нее когтем. — Уходи!
Она не двигалась.
— Я не оставлю тебя.
Он сгреб ее в объятия и прижал к себе.
— Если ты действительно любишь меня, Эрин, то не останешься. Я не смогу вынести мысли, что ты здесь из-за меня. Пожалуйста, любимая, прошу тебя, иди и никогда не оглядывайся назад.
Эрин в нерешительности села, рукой держа его за коготь. Как она могла оставить его в таком месте, как это, зная, что никто не сможет ему помочь? Не позаботится о нем?
Шагнув вперед, Мордант оттащил девушку от Вэйдана и повел к выходу, где оставил ждать.
Несколько минут Вэйдан вообще не двигался. Потом он поднял голову и попытался осмотреться.
— Эрин? — спросил он спокойно. — Ты все еще здесь?
Мордант жестом призвал ее к молчанию.
— Она уже ушла.
Губы Вэйдана печально дрогнули.
— Ты отправил ее домой?
— Да.
— Спасибо. — Он лег, словно все силы разом покинули его.
— Скажи мне, — сказал Мордант. — Почему ты не захотел, чтобы она осталась с тобой?
— Ты не поймешь.
— Не пойму чего?
— Любви.
Мордант фыркнул.
— Что Скотос знает о любви?
— Абсолютно ничего … — Он глубоко вздохнул. — И все. Я не мог просить ее остаться здесь, зная, как это место пугает ее.
— Но ты хотел, чтобы она осталась?
Вэйдан слабо кивнул.
— Больше, чем хочу получить свободу. Теперь оставь меня, брат.
Эрин вытерла слезы и с надеждой взглянула на Морданта
— Могу я остаться? — прошептала она так, чтобы Вэйдан ее не услышал.
С бесстрастным выражением лица, Мордант покачал головой и вывел ее из пещеры.
— Это не мне решать.
— А кому?
Он отказался отвечать.
— Вы должны уйти.
— Я не оставлю его, — решительно возразила она. — И никто не сможет меня заставить.
Это последние слова, которые Эрин успела произнести прежде, чем очнулась у себя в офисе. Имея дело с греческими богами, человеку не удастся многого от них добиться.
Совершенно подавленная, девушка расплакалась, думая о том, что Вэйдан в аду, и причиной этому была она.
Хуже всего то, что она абсолютно ничего не могла сделать, чтобы помочь ему. Ничего.
