Лори Фрэнкел - До скорой встречи!
— Зато он делает вещи на заказ. А ты принимаешь заказы? Не хочешь подумать об этом? Питер сколотил себе приличное состояньице. У него и личный веб-сайт имеется. А у тебя есть веб-сайт? Не хочешь завести? Народ нынче постоянно покупает что-то в Интернете. Я постараюсь не забыть и привезу тебе его рекламную листовку, чтоб ты посмотрела, или…
— Остановите это! — взмолилась Джулия, сжав зубы, так что слова были едва слышны.
Сэм дотянулся до ноутбука и закрыл крышку. С минуту все молчали. Перебрав пару вариантов, Сэм остановился на самом простом объяснении, какое только мог предоставить:
— Мы, то есть я, написал небольшой скрипт, программу то есть. Она отсылает письма из почтового ящика Ливви. От ее лица. Словно Ливви сама их написала. И подобным же образом воссоздает видеозвонки.
Их с Мередит секрет, озвученный таким манером, больше не казался неправдоподобным, скорей по-детски глупым.
— Ты взломал ее почтовый ящик? — уточнил Кайл.
— Не совсем.
— И отсылал письма от ее имени?
— Нет, я сам ничего не посылал…
— Это шутка такая? — тихо спросил Кайл.
— Нет, папа, никто и не думал шутить, — терпеливо принялась объяснять Мередит. — И Сэм ничего не писал. Это специальный алгоритм, программа такая, она читает письма бабушки и мои ответы ей, анализирует историю наших чатов, бабушкины привычки и любимые словечки, воспроизводит ее голос, и получается настоящая Ливви.
— Я не могу это слушать, — пробормотала Джулия, не поднимая головы.
— Знаю, поначалу с трудом в голове укладывается, — сказала Мередит.
— С трудом, да уж… Но зачем?!. — не понимал Кайл.
— Это ведь не совсем она, — оправдывался Сэм.
— Нет, конечно, потому что она умерла.
— Но, разговаривая с программой, очень сложно догадаться, — продолжил Сэм.
— Ты хочешь сказать, она имитирует Ливви?
— Вернее, угадывает. Говорит то, что сказала бы Ливви. Надо признаться, у нее неплохо выходит.
— Получается, будто она просто уехала на зиму во Флориду, — с отчаянием предприняла последнюю попытку Мередит. — Ведь она писала бы точно такие же письма, и мы точно так же разговаривали бы с ней, будь она… жива. Понимаешь, мама?
— Нет, я не понимаю, как можно было так оскорбить бабушку, — покачала головой Джулия, все еще уставившись куда-то в пол. Ее всю трясло, и голос у нее дрожал.
— Никто ее не оскорблял, ведь это не Ливви, — сказал Сэм как можно мягче.
— Вы оскорбили память о ней… это дурацкой шуткой, этой идиотской игрушкой!
— Ты можешь написать ей письмо, мама, и она ответит. Ты можешь позвонить ей, и она снимет трубку и начнет разговаривать с тобой, — по-простому объяснила Мередит.
— Нет, не могу! — надтреснутым голосом выкрикнула Джулия. — Потому что она мертва! Она ушла, она оставила меня!
Тут у матери Мередит не выдержали нервы, и она выбежала на балкон, где ухватилась обеими руками за перила, будто собиралась прыгнуть или разорвать их на части.
Мередит пошла за ней. Кайл жестом попытался остановить дочь, чтобы дать жене время перевести дух и немного успокоиться, но Мередит пока не была готова сдаться.
— Мы не хотели, чтобы ты вот так узнала об этом, — сказала Мередит маме, словно все дело было в способе, которым ей преподнесли эту новость.
— Вы вообще не хотели, чтобы я узнала. Вы и не собирались мне рассказывать.
— Я хотела рассказать! Потому что бабушка… спрашивала о тебе.
— Прекрати называть эту штуку бабушкой! Не знаю, что там Сэм смастерил, но это точно не Ливви.
— Хорошо, — согласилась Мередит, — программа спрашивала о тебе. Она хотела знать, почему ты ей не звонишь.
— Потому что она умерла!!! Господи, Мередит, ты только послушай себя!
— В этом-то и суть. Она не Ливви, и я полностью осознаю это. Но я могу продолжать разговаривать с бабушкой, как раньше. Разве ты не отдала бы все что угодно за шанс увидеть ее снова?
— Отдала бы.
— Вот он, этот шанс.
— Неправда.
— Кому хуже от этого?
— Мне!
— Но почему?
— Нельзя поддерживать память о ней таким образом.
— А как правильно поддерживать память о ней, мама?
— Смотреть старые фотографии, рассказывать друг другу истории. Ты живешь в ее квартире, в конце концов! Неужели этого?..
— Мало? — подхватила Мередит.
Джулия осеклась.
— Я понимаю, этого всегда будет мало. Но та штука… так нельзя.
— Почему? — не унималась Мередит.
— Потому что это — не Ливви. Все, что у меня осталось от мамы, — воспоминания о ней и…
— Правильно, а мы используем их. Твои воспоминания и ее — тоже. Разве не прекрасно, что они не потеряются?
Сквозь слезы, текущие по щекам, Джулия посмотрела на дочь, прижала ее к себе и пару неловких минут просто молча гладила ее по волосам. А потом произнесла:
— Мередит, я люблю тебя. Больше всех на свете. И так будет всегда. Ты уже большая девочка, ты умная, добрая, открытая, ты хороший человек, и ты самостоятельно способна принимать решения. У тебя есть право на собственное мнение, но и у меня есть точно такое же право. Если ты собираешься продолжать, то я не могу здесь больше оставаться. Я люблю тебя, но предпочитаю уехать домой.
— Ты всегда предпочитаешь уехать домой, — вздохнула Мередит.
— Но так нельзя! Я не хочу участвовать в этом сама и не хочу смотреть, как это делаешь ты.
Джулия вернулась в комнату и начала собирать вещи. На Сэма она даже не взглянула. Мужу она сказала, что подождет его в машине, пока он будет прощаться. Затем достала из сумки две кружки глубокого синего цвета, поставила на закрытый ноутбук и, поцеловав дочь в макушку, вышла из квартиры.
— Папа… — открыла рот Мередит.
— Даже не начинай, — сразу остановил он ее.
— Чего не начинать?
— Во вторник твоя мама допоздна возилась с этими кружками, — проигнорировал он ее вопрос. — Мы экспериментируем с новой глазурью. Красиво вышло, правда?
— Они… чудесны, — выдавила из себя Мередит. Видимо, смена темы разговора была обязательным условием.
— Мы тогда, наверное, поедем, — сказал Кайл, — но позвоним тебе, как только… когда мама успокоится. Хотя, черт его знает, может, мы тебе и не нужны вовсе и для тебя лучше разговаривать с компьютерными нами. А мы тут только затормаживаем процесс. — Тут он поцеловал Мередит и ушел.
Мередит полчаса просидела, оперевшись локтями о стол и положив голову на руки. Сэм тем временем приготовил кофе и разлил его в новые кружки.
— Вышло не очень удачно, — сказала Мередит.
— Да, и не говори, — поддакнул Сэм.
