Лариса Куролесова - Венец на двоих (СИ)
Остальные чародеи, конечно, были непричастны, но преступление Орвина все же оставалось непростительным, и много лет спустя Дорнан не знал, что и думать, когда неожиданно узнал, что отец пригрел во дворце девочку из рода Морнов, дочь мятежника и убийцы. Тогда принц и написал письмо, предварившее вторую главную в его жизни потерю. В ответном послании отец недвусмысленно дал понять, что Ильтера Морн ему дороже родного сына — и больше двое Койров переписку не вели. Новости Дорнан узнавал от Даллары Игрен и — довольно редко — Коттара Лонка, которые посылали ему весточки из Эрнодара. Отец все эти годы упрямо молчал, ожидая от него первого шага. Того, которого он так и не успел сделать.
Тогда ему казалось, что он потерял отца и свою страну. Но суровые тренировки в рыцарском ордене оставляли это на втором плане, физическая усталость затмевала душевную боль, позволяя не думать о том, как ломается судьба. Через несколько месяцев после того письма Дорнан уже решил для себя, что не вернется в Эрнодар — теперь его домом стал рыцарский орден Тейллер. Лет через десять, когда Даллара в своих посланиях стала расписывать Ильтеру Морн как молодую девицу, забравшуюся, наконец, в королевскую опочивальню, принц решил, что отец женится на своей юной фаворитке, обзаведется другими детьми, а его оставят в покое, даже не вспомнив в момент, когда пора будет передавать престол. Отец был еще не стар и достаточно здоров, чтобы дождаться совершеннолетия следующего наследника. Но время шло, ничего подобного не происходило, слухи не доносили вестей ни о королевской свадьбе, ни о появлении на свет маленьких Койров, а сорок два дня назад Дорнан вдруг получил послание, подписанное Коттаром Лонком, но отправленное явно магическим способом. В нем принца известили, что его отец при смерти, и если он не поторопится возвратиться домой, то не успеет застать его в живых.
Двадцать лет Дорнан спокойно жил, думая, что отец для него давно умер, но неожиданное известие о пожаре и состоянии Майрита пронзило его, словно копьем. Он отправился в путь, ни на что не надеясь, но ему все же удалось увидеть отца в последний раз и попрощаться с ним, пока тот был еще жив. И снова потеря, и снова Дорнан не может оплакать утраченное. Едва он оказался в столице, как стало очевидно, что государство стоит на грани гражданской войны. И теперь ему придется занять трон и как‑то умудриться угодить обеим противодействующим сторонам, чтобы не пролилась кровь. На скорбь и траур опять почти не было времени. Наверное, духи предков когда‑нибудь проклянут своего потомка за такое отношение к ним!
Впрочем, годы в ордене Тейллер приучили его сначала думать о большем долге и лишь после этого отдавать меньшие. Он последний официальный представитель Дома Койр и должен позаботиться не только о нем, но и о стране. Конечно, в Эрнодаре уже объявлен траур со вчерашнего дня, но сейчас Дорнан не может себе позволить долго скорбеть. Кроме того, на него в скором времени начнут давить и с той, и с другой стороны. Даллара уже несколько раз довольно прозрачно дала понять, что в его интересах поскорее взойти на трон и обзавестись законной супругой и наследниками. Она никогда не отличалась долготерпением и даже полгода ждать не станет. Впрочем, при других обстоятельствах он не протестовал бы: Менеста — идеальная кандидатка на роль королевы Эрнодара. Если бы не это проклятое последнее желание умершего короля!
Кроме того, Дорнан не знал, что может предпринять другая сторона. Не решит ли девица Морн, что теперь, когда Майрита больше нет, ее долг ему полностью уплачен, и пора пожинать плоды своей многолетней деятельности при дворе? Конечно, вряд ли она поднимет армию, но само присутствие в столице любовницы Майрита может вдохновить кого‑нибудь на мятеж. Что ни говори, а многие Дома открыто отдают ей предпочтение, что может быть опасно. Некоторые высокопоставленные представители пограничных семейств, прибывшие накануне засвидетельствовать свое почтение вернувшемуся официальному наследнику, и не думают скрывать, что по — прежнему желали бы видеть ее на троне, хотя сейчас стали присматриваться и к Дорнану. Раньше чародейка, возможно, не задумывалась над этим, поскольку старалась сохранить жизнь Майриту, но теперь, когда король умер, у Ильтеры Морн развязаны руки. Как она будет действовать?
Проблема же брачного предложения остро стояла и при одном, и при другом варианте. Будучи откровенным, Дорнан в принципе с трудом представлял себе, что может заставить корыстолюбивую девицу отказаться от чести стать королевой. Впрочем, оставался шанс на то, что она искренне любила его отца, и мысль о том, чтобы оказаться в постели сына Майрита, покажется ей дикой и чудовищной, как любой нормальной женщине. Койр был бы благодарен ей за такой исход. Но даже ему самому это казалось маловероятным.
Дорнан неловко повернулся и уронил флягу, которая с громким стуком упала на каменный пол усыпальницы. Вздрогнувшая Ильтера открыла глаза и почти испуганно посмотрела на него.
— Прошу прощения, — развел руками Койр.
— Ничего, — еле слышно прошелестела она сквозь пересохшие губы.
Ильтера Морн обхватила руками хрупкие колени, подтянув их к груди, и задумчиво посмотрела на Дорнана, словно решала, можно ли сказать ему что‑то важное. Но не она прервала затянувшееся молчание. Почти король Эрнодара, вернув на место предательскую флягу, повернулся к ней и даже, как показалось девушке, придвинулся ближе.
— Леди Морн, вы были близки моему отцу? — вопрос прозвучал довольно неожиданно для Теры.
— Неужели вас до сих пор об этом не извещали? — попытка едкой иронии ей не удалась, и девушка была склонна приписать это усталости. — Я официально считаюсь воспитанницей Майрита, ваше ве… лорд Койр.
— В таком случае, думаю, вы знаете, что последние несколько лет он много размышлял о том, чтобы устроить ваш брак, — Дорнан не обратил никакого внимания на попытку его поддеть.
— Мне это известно, — голос Теры прозвучал напряженно, а лицо словно обледенело, это было заметно даже в тусклом освещении усыпальницы. — Что вы хотите мне сказать?
Вызов, с которым она произнесла последний вопрос, всколыхнул в Дорнане надежду. Отец не мог не говорить с ней о своем плане выдать чародейку замуж за единственного сына. А сейчас тон девушки не оставлял сомнений: ей эта мысль чрезвычайно неприятна. Ну что ж, будь что будет, а этот свой последний долг перед умершим отцом Дорнан Койр исполнит с честью! Пусть даже разгневанная девица сейчас от души даст ему пощечину за то, что он посмел в момент ночных бдений прямо у гроба ее почившего любовника предложить ей подобное! По правде говоря, он только обрадуется такой реакции. Но тянуть с важным предложением тоже не следует — пусть хоть что‑то в его жизни решится прямо сейчас, а не будет висеть на волоске, подобно трону и целому государству.
