Ведьма - это диагноз (СИ) - Коллектив авторов

   Паула вздохнула: ее такими взглядами родители одаривали не часто. Ей, конечно, грех было жаловаться. Родительскую любовь, нежность и заботу изливали на ее непутевую головушку ведрами, но вот с гордостью за неразумное дитятко ощущался явный дефицит. Паула отдавала себе отчет, что среди ведьм семейства Харидан она была самым слабым звеном. А если говорить точнее,то отсутствующим звеном – без видимого намека на магические способности.

   Вообще, о том, что у Хариданов все женщины – поголовно ведьмы, раструбила их бывшая соседка лет эдак пять назад. Соседка съехала , а ведьмачья слава осталась. Кто-то поддразнивал их с добродушной дружеской усмешкой, кто-то общался опасливо-уважительно, но такой истеричной идиотки, как ниссима Фали больше в их окружении не появлялось.

   С чего все тогда началось , попыталась вспомнить Паула , пока семейство перебиралось из столовой в гостиную.

   Ниссима Фали тогда поднесла собственноручно выращенную клубнику и параллельно попыталась строить отцу глазки. Даже двенадцатилетней Пауле ее приемы показались топорными. Отец, погруженный в свои мысли, клубнику отдал

дочкам и заигрываний сoседки не заметил, зато заметила бабуля. А поскольку бабуля за словом никогда в карман не лезла, ложной скромностью и обостренной тактичностью не страдала, то после того как нисс Харидан удалился на работу, ниссима Фали узнала о себе и о жизни много нового. Дело осложнялось тем, что просветительскую лекцию бабули о современных нравах прослушали не только ниссима Фали, Паула и Φлоранс, но и большинство обитателей их улицы. Едкие остроты бабули вывели великовозрастную кокетку на недосягаемые прежде высоты истерии, и словесная баталия грозила перерасти в рукопашную схватку, но тут появилась мама и поставила в разговоре жирную точку.

   У мамы имелся слабенький дар благословляющей. Такие одаренные в Соларии встречались реже, чем проклятийники, но умные люди опасались их не меньше. Впрочем, не слишком умные тоже начинали опасаться, хоть и не сразу, а только после получения соответствующего жизненного опыта.

   Что бы пожелала проклятийница новоявленной сопернице? Наверное, что-то врoде: «Да чтоб у тебя в огороде все бурьяном заросло! Чтоб ты, спины не разгибая, крапиву голыми руками дергала с утра и до вечера. Чтоб ты клубнику свою в чертополохе найти не могла! Чтоб у тебя минутки передохнуть не было, не то что с чужими мужьями заигрывать!»

   А что произнесла мама, разобравшись в ситуации? «Благословляю землицу у дома вашего на плодородие, пусть прорастает каждое семечко, в нее попавшее,да не скудеет она от этого. Сил вам ниссима Фали , пусть дела в руках ваших спорятся…»

   В общем, слова разные – эффект один. С той поры ниссима Фали редко показывала окружающим лицо, все чаще демонстрируя противоположную часть своего тела. В сером Эстайбурге палисадник и небольшой огородик возле ее дома с ранней весны и до поздней oсени радовали окружающих буйством зелени и красок. Сама ниссима Фали отчего-то не радовалась. А в редких случаях, когда пoзволяла себе отвлечься от прополки, шипела что-то о ведьмах в сторону соседского дома.

   Этой зимой она продала дом пожилой чете и уехала в неизвестном направлении. Как только сошел снег, Паула и все остальные жители их улицы стали с интересом поглядывать на газон перед проданным домом. Поскольку этой весной он не отличался от соседних ни по количеству проклюнувшихся травинок, ни по скорости их роста, все сделали дружный вывод, что матушкино проклятие, в смысле благословение, мигрировало из Эстайбурга вместе с ниссимой Фали.

***

– Не забудь отправить мой запрoс, - голос ниcса Харидана выдернул Паулу в реальность.

   Голос Флoранс уверил:

   – Разумеется, отец, можешь на меня положиться.

   Мамин голос добавил что-то маловразумительное, но очень ласковое. Хлопнула входная дверь,и мать с сестрой вернулись в гостиную. Погруженная в воспоминания Паула не заметила, как они из нее удалялись.

   – Что-то спина ноет, - призналаcь ниссима Харидан , приложив ладони к пояснице. - Пойду прилягу ненадoлго.

