Опасность для альфы (ЛП) - Роуз Рене

Позади меня Джаред прочищает горло.

— Пожалуйста, — добавляю я.

Небольшое сомнение, и она кивает.

— Просто дыши. Расслабься.

Я кладу руку ей на глаза. — Закрой глаза. — Ее ресницы трепещут на моей ладони. — Просто почувствуй это. Люди или волки?

Она молчит так долго, но я не сдаюсь. От ее тепла, такого близкого к моему телу, член у меня напрягается. Я вдыхаю ее запах, понимая, что должен отступить, не прикасаться к ней, если хочу сохранить контроль.

— Волки, — наконец произносит она.

Я заставляю себя отступить. — Я так и знал.

— Как ты думаешь, что им от нее нужно? — спрашивает Джаред. Они с Треем встают на ноги.

Я провожу пальцами по волосам. — Наверное, похитили для размножения.

Эмбер выглядит шокированной, поэтому я объясняю: — Многие оборотни считают, что наш вид находится под угрозой исчезновения. Представители нашего вида слишком часто спаривались с людьми. Спариваться с человеком считается грехом против нашего вида. Но это означает, что в небольших сообществах теперь проблема в воспроизводстве.

— А что происходит, когда оборотни спариваются с человеком? — спрашивает Эмбер.

— В наши дни у них рождаются человеческие дети. — Я встречаюсь с ее внимательным взглядом. Думает ли она о том, что может произойти, если мы продолжим идти по тому же пути, что и сейчас, — этот обреченный танец влечения? — Потомство, которое никогда не болеет и быстро выздоравливает, но человеческое, а не волчье.

— Они не могут превращаться?

— Верно. Бывают полукровки, которые способны к перевоплощению — это не редкость. В Тусоне есть пантера, которая не изменялась, пока не забеременела от оборотня-волка. Но это редкость.

— То есть вы считаете, что другие волки замечают женщину-волчицу, которая не входит в их стаю, и просто хватают ее для размножения? — Голос Эмбер становится резче, и я понимаю, какой она должна быть во время своего «крестового похода».

Держу пари, что в зале суда она просто охренительна. Я возбуждаюсь, представляя ее в одном из ее приталенных костюмов, вышагивающую по залу на высоких каблуках, ослепляя всех мужчин в здании своими изящными икрами и острым умом.

— Я думаю, что это вполне возможно, да. Она альфа-самка и достаточно молода, чтобы родить много щенков.

Эмбер сглатывает, выглядя немного больной. — Мы должны ее вернуть.

— Да. — Меня подташнивает. — Скоро. Пока они не начали… — Я не могу закончить предложение. Мои кулаки сжимаются, так и хочется кого-нибудь ударить. Мой волк бушует. Я хочу разбить все, что вижу. Если бы Эмбер не было здесь, я бы, наверное, так и поступил.

— Так что же нам делать? — спрашивает она, вздернув подбородок, словно готовая ко всему. Ей не понравится то, что нам придется делать.

— У нас нет никаких зацепок, Эмбер. Никакого запаха. У нас нет ничего, кроме твоего видения. Давай поиграем с тобой в двадцать вопросов и посмотрим, что ты сможешь уловить.

Она опускает плечи. На лице видно сомнение. Я делаю шаг так, чтобы заслонить своим телом двух моих товарищей по стае, наблюдающих за ней, и беру ее за подбородок. — Ты можешь это сделать, Эмбер. Твой дар предназначен для того, чтобы его использовать.

— А что, если я ошибаюсь? Или ничего не увижу?

— Все равно у нас будет больше информации, чем сейчас.

— Ты сумасшедший, — бормочет она, но подходит к дивану и садится, подтянув ноги под себя и закрыв глаза. — Ну, давай приступим.

Трей открывает ноутбук. — Здесь говорится, что экстрасенсы могут быть ясновидящими, яснослышащими, ясночувствующими или яснознающими. Как ты думаешь, Эмбер, к какому типу ты относишься?

— Ясновидящая. Обычно я вижу, не слышу. Может быть, ясночувствующая — иногда я чувствую эмоции. Особенно его. — Она переводит взгляд на меня.

— Джи, у тебя найдется что-нибудь из вещей Седоны? — спрашивает Трей. — Тут написано, что полицейские экстрасенсы держат в руках предмет, принадлежавший жертве или пропавшему человеку, чтобы запустить интуицию.

Я иду в комнату, где жила Седона, и беру ее футболку из чемодана. Затем передаю ее Эмбер. — Это принадлежит Седоне.

