Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ)
-- Перевоплощайся же, - шептала Ева. Ее злило злорадное торжество в глазах халифа. Бьянка поджала губы, недовольная всей этой глупой затеей и жалея, что тут она не может выступить с протестом. Мадлена наблюдала, готовая в любой момент остановить поединок, хотя знала, что этим сведет все усилия короля в ничто.
Кристиан продолжал получать все новые раны, не успевая отражать выпады семерых человек, атаковавших одновременно. Он пытался возненавидеть их, хотя бы презирать, но видел только солдат, таких же как он, развлекавших своих господ не по своей воле.
-- Почему он не дерется? - спросил Виктор обеспокоенно. Он прекрасно понимал, что все раны графа на его совести. За его ошибку теперь расплачивался Кристиан. Своей кровью он платил халифу за то, чтоб Николь могла вернуться с ними.
-- Возможно, потому что он не темный? - с упреком произнесла Мадлена, чувствуя, что долго не сможет наблюдать за издевательством над сыном.
Кристиан взглянул на них. Мгновение он стоял, вообще не двигаясь. Солдаты тоже остановились, решив, что он сдается. Но в следующее мгновение его окутал черный туман. Вельможи испуганно зашептались, приподнимаясь на своих лежаках. Солдаты попятились.
-- Чего боитесь?! - грозно спросил халиф, теряя свое невозмутимое безразличие к поединку.
Солдаты не двигались, разглядывая ужасное существо, стоящее перед ними. Это был все тот же вандерширец, но с бледно-голубой кожей, сплошь черными глазами и острыми черными когтями. Он оскалился в недоброй усмешке, и они увидели белоснежные клыки. Граф медленно обернулся, чтоб посмотреть на каждого, и расправил огромные перепончатые крылья. Солдаты вновь отступили на шаг.
-- Возможно, не стоит продолжать? - спросил Виктор, поднявшись с места.
-- Как ты заполучил себе такого демона? - спросил ошеломленный правитель, не сводя глаз с Кристиана. - Я бы отдал многое за пару таких.
-- Он литиат, - ответил Виктор. - Я получил его поддержку лишь потому, что у нас общий враг.
-- Друзья - лучшие подданные, - усмехнулся халиф, ни на миг не поверив ему. - Пусть взлетит.
-- Прошу, оставь его, - Виктор вышел вперед. - Он показал свою сущность и удовлетворил твое любопытство. Он не дрессированный зверь.
Кристиан взмахнул крыльями и поднялся к высокому потолку, желая показать, что пренебрегает заступничеством короля. Девушки взвизгнули и прикрыли лица. Гости вновь ахнули и зарукоплескали.
-- Халиф желает еще чего-нибудь? - спросил Кристиан, опускаясь в нескольких шагах от его дивана. Стражники, как по команде, бросились на него.
-- Стоять! - властно приказал Виктор на их языке. Халиф вжался в спинку, услышав холодящий кровь голос демона, но не потерял самообладания.
Король и его офицеры быстро растолкали темнокожих охранников и встали около графа.
-- Полагаю, на сегодня достаточно зрелищ, - сказал Виктор. - Верните нормальный вид, - обратился он к демону.
-- Не командуй мной, - ответил Кристиан, взглянув на него. Халиф сел, приказывая своим солдатам вернуться на место.
-- Я прошу вас, - повторил король, взглянув Кристиану в глаза. Граф отошел, повинуясь, но не потому, что подчинился приказу, он, как и все прочие, увидел в глазах Виктора искреннее беспокойство.
-- Почему стихла музыка? - спросил халиф, вполне удовлетворенный представлением. Но больше его порадовало то, что впервые дерзкий принц Вандершира был уязвлен и находился полностью в его руках.
Глава восьмая
17е. Третий весенний месяц.
До рассвета оставалось совсем немного. Караван был собран и покидал пределы города. Солдаты следили, чтоб в ночной тьме никто не проскользнул в столицу незамеченным, пока вереница лошадей и верблюдов проходила двойные ворота. Впереди ехали солдаты халифа, отправленные им для охраны почетных гостей. Сами гости на нескольких лошадях замыкали шествие.
Перед поездкой все вновь облачились в местную одежду. Полусонные девушки наблюдали за величественным зданием дворца, стены которого еще виднелись над барханами. Мадлена умело правила своей лошадью, отказавшись от конструкции, защищающей от солнца. Они с Кристианом замыкали колонну. Позади ехали только солдаты Виктора.
-- Я никогда не забуду этот теплый прием, - жаловалась она, вспоминая ужасное испытание, закончившееся несколько часов назад. - Что за тиран?! Его отец был куда лучшим человеком.
-- Надеюсь, я еще долго не увижу ни его, ни его потомков, - ответил граф. Его глаза еще оставались черными, хотя он и не чувствовал особой злости. В остальном он вполне вернул прежний облик. Мадлена смазала и перевязала его раны перед отъездом, но они все равно доставляли неудобство, напоминая об унизительном представлении для потехи господ.
-- Ты напугал меня, - Мадлена видела его хмурый взгляд. - Разве нельзя было обойтись без этого драматизма и сразу перевоплотиться?
-- Я не мог, - ответил мужчина. - Это получается, только когда я злюсь.
-- А разве семеро с саблями не повод разозлиться? - не понимала волшебница. Она сама была не в лучшем настроении, досадуя, что не сумела предотвратить бой. Из-за постоянных сомнений и переживаний магические силы оставляли ее, а восстановить их без помощи соплеменников она не могла.
-- Я был слишком занят своими мыслями, - Кристиан усмехнулся. - Ты видела, как он защищал меня? Будто ему не все равно, убьют меня или нет. Мог избавиться от соперника не пачкая рук.
-- Я полагаю, ты говоришь о короле? - уточнила Мадлена.
-- Он позволил мне убить тех бедолаг. И так волновался, когда они сами едва не порешили меня, - граф покачал головой, абсолютно сбитый с толку. - Он что от Николь набрался этого?
-- Не думаю, - Мадлена и сама видела искреннее беспокойство Виктора и его желание не позволить халифу сделать из демона развлечение.
-- Потом он сказал мне, что никогда не забудет этого моего поступка, - произнес задумчиво Кристиан. - Что это? Угроза? Какого поступка?
-- Благодаря тебе Николь осталась с нами, а не во дворце, - пояснила Мадлена, удивляясь несообразительности сына.
-- Он что же, спасибо мне сказал? - граф оскалился в презрительной усмешке.
-- Думаю, да, - ответила волшебница.
-- Николь права, он не такой как Теодор, и не такой как его родня из Холоу, - произнес граф упавшим голосом. - И он любит ее.
-- Вот какие мысли все же спасли тебе жизнь? - догадалась волшебница, чувствуя горечь в его словах.
