Без права на выбор. Вопреки желаниям (СИ) - Лисицына Ника

Внутри меня вдруг поднялась такая злость и отрицание, непринятие действительности, что, даже не задумываясь, я бросилась в ту палату, где несколько минут назад, увидела девушку.

В палате уже никого не было, только молодая девушка, с рассыпанными по подушке, вишневого оттенка волосами, лежала, сломанной куклой, и не подавала никаких признаков жизни. Ее кожа, как и до этого кожа Ника, была серой.

— Так не должно быть. Не должно, — словно мантру, шептала я. — У нее же еще вся жизнь впереди. Так не должно было быть, — и, не замечая уже ручьем катившихся по моему лицу слез, приложила руки к груди и голове девушки, по которым сразу же стало изливаться яркое, словно полуденное солнышко, сияние, в которое я отдавала все свои силы. Не жаЛия, и не экономя.

Не знаю, сколько прошло времени, но почувствовав сильную усталость, я открыла глаза, хотя и сама не заметила, когда успела их закрыть, и поняла, получилось. У меня все получилось.

Цвет лица, стал уже немного смугловатым, но губы, были все еще бледны, но главное, ОНА ДЫШАЛА. Сама.

Почувствовав головокружение, я чуть не упала, но крепкие руки помогли мне удержаться на ногах, а спустя пару секунд, усадили на только что принесенный стул.

— Невероятно, — проговорил мужчина, зачарованно глядя на спящую глубоким, крепким сном, девушку. — Ты…спасла ее, — он перевел свой изумленный взгляд на меня. — Ты…

— Я ведь сказала вам, лорд Элиниэль, что она сделала невозможное, там, с Ником. — перебила его Линда.

Он оглянулся на девушку, и вновь посмотрел на меня.

— Маг Жизни, — благоговейно прошептал он, разглядывая меня уже более внимательно.

— Не рассказывайте никому, прошу вас, — попросила я, чуть приходя в себя.

— Что? Но почему? — удивился целитель. — Ты хоть понимаешь, какое будущее тебя теперь ждет?

— Понимаю. И не хочу этого, — непреклонно ответила ему.

— Но, как же так? Работать при дворе, не это ли мечта любого целителя?

— Нет. Мечта целителя, это не позволить смерти забрать твоего пациента. Мечта целителя, это спасти как можно больше жизней, а кто это будет, сам король или обычный человек, не важно.

— Ты весьма флегматична, — неодобрительно сказал лорд Элиниэль.

— Нет. Я прагматик. Потому и считаю, что лечения достоин каждый нуждающийся, а не только те, кто готов тебе за это заплатить, — не согласилась я с ним.

— Ты все правильно говоришь, вот только можно делать все это и на высокой должности. Сама подумай, что в этом случае ты могла бы сделать. Ведь то, о чем я тебе говорю, означает власть. А имея такую власть, ты могла бы многое изменить.

— И что бы я изменила? Там и без меня много тех, кто имеет власть. И что? Чем это может помочь всем этим ребятам, что вернулись с практики? Вы же сами говорили, что то, что делается, неправильно. Но вот это только наше с вами мнение, а не тех, кто находится у власти. У них другие критерии и другие ценности. А один голос против десятка, ничего не значит. Кроме того, если бы не отправились эти ребята, то я уверена, что те, в чьих руках власть, отправили бы в «темные пустоши», других. Возможно более, но может быть и так, что менее подготовленных. Поэтому, нет. Я не хочу этого.

Задумавшись ненадолго, лорд Элиниэль сказал:

— Да, наверное, ты права. Просто я считал, что раз уж ты девушка, то достойна лучшей жизни. Лучшие условия, а потом и лучший муж.

— Условия? Вы сами-то понимаете, о чем говорите? Да я лучше буду по лесу с такими же ребятами бегать, лишь бы была гарантия, что я успею, в случае необходимости. Я уверена, что среди этих ребят был лекарь, возможно и не один, — я вопросительно уставилась на мужчину и, получив от него положительный ответ, продолжила: — Может, скажете, скольким они помогли?

— Многим. Кому-то по мелочи, а кому-то действительно дали шанс, дотянуть до лазарета. Правда, сами они, увы, не выжили, — опуская взгляд, с горечью в голосе, проговорил он.

— Вот видите, а вы говорите условия. А если бы каждый лекарь мечтал бы о таких условиях, кто бы тогда давал шанс выжить? А насчет мужа, так он и так будет самым лучшим. Хотя бы потому, что я сама его выберу. Понимаете? Сама. А не кто-то, кто посчитает, что будет лучше для меня. Не будет никакого навязанного мне мужчины, что по чужому мнению, идеально мне подходит и что он якобы лучшая кандидатура.

— Я понял тебя, — проговорил лорд Элиниэль. — Понял. И если честно, то удивлен. Но, ладно, хорошо. Если ты не хочешь, чтобы о тебе узнