Галина Нигматулина - Дети змеиного дома (СИ)
Посмотрела я как то один кинофильм — мне тогда едва восемнадцать исполнилось — и 'заболела' эпизодом, где брюнет с блондинкой 'зажигал' , да так, что все вокруг только стояли и изумлено глазами хлопали, что начала перед сном, грезить себя его партнершей, эх… А тут еще на первом курсе, в техникуме, конкурс "талантов" объявили, и главный приз — цифровой фотоаппарат, вот я к брату и пристала — научи! Вернее дело было даже не в конкурсе, а в одной очень ' близкой подруге', которая с первых дней нашего с ней знакомства, почему‑то меня невзлюбила и при каждом удобном случае пыталась унизить. Вот и в тот раз, узнать о себе при одногрупниках, что не с моими способностями и тощей задницей, а вот она… было очень обидно и неприятно.
Следующий месяц, я и от Станислава много 'добрых' слов услышала: Лена, ты дерево! Ну как можно быть такой неуклюжей! У тебя ноги, из какого места растут? А руки? Как корова на льду, честное слово… Сестренка ну ты чего, я же пошутил…Так прекратила истерику и встала в правильное положение! Я теперь от тебя не отстану, сама напросилась: спина, голова, плечи — поворот…
Ох, и намучился он со мной!
Зато в конце, результат превзошел все мои ожидания, и, как мне позже признались, брата тоже… Мы со Стасом потом это 'знаменитое' танго еще не раз вместе показывали : и на Новый год перед гостями, и на семейных торжествах, и на вечеринках в клубах, приводя публику в экстаз, пока Ярослав или Алекс 'гордо' снимали нас на новый цифровик…
Вот эта запись в телефоне и сохранилась. Объясняла потом нааганитам такое "выступление" как традицию — поверили…
* * *Не знаю, станет ли традицией танец главы дома со своей ассиэри, после его вступительной речи, открывающей доверительную часть Бала двенадцати, и объявление вальса как подарок со–рин за рождение энов, по ее просьбе, но я, наверное, запомню его на долгие годы. Для меня, это действительно стало кирпичиком в наших отношениях с третьим лордом, как и цветы, в роскошных дорогих вазонах, теперь постоянно украшающих спальню ньера…И… я…я не знала что танец с Дэйрашшшем, может быть настолько волшебным…
Полумрак огромной малахитовой залы, с зеркальным, но совсем не скользким полом, отражающим свет сатрановых ламп, инкрустированных хрустальными кристаллами голубого арна. Очень редкого и баснословно дорогого минерала, но потрясающе красивого в своем преломлении… На границе зрения разряженные в чешуйчатые разноцветные кимоно мужские фигуры. Их жадный интерес и расчетливые, холодные, бездушные глаза…
Глаза, которые я не замечала. Ведь все мое внимание было сосредоточенно только на одном мужчине, переодевшегося в парадную форму дома зеленых нитхов, с 'обручем власти' на челе и военной выправкой в прямом стане, ведущего меня в круг бальной залы под льющуюся со всех сторон чарующую музыку 'Свадебного вальса'. Прямо как в кино… Я и мой ласковый зверь…
А потом я отключилась от реальности…Моя ладонь на его плече…Его рука на моей талии, первые шаги, первое скольжение, поворот… Я парила, я чувствовала себя невесомой бабочкой в надежных объятьях зеленоволосого нааганита с первых же нот поймавшего ритм и движения танца. Вот что значит врожденная пластика и гибкость, и годы — годы тренировок в боевых искусствах. А еще, желание угодить своей маленькой со–рин, которую с улыбкой кружили и кружили по залу, иногда отрывая от пола…
Говорят, язык танца иногда красноречивее слов. Не знаю, правда это или нет, но когда последние аккорды отзвучали, и мы с третьим лордом застыли друг против друга, я все еще не могла прийти в себя, пребывая в каком‑то наваждении и потрясении. Двигаться в едином ритме со своим истинным ньером змеиные изумруды которого горят к тебе желанием, восхищением и теплом — ко мне : 'его девочке, цветочку, женщине, самочке…Той, кто принес в дом нитхов столько радости…Той, кто греет его сердце и так ярко горит…Той, за которую он никогда никого не простит, и пус–с-сть только пос–с-смеют тронуть. Ты мое дыхание жизни, Лена. Ты, моя со–рин…' Это стало настоящим откровением. Мне только что, признались в своей любви…
Только вот… Не, ну, а ревновать то так меня к арри зачем?
