Елена Миллер - Светлая полоска Тьмы
— Ой, и не спрашивай, Лиса, это целая история, — она округлила глаза в своей обычной манере.
— Не томи, колись. Как ты меня нашла?
— Не без труда. Сначала звонила — облом: "Абонент недоступен или находится вне зоны доступа сети", — передразнила она механический голос оператора мобильной связи.
— Но это тебя не остановило?
— Меня даже винтовка "М16" не остановит, я же не тупая батарейка "Energizer", не собираюсь стоять и ждать, пока меня пристрелят.
— Представляю, как будет материться снайпер, пытаясь поймать тебя в прицел, — хохотнула я.
Моя подружка умела поднять настроение кому угодно, правда, когда хотела, а когда не хотела, могла опустить его ниже плинтуса. Алка стебалась всегда и над всеми, завуалировано и открыто, по-доброму и зло. Мне тоже перепадало частенько от ее острого язычка.
— Потом я позвонила к тебе на работу. Секретарша твоего шефа, эта противная стерва, не помню, как ее, сказала, что тебя выперли по собственному. Я и пошла к тебе домой — там никого. Соседка из квартиры напротив услышала, как я к тебе ломлюсь, высунула свой шапоклячий нос наружу.
— Клавдия Борисовна? — уточнила я имя моей соседки, одинокой пансионерки. Ее муж, дядя Саша, давно умер, а дети разлетелись кто куда. Потому сердобольная и вечно обеспокоенная Борисовна меня опекала, особенно после смерти мамы. Она, кстати, и похороны организовала вместе с маминой подругой Лилией Васильевной, тетей Лилей.
— Ага. От нее я узнала, что приходил следователь, расспрашивал о тебе, сказал, что ты в 14-ой больнице. Я туда. В регистратуре говорят: нету такой, была да сплыла. Я в шоке. Побежала к главврачу, а там Сосулька.
— Какая сосулька? Вроде еще только осень.
— Да Анжелка, моя одноклассница. Она "секретуткой" у главврача работает. Не помнишь ее? Такая "бледная спирохета", плоская, как доска, с жиденькими волосенками, нарастила бы их, что ли. Хотя вряд ли ты с ней пересекалась, она там недавно окопалась, с год всего.
Плетнева была права, после маминых похорон я в 14-ю не заходила. Но перед глазами встало бледное личико с накачанными ботоксом губками и накладными ресницами — та самая секретарша главврача Раиски, которую я видела во сне. Странно. Неужели она действительно существует? Алка весьма точно ее описала, в своей манере, конечно, этакий этюд в серо-бурых тонах недостатков.
— Так вот, Сосулька мне погадала и гороскоп состряпала. Она в этом деле мастер. Если надо, могу свести, — моя подруга отклонилась от темы.
— Такое впечатление, что ты веришь в гороскопы.
— Если их не придумывают всякие дилетанты-отфонарщики, беру в расчет.
— Так это тебе Анжелкины гороскопы подсказали, где меня искать?
— Нет. Анжелка видела машину, на которой тебя увезли. Частная скорая есть только у Одинцова. А еще она рассказала мне невероятную историю. Поверь, я была в шоке, — она сделала многозначительную паузу. — Оказывается, Лиса, у тебя есть жених, причем весьма состоятельный и привлекательный, настоящий Дракон.
— Да ты что!? — воскликнула я, подражая ее манере.
На самом деле наличие "женишка" меня не удивило. Вот если бы она рассказала мне об этом до разговора с Зигмундом, то я впечатлилась бы. Подозреваю, что за моего несуществующего суженного выдавал себя одиозный господин Тарквинов. Его я тоже видела во сне: таинственный незнакомец, разговаривавший с Раиской. Если уж Анжелка была реальна, то и он тоже. Неужели мои сны стали вещими?
Зато кличка Дракон не на шутку меня встревожила. Вешать "ярлыки" — конек Плетневой, ее фирменный стиль, и надо признать, в этом она попадала не в бровь, а в глаз. Ее прозвища прилипали как этикетки к банке и всегда соответствовали содержимому. Если Алка сказала: Дракон — значит, Дракон, а с драконами шутки плохи.
— Да, да, подружка, а ну колись, — потребовала она подробностей моей несуществующей личной жизни.
— Одна как перст. Клянусь, — я приложила руку к груди.
— А кто тебя в эти хоромы пристроил, а?
— Какой-то Тарквинов. Знаешь такого? — я посмотрела ей в глаза.
— Твой жених? Сосулька чуть слюной не захлебнулась, когда его описывала. Он и такой, и сякой, и щедрый, и заботливый, не поскупился для невесты на частную клинику…
— Сказала же, что у меня никого нет, — я разозлилась. Она почему-то уходила от ответа, запутывала, лила воду. — Алла, просто ответь, ты знакома с Тарквиновым?
— Понятия не имею, кто он такой, — соврала она.
Алка знала всех богатеньких мужичков в округе, ибо это ее ойкумена, ее охотничьи угодья, а об олигархе, да еще и тайном хозяине города, почему-то ни сном, ни духом, что вряд ли. Плохи дела, когда подруга врет.
— Ты же сама назвала его Драконом, — я ткнула ее в ее же промах: раз дала кличку — значит, знала, кто он такой.
— С Анжелкиных слов, — быстро нашлась она.
Так, Алка ушла в несознанку — пытать ее бесполезно, все равно будет стоять на своем. Пришлось отступить.
— Интересно, как ты пробилась сквозь кордон Криштовского?
— Обошла с тыла. Думаешь, муженек этой драной Шиншиллы сможет меня остановить?
— Чей муженек?
— Альки-Шиншиллы.
— Почему Шиншилла?
— Потому, что она фанатеет от мехов, и мордочка у нее крысиная. Ты б ее видела! Крыса — крысой, но с претензиями: каждую зиму по три шубки меняет. Стрижет она этого своего профессора, что ли?
Воображение не замедлило нарисовать картину, как жена Криштовского сдирает с него шкурку на очередную шубку.
— Бедный профессор, как он еще в живых остается после каждой зимы?
— Регенерирует быстро. Очень живучий мужик, Алексу уже третий год терпит, но ходят слухи, что они разводятся.
— Неужели шерсть перестала расти за три года живодерства?
— Ну ты и стерва, Лиса, никакого сострадания к бедному Айболиту. Хотя знаешь, долго он в бобылях не задержится. По-своему он весьма перспективней мужчинка. Я взяла бы его в оборот.
Да уж, такова моя меркантильная подружка. Еще на четвертом курсе института она подцепила первого "папика", сколотившего свой капитал на цветмете в лихие 90-е. После окончания учебы она раскрутила его на покупку парикмахерской, где работала ее "личная" мастер. На его денежки она превратила совковскую цирюльню в салон красоты "Алла". Свою подружку-парикмахершу повысила до директрисы, взвалив на нее все бизнес-заботы, и стала стричь проценты с прибыли. Все бы ничего, да "папика" номер один отстрелили в аэропорту. Заказное убийство, довольно громкое. Кто постарался: конкуренты, партнеры или жена — следствие не установило. Плетневу допрашивали, даже подозревали, но отстали, мотива не нашли, а улики не "пришили".
