Елена Грушковская - Странник
Он вынул Джима из "гроба" и бережно переложил на горизонтальное кресло с углом между спинкой и сиденьем почти в сто восемьдесят градусов, с подставкой для ног и подголовником. В его руке блеснуло что-то — не то ампула, не то шприц, а может, ампула с иглой. Джим вздрогнул, почувствовав укол.
— Не волнуйся, это просто снотворное, — сказал человек с седой прядью. — Тебе сейчас необходим сон. Будем знакомы… Меня зовут капитан Áгеч, я врач этой экспедиции.
Он пристегнул Джима ремнём, отрегулировал углы изгибов кресла и заботливо вынул из волос Джима заколку, мешавшую удобно положить голову. Когда он делал Джиму укол, он был в перчатках, а теперь он их снял и ласково взял Джима за руку. Ладони у него были тёплые, и в их прикосновении было что-то очень искреннее и человечное. Хотя в его волосах была совершенно седая прядь, его округлое лицо с прямым носом было совсем не старым, на вид ему было не больше тридцати. Взглянув в его большие и серьёзные светло-серые глаза, Джим спросил:
— Вы отвезёте меня домой?
— Да, дружок, — ответил капитан Агеч. — Мы прилетели, чтобы освободить тебя и взять Квайкуса.
— Что с ним будет? — спросил Джим, еле шевеля губами от нарастающей слабости.
— Его будут судить и, скорее всего, посадят в тюрьму, — ответил капитан Агеч. — Доказательств достаточно. Но ты должен будешь ещё дать показания, дружок. Сначала тебя допросят в отделении Межгалактического правового комитета, а потом, насколько мне известно, за тобой кто-то приедет — наверно, твой родственник.
Родственник! При звуке этого слова сердце Джима дрогнуло, он нащупал на груди медальон — не потерял ли? Медальон был на месте. В низкую дверь отсека вошёл, нагнувшись, ещё один высокий человек в чёрной форме, с военной выправкой, коротко остриженными светлыми волосами и стальным взглядом.
— Как он? — спросил он капитана Агеча.
— В порядке, командир, — ответил Агеч. — Я сделал ему инъекцию снотворного.
— Хорошо, — сказал тот, кого назвали командиром. — Мы взлетаем.
Он вышел, а Джим подумал, что это и был майор Телгад: это его грозный голос гремел с небес в потоке света. Он и капитан Агеч были первыми альтерианцами, которых Джим увидел. Они были очень стройные, их телосложение скорее походило на мужское, чем на женское, но лица у них были гладкие, без следов щетины на подбородке, а на шее отсутствовал кадык. По-видимому, не все они носили длинные волосы, но форма ушей у них была такая же, как у Джима. Они и впрямь походили на толкиеновских эльфов.
— Мне очень… хочется спать, — пробормотал Джим.
— Засыпай, — сказал Агеч ласково. — Ты в безопасности, бояться больше нечего. Сейчас мы полетим домой.
Джим ещё раз нащупал медальон. Встреча с отцом была близка и осязаема, до неё было рукой подать — всего-то миллион-другой парсек. Домой…
Глава IX. Дорога домой
Джим и капитан Агеч стояли перед серебристой трапециевидной дверью, за которой ждал тот самый родственник, который должен был забрать Джима. Улыбнувшись и сжав руку Джима, Агеч сказал:
— Не волнуйся, дружок.
Легко было сказать "не волнуйся", когда за серебристой дверью, быть может, Джима ждал отец! Его колотило от волнения, колени подкашивались, а сердце было готово вырваться из грудной клетки. Агеч нажал кнопку, и серебристая дверь отъехала в сторону, явив взгляду Джима точно такой же трапециевидный отсек, в каком его только что допрашивали. Те же серебристо-серые стены холодно поблёскивали в свете длинных трубчатых светильников по углам, за длинным узким иллюминатором чернела Бездна, и два непрерывных потока летательных аппаратов, которые отсюда казались не больше блохи, пересекали её наискосок. Посреди отсека стоял трапециевидный стол с несколькими прозрачными пластиковыми стульями, а вдоль иллюминатора расхаживал из стороны в сторону альтерианец в длинном белом плаще с капюшоном. Его прямые седые волосы были очень длинные — спускались ниже его пояса гладким серебристым плащом. Он был одет в кремовый костюм — нечто вроде короткого камзола, затейливо вышитого атласными нитками того же цвета, такие же штаны, а ногах у него были белые сапоги. Осанка у него была прекрасная, величавая, и голову он держал прямо и гордо. Когда дверь открылась, он остановился и обернулся.
— Вы милорд Райвéнн? — обратился к нему Агеч.
— Он самый, — подтвердил альтерианец приятным и зрелым, бархатистым голосом, с образцовым, рафинированным произношением, с достоинством кланяясь. — Зéлхо Медáлус Алмино Райвенн.
— Я капитан Агеч, а это Джим, — сказал Агеч. — Можете его забирать, он уже ответил на все вопросы. Извините, милорд, что пришлось заставить вас так долго ждать: чтобы должным образом выстроить обвинение против Квайкуса, от Джима требовались очень подробные показания.
Альтерианец недоуменно воззрился на Джима. Несмотря на совершенно седые волосы, лицо у него было молодое, а фигура — по-юношески стройная. Светло-серые глаза, прямой нос с красивыми ноздрями и гордо изогнутые тёмные брови — ничего похожего на портрет в медальоне, Джим даже открыл его и сравнил. Альтерианец тем временем, увидев медальон, заглянул в него, и его гордые брови взметнулись ещё выше.
— Погодите, ничего не понимаю, — пробормотал он. — Это и есть он?
— Да, милорд, кто же ещё? — удивился Агеч.
Лорд Райвенн взял Джима за плечи, всматриваясь в его лицо.
— Посмотри-ка на меня, голубчик. Да, как будто похож… Да, что-то есть, несомненно. Но почему он такой большой? Послушайте, там не было другого ребёнка, помладше?
— Нет, милорд, только этот, — ответил Агеч. — Так вы будете его забирать или нет? А разберётесь потом.
— Да, да, конечно, — пробормотал лорд Райвенн. — Если там был только он, значит, всё верно, хотя и непонятно…
— Тогда я прощаюсь с тобой, Джим, — сказал Агеч. — Удачи тебе во всём. И чтобы всё прояснилось.
— Простите, а нет ли здесь у вас какого-нибудь кафе или буфета? — спросил лорд Райвенн.
— Проголодались? — улыбнулся Агеч. — Столовая на третьем уровне, Пройдёте до конца коридора, спуститесь на третий уровень, а там налево.
— Благодарю вас, — сказал лорд Райвенн.
Агеч ласково пожал руку Джиму, поклонился лорду Райвенну и покинул отсек. Лорд Райвенн задумчиво смотрел на Джима, а Джим смотрел на него. Этот альтерианец с царственной осанкой и удивительными серебряными волосами показался Джиму ослепительно прекрасным, он напоминал волшебника из сказки или какого-то доброго короля, и у него ёкнуло сердце от щемящего, невыносимого желания улететь отсюда с ним. Но, по-видимому, не так-то всё было просто.