Не успела музыка стихнуть, как в наступившей неестественной тишине огромной залы, с явно шокированной публикой, светящиеся голубым светом сатрановые лампы, вдруг совершенно потухли, а затем ярко вспыхнули огненными языками пламени, явив моему взору довольно мрачного ниида!
Здоровенное смуглое тело, полуобнажено и одето лишь в черные облегающие брюки и такого же цвета ботинки. Смоляные волосы с кровавыми прядями у висков распущены! Жадный обжигающий взгляд, полный хищнических и собственнических замашек. Довольно нехорошая ухмылочка искривившая вишневые губы…
Шепот–шипение:
— А для меня, так с–с-станцуеш–ш-шь, с–с-сладкая? Для своего второго ньера?
Властная рука, выдернувшая меня из объятий чему‑то хмыкнувшего и отступившего в сторону нитха…
Острые когти, черканувшие несколько раз мое платье, чтобы разрезать его вдоль ноги. Довольный цокот и оценивающий прищур, полный темного интереса, следящий за тем, как мои бедра оголяются…
— Шэйтассс, ты чего? — Я нервно сглотнула.
— Значит, говориш–ш-шь, танцы с самцами в твоем мире это традиция?
Хриплый голос, и под первые, будоражащие ритмы, меня резко развернули, вдавив спиной в свое жесткое напряженное тело. Проворные пальцы в волосах и все заколки и шпильки полетели на пол, давая моим локонам свободу… Опять поворот и я встречаюсь взглядом с самим дьяволом.
— Шэ…
Мои губы опалили поцелуем. Жгучим, жарким, грубым. И таким пьянящим…
Дразнящая рука вдоль позвонков до ягодиц и мою ногу закинули к себе на бедра, чувственно ее огладив… Наклон заставивший меня прогнуться в спине и махнуть распущенными волосами по зеркальному полу, а потом возвращение назад и мнимая свобода… 'Беги Альффин…беги…беги, а я тебя поймаю…'
Вот…животное!
Если вальс с Дэйрашшшем был пронизан завораживающим волшебством и трепетом, то танго с ниидом, превратилось в борьбу, наполненную страстью и неприкрытым желанием кровавого зверя империи Амморан к своей Альффин, желанием и его темной ревностью. Еще и пообещали 'зловещим' шёпотом позже 'наказать'…
Это так "угрожающе" прозвучало, что я потом несколько раз тихонечко переспросила:
— Точно придешь?
— Да, когда освобожусь…
И наконец третий танец. Танец с Анаишшшем, под бередящий душу голос Лары Фабиан и ее песнь-'Adagio'…
Не знаю, как там восприняли земную мелодию и наше с иссаэром выступление нааганиты, но в конце, я не могла сдержать своих слез… Несколько минут, а как целая вечность, вечность которую я прожила вместе со своим белым зверем, утопая в его сиреневых глазах и отдаваясь на волю любимых рук: их нежности, ласке, призыву… Вечность, которой нам не дали насладиться разорвав ее своим холодным язвительным голосом — Саффин. Приблизившись бесшумной тенью, он пригласил наследника правящей ветви зеленых нитхов Анаишшша на поединок клинков. Поединок, в котором проигравший должен выполнить любое условие победителя. Традиционные игры во время Бала двенадцати, для дееспособных самцов. Отказ, признание поражения и потеря родовой чести.
