Шеррилин Кеньон - Призрачный любовник
— Почему он отказался оставить меня?
— Не знаю. Я лишь могу предположить, что это из-за того, кем он является. Скотосы высасывают надежды и мечты из других. Наверное, он кайфовал от игры в героя. Питая твои надежды, он мог причинить тебе большую боль.
Эрин чувствовала себя последней дурой. Так обмануться. Как она могла быть настолько слепой?
«Глаза», — пришла ей в голову мысль. Она должна была догадаться, ведь его глаза были того же самого цвета.
Неужели она так отчаянно нуждалась в герое, что приняла за него замаскированного демона?
Ей вдруг стало хуже.
Убитая горем, она отправилась домой, желая забыть, любое напоминание о В’Эйдане.
Оставшуюся часть дня Эрин предавалась воспоминаниям и размышлениям.
— Ты должна стать писателем. — Ласковый голос В'Эйдана эхом раздавался в ее голове.
Она сидела на диване, обняв подушку, и вспоминался ей не демон, а мужчина. Лишь сейчас оставшись одна в своей квартире, она, наконец, осознала, что ни когда не увидит его снова.
Никогда больше не поделится с ним своими переживаниями и идеями.
Но больше всего, ей будет не хватать общения с ним во снах. Возможно, в самом начале В'Эйдан и использовал ее как источник питания, но в итоге он дал ей несравнимо больше.
Он был для нее и другом и возлюбленным одновременно.
Боль от утраты пронзила ей сердце.
Но что она могла сделать? Он вернулся в свой мир, а она осталась в своем. Это был конец.
Не осталось ничего.
В конечном счете, Скотосы все же добились своего. С В'Эйданом ушло все ее счастье, все надежды, все мечты. Осталась лишь боль, пустая оболочка, которой уже больше ничего не нужно было ни от этого мира, ни от другого.
Проходили дни, боль от пережитого предательства начала стихать, и Эрин все чаще вспоминала свои сны.
И с каждым новым воспоминанием, в ней крепло желание в последний раз увидеться с В’Эйданом. Или это будет глупостью с ее стороны, позволить ему, окончательно запудрить ей мозги?
Она не верила в это.
В'Эйдана нельзя было назвать безжалостным. Она разглядела в нем такие черты характера, которые полностью противоречили, тому, кем он по ее мнению являлся. Его слова всплывали в ее памяти. Обещание покровительства. То как, он объяснял ей необходимость реализовать свой творческий потенциал, чтобы держать Скотосов на расстоянии.
И тогда в конце…
— Я уйду с ними без сопротивления, если ты оградишь ее от них.
Нет, это были слова не монстра. Это были слова человека, который больше заботился о ее безопасности, чем о собственной. Что бы там М’Ордант ни говорил, но такой человек, не мог быть порочным до мозга костей.
От безысходности, Эрин заснула, и попыталась еще раз найти В’Эйдана. Но у нее ничего не вышло.
Эрин проснулась по среди ночи, крайне напуганная. Где же В'Эйдан и почему он не может прийти к ней?
В течение недели она испробовала все, что пришло ей на ум, чтобы добраться до него. Ничего не помогало. И так проходил каждый день, добавляя ей новые страдания.
Должен же быть какой-нибудь способ связаться с ним.
Разочарованная и убитая горем, Эрин отрешенно сидела за своим столом. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заснуть на работе, настолько утомленной она себя чувствовала.
— В'Эйдан, — прошептала она. — Почему ты не поговоришь со мной?
— Эрин, — окликнул ее Джон, стоя в дверях. — Зайдите ко мне в кабинет. Сейчас же.
По тону его голоса, можно было предположить, что у нее серьезные неприятности. Очевидно, он собирается сообщить ей, что она уволена, из-за долгого отсутствия на работе.
Да какая собственно разница? На данном этапе, она могла только плыть по течению. Сейчас ничего для нее не имело значения. Она потеряла единственное существо, которое придавало смысл ее жизни. Он единственный из всех, кто когда-либо верил в нее.
В упадническом настроении, она поднялась и преодолела короткое расстояние до кабинета Джона.
— Закройте дверь. И сядьте.
Она повиновалась, поскольку сказано это было приказным тоном.
В течение нескольких минут он сидел на месте, потягивая кофе и читая электронку.
Она уже начала подумывать, а не забыл ли он часом про нее. И в этот момент он обратил на нее свое внимание. Опустив очки на кончик носа, Джон уставился на нее.
— Правда, это ужасно?
— Что?
— Полюбить бессмертного.
У Эрин возникло непреодолимое желание прочистить уши.
— Простите?
— О, бросьте, не нужно разыгрывать передо мной неосведомленность. Как вы думаете, почему Крисси работала здесь? — Он указал на татуировку дельфина на его левом предплечье. — Я — оракул греческих богов. Вот почему я так чертовски измотан и неуравновешен все время. У них есть очень раздражающая привычка вмешиваться, когда ты меньше всего ожидаешь этого.
Переведя дыхание, он с отвращением в голосе продолжил.
— Еще куда ни шло, если бы они сделали это со мной за какой-либо проступок, но нет, я был настолько везуч, что родился с этим. А польза… — Он фыркнул. — Ни тебе сна, ни достатка, ни спокойствия. И вдобавок ко всему еще и эта любовная история.
Она проигнорировала его гневную тираду.
— Так вы, что-то вроде Дельфийских Оракулов? А я всегда считала, что все они были женщинами.
— Те особые оракулы, но не все мы женского пола. Это очевидно. Мы — просто человеческие проводники воли различных богов.
Окончательно расстроившись, она уставилась на него, задаваясь вопросом, — это очередной сон или босс окончательно свихнулся. Что-то здесь, как ни крути, было не так.
— Допустим, вы — оракул. Тогда не сочтите за труд ответить мне, зачем вы взяли на работу Крисси, если знали, что она — сонно-сосущая гадина?
Он пожал плечами.
— Она — бог, и не было иного выбора, как служить ей. Ей захотелось, чтобы у нее была возможность выбирать живые цели. Я просто организовал ей безопасную легенду.
— Вы продали меня?
— Нет, — сказал он, и его обычно строгий взгляд, потеплел. — Они, не истощили бы вас так, как это сделал В’Эйдан. Можете верить мне. То, что сделал он, было против всех правил. И можете быть уверены, что он понес за это заслуженное наказание.
Ее сердце попустило удар от грозной интонации в его голосе.
— Как наказан?
— Какая вам разница? — спросил он, возвращая очки обратно. — Вы избавились от него. Так ведь? Скотосы больше не приходят к вам во сне. Ваша жизнь теперь снова в ваших руках.
— Я хочу знать.
Нет, она должна знать, что случилось с ним. Джон сделал глоток кофе.
— Так ведь они отправили его в Тартар, конечно.
