Влада Крапицкая - Разноцветная тьма
— Да? Ну хорошо.
— Тогда, прошу внутрь и ложись, — произнёс он. — Не бойся, что воды кажется многовато. Из-за солёности невозможно опуститься на дно.
Я поставила одну ногу в воду и ощутила приятное тепло, поэтому без раздумий влезла внутрь и осторожно легла в тёплую водичку. «А ничего так, хорошо. И действительно вода выталкивает. Я лишь наполовину погружена», — подумала я.
— А теперь расслабься и постарайся ни о чём не думать. Просто лежи и смотри перед собой, — посоветовал Клим. — Всё, закрываю капсулу, и пятнадцать минут ты будешь предоставлена сама себе, — он взялся за дверь, чтобы опустить её.
— Ой, а воздуха мне здесь хватит? — обеспокоилась я.
— Не волнуйся, хватит. Тут специальная система вентиляции предусмотрена, — заверил он и подмигнул мне, а потом дверь с мягким щелчком закрылась, и я реально оказалась в абсолютной темноте.
«Ох, а это немного пугает», — в первую секунду подумала я и услышала, как сердце забилось быстрее. «Блин, и даже руки не видно», — я подняла её перед собой и ничего не смогла рассмотреть. «Очень необычно… Ведь даже ночью всегда есть какой-то слабый источник света. Луна, лампочка дежурного режима на телевизоре, фонари на улице или ещё что-нибудь, что позволяет глазам уловить хотя бы очертание предмета, а тут… ничего… пустота. И глаза к такой темноте не могут привыкнуть и хоть что-нибудь увидеть», — я опустила руку, поняв, что это бессмысленно и как сказал Клим, попробовала расслабиться. Тихий всплеск воды привлёк внимание, и я замерла, осознав, что мне не хватает и привычных звуков, которые я, как и любой человек, давно уже перестала замечать. «Ни тебе с улицы автомобильных сигналов, ни звука работающего лифта с площадки, ни топота соседей сверху или громко работающего телевизора из-за стены… Вообще никаких звуков, кроме моего сердцебиения и дыхания… Так необычно… Я наедине с собой во всех смыслах этого слова и ничего не мешает», — мне определённо понравилось это и я улыбнулась, ощутив успокоение и сердце забилось медленнее, в привычном ритме.
«Тук-тук, тук-тук, тук-тук», — я мысленно комментировала его биение и закрыла глаза. Тело не соприкасалось ни с одной твёрдой поверхностью, и я ощущала себя парящей в невесомости. «Обалденные чувства и тут даже не нужно заставлять себя выкинуть лишние мысли из головы. Наслаждаешься только своими ощущениями, а всё остальное не имеет значения», — ещё больше расслабляясь, подумала я. «И время действительно течёт по-другому, а точнее, кажется, что его просто нет… Ничего нет… Только я… Даже мысли исчезают… Теряюсь… и не хочется думать», — пронеслось в голове.
Однако через какое-то время я слегка напряглась, испытывая, что меня засасывает в какой-то безвоздушный водоворот. Меня как будто то плавно подбрасывало вверх, то неспешно опускало вниз и я начала терять ориентацию в пространстве. «Ого, какие-то прямо горки, но медленные», — с удивлением подумала я и открыла глаза, надеясь, что хоть так восстановлю восприятие своего тела. Но помогло это мало. Я, как и с закрытыми глазами, продолжала ощущать себя пушинкой, которой управляет капризный ветерок, постоянно меняющий направление.
«И почему я больше не слышу своего сердца?» — это была следующая мысль и она испугала. Я действительно больше не слышала его, а только тишину — звенящую, закладывающую мне уши и обволакивающую со всех сторон. Немного запаниковав, я попробовала пошевелить руками, чтобы услышать плеск воды, и он донёсся до меня, как будто издалека и еле слышно.
— Эй, — прошептала я, чтобы хотя бы услышать свой голос, и он эхом стал отзываться в ушах, как будто я находилась в каком-то огромном помещении или в горах. А потом, когда почти затих, снова начал набирать силу звука, но уже не моего голоса, а какого-то непонятного бубнения.
«Что это?» — удивленно подумала я и стала вслушиваться. «Господи, какая-то невероятная какофония звуков, доносящихся издалека…», — поняла я, разобрав во всём этом ревущий мотор болида и сирену скорой помощи, крик человека и мурлыканье кошки, звук льющейся воды и треск чего-то ломающегося. Но самым удивительным была музыка. Её было больше всего, и она составляла основной фон. Я то слышала скрипку, то гитару, то саксофон, то барабаны и эти отрывочные звуки завораживали. Хотелось крикнуть: «Подождите! Дайте дослушать мелодию! Мне нравится!».
Но потом стало немного страшно и не комфортно. Складывалось впечатление, что весь мир переселился мне в голову, и захотелось уже кричать, чтобы меня оставили в покое.
«Наверное, у меня слуховые галлюцинации», — решила я, а в памяти всплыл репортаж о специальных звукоизолированных комнатах, где лечили людей с нервными расстройствами психики. «Там тоже была абсолютная тишина и её прописывали на очень короткое время, вроде минут пятнадцать или двадцать, иначе была вероятность, что человек сойдёт с ума… Ох, чёрт, значит я начала сходить с ума? И сколько я уже здесь?.. По ощущениям не меньше часа… Или больше? Что-то совсем со временем потерялась», — внутри стало нарастать чувство паники. Но я заставила себя успокоиться. «Клим ведь снаружи и следит за временем. И он предупреждал, что время здесь воспринимается по-другому. Значит, пятнадцать минут ещё не прошло», — сказала я себе и чтобы хоть как-то отвлечься на другие чувства, вытянула руку из воды и подняла её вверх, ощупывая потолок.
И в этот момент, от моего прикосновения на потолке как будто стал мерцать свет. Сначала в глубине пошли какие-то тёмно-серые всполохи, потом они начали набирать интенсивность и становиться светлее, а затем появились и другие цвета. Голубой, сиреневый, малиновый и оранжевый начали появляться в виде разводов, складываясь в причудливые и фантасмагоричные картинки, которые завораживали и, глядя на них, я открыла рот и выдохнула:
— Ничего себе… Как сказочно красиво, — и замерла, вглядываясь в них, а через время прищурилась, потому что как будто где-то в глубине, на заднем фоне, за разноцветными переливами стала проявляться какая-то картинка.
Сначала она была совсем расплывчатой, потом резкость понемногу стала улучшаться и я уже видела, что это силуэт человека, который эмоционально жестикулирует. А вместе с этим звуки ушли, и я отчётливо услышала лишь два голоса — один громкий, который кричал: «Я не позволю! Не бывать этому!», а второй тихий, возмущённо шепчущий, что это будет катастрофа для всей семьи и нельзя допускать, чтобы она так поступила.
«Кто «она» и что нельзя допускать?» — в голове сразу появилось куча вопросов, и я продолжила пристально разглядывать потолок, мысленно прося, чтобы резкость наводилась быстрее, потому что очень хотелось рассмотреть мужчину.