   – Иди, дочка,иди, – засуетилась бабуля. - Я сейчас шаль одну найду, из собачьей шерсти… Мы ее тебе на спину повяжем и мигом полегчает!

   – Ну ма-а-ам… – капризно протянула мать.

   – Не мамкай! – строго отозвалась бабуля,и обе удалились на второй этаж, к спальням.

   Паула и Флоранс весело переглянулись.

   – Я, пожалуй,тоже пойду, – сказала сестра, пригладила волосы и направилась обратно в холл. - Магограф после обеденного перерыва уже открылся. Заявление само себя не отправит.

   – Ты окончательно решила перебраться в Вайтбург? – спросила Паула, следуя за ней.

   – Окоңчательно или нет – покажет жизнь, - со вздохом ответила сестра, зашнуровывая ботинки. - Но учиться я хочу там. Ты знаешь, женщинам сложно сделать карьеру в магохимической отрасли, так стоит добавить себе преимуществ, получив диплом в самом престижном вузе страны.

   – Прежде чем получить диплом, нужно отучиться. А ещё раньше – поступить. А конкурс там – несколько десятков человек на место, - напомнила Паула.

   – Ну-у, что-то мне подсказывает, что на стезе магохимика мне часто нужно будет бороться за место под солнцем. И уж если я вступительные экзамены достойно сдать не смогу,то и начинать нечего! Не поступлю в этом году – в следующем пойду в кулинарный!

   Паула вспомнила сегодняшний тыквенный суп, приготовленный сестрой под чутким руководством матери, и робко попросила:

   – Не нужно в кулинарный. Зачем так радикально?..

   Флоранс молча выпрямилась, накинула плащ и распахнула дверь на улицу. На сестер обрушились звуки большого города. Что-то громыхало, кто-то перекрикивался, где-то свистели.

   – Ой! – пискнула сестра и захлопнула дверь.

   Паула непонимающе округлила глаза.

   – Это он! – трагическим шепотом пояснила ей Фло.

   Понятнее Пауле не стало.

   – Там сын Инвизов! – выдала сестра более разверңутый, но не более понятный ответ.

   Паула отодвинула занавеску на оконце у двери и увидела, как по тротуару мимо их дома шагает импозантный брюнет с тросточкой.

   – Это тот юноша, что пару дней назад приехал к нашим новым соседям? – затараторила Паула. - Ну тем, что купили дом у ниссимы Фали! Я его видела! А откуда ты знаешь,что он их сын?

   – Знаю! Я в отличие от некоторых не только ворон считаю, но и с окружающими людьми иногда разговариваю. Мне ниссима Инвиз сама сказала, – шикнула на нее Флоранс, затем закатила глаза и прошептала: – Οн такой! Такой…

   – Какой? - уточнила Паула, по-прежнему не понимая сути проблемы. - Страшный? Злой? Ты его боишься? Он тебя обидел?

   – Он великолепный! – прекратила сестра поток ее инсинуаций.

   – А почему ты тогда от него прячешься? - спросила Паула.

   – А у меня прыщ! – убитым шепотом призналась Фло.

   – Да? – не поверила Паула и пристально уставилась на пышущую здоровьем и красотой мордашку сестры. – Где?

   – Здесь! – ответила та и ткнула пальцем в слегка порозовевший кончик носа.

   – Гм… Не вижу, - призналась Паула после минутного разглядывания сестриного носа. – И он не

увидит.

   – Я вижу! – сказала Фло, сведя глаза к переносице. - И этого довольно.

   – Ну… Поправь меня, если я ошибаюсь, – осторожно начала Паула. - Ты собираешься осваивать чертовски сложную профессию, строить карьеру, бросаясь на пики мужского шовинизма, сражаться с предрассудками и доказывать всем и вся, что длинная кoса – это не признак короткого ума, но при этом прячешься от малознакомого молодого человека из-за мнимогo прыща на носу?

   Флоранс только тяжело вздохнула в ответ.

   – И долго ты собираешься прятаться за дверью? - спросила Паула четверть часа спустя.

   – Пока он не вернется домой, - уныло ответила сестра.

   – Α если он будет гулять до вечера? У него-то нет срочных дел! – выразительно намекнула Паула и покосилась на распухший от бумаг карман сестриного плаща.