— Не помешает попробовать, я думаю, — бормочет Эмбер, беря футболку и держа ее в обеих руках, закрывает глаза.

— Где сейчас Седона?

Эмбер сидит совершенно неподвижно, пока за ней молча наблюдают три пары глаз. Минуты идут. Она выдыхает с шумом, как будто держала его в руках. — Я не знаю, — говорит она наконец.

— Она все еще в Сан-Карлосе?

Еще одна затянувшаяся пауза, затем она качает головой. — Извините.

— Можешь назвать имя одного из тех, кто ее похитил?

Мой человечек излучает возбуждение, но она снова закрывает глаза. — Ла… Лух… Лобо? — Она открывает глаза. — О, это глупо. По-испански это просто волк.

— Нет, возможно, ты что-то уловила. Это может быть фамилия семьи волков.

— У твоего отца могут быть связи с некоторыми стаями здесь, — негромко говорит Джаред.

Я выдыхаю. Я надеялся найти сестру быстро, не привлекая отца. — Сначала давайте немного покопаемся. Нам нужна зацепка. — Я знаю своего отца. Он приедет со всеми свои волками в стае, может быть, даже из стаи, которая обязана ему услугой. Это будет война. Интуиция подсказывает мне, что Седоне за это придется поплатиться.

Мы должны получить больше информации. — Трей? Узнай, может ли Кайли помочь с поисками?

Одна из оборотней в Тусоне — пантера, спарившаяся с волком, — компьютерный гений. Она может взломать любую систему в мире, чтобы получить информацию.

— Я этим занимаюсь, — говорит Трей.

— Она сейчас в доме? На улице? Она в облике волка или человека? — спрашивает Джаред.

Эмбер морщит лицо и качает головой. — Простите, ребята. Я просто не знаю. — Она выглядит бледной и измученной. Мой волк скулит, ненавидя ее страдания.

— Ладно, — говорю я. — Эмбер, почему бы тебе не отдохнуть? Это был долгий день. Мы попробуем еще раз утром.

— Нет, все в порядке, я могу продолжать. Спроси еще раз.

— Эмбер. — Я начинаю говорить как альфа. Джаред ловит мой взгляд, и я успокаиваюсь. — Хорошо. Еще раз.

— Какой следующий шаг мы должны предпринять, чтобы найти ее? — спрашивает Джаред.

— Хм, интересный вопрос. — Эмбер снова закрывает глаза, когда Трей выходит на улицу, чтобы позвонить Кайли. Я говорю Джареду, чтобы он следовал за ним.

Я сажусь обратно и жду в тишине, шум волн, разбивающихся о пляж за окном, создает своеобразную колыбельную, снимая напряжение в комнате. Эмбер тихонько вздыхает. Она заснула.

Как бы мне сейчас ни было трудно, как бы мне ни хотелось найти Седону, я не в силах разбудить Эмбер. Я осторожно ее поднимаю. Ее веки дрогнули, но она не открыла глаза. Ее губы шевелятся, но я не понимаю, что она говорит.

— Что?

Она нахмуривает брови и качает головой. — Я не знаю.

— Нет, знаешь. Ты знаешь, — заверяю я ее, неся в спальню. Как она могла так долго прожить, и никто не сказал ей, насколько сильным и особенным является ее дар? Дар, а не проклятие, как она считает.

Я откидываю одеяло и кладу ее на кровать. Моя маленькая злючка выглядит такой хрупкой во сне, между ее бровями пролегла морщинка беспокойства. Мой волк уже успокоился, и я не могу удержаться от легкого поцелуя в эту морщинку. Если бы она была моей парой, я бы сделал все возможное, чтобы у нее больше никогда не появлялось повода для беспокойства.

~.~

Эмбер

Проснувшись, я понимаю, что лежу на кровати в спальне, а Гаррет сидит в кресле, подперев подбородок рукой и не сводя с меня глаз.

— Как долго я была в отключке? — хриплю я.

— Час. Голова не болит?

— Нет. Присматриваешь за своей пленницей? — бормочу я, садясь и протирая глаза. Я вытягиваю руки над головой, выгибая спину. Было ли предыдущее обжигающее влечение случайностью?

Не-а. Я подмечаю нечто начинающееся на «Ч», что растет и удлиняется у него под джинсами.

— Ты серьезно относишься к похищению. — Я не должна тыкать медведя… волка… но ничего не могу с собой поделать. Он выглядит так аппетитно со своей темной щетиной и взъерошенными волосами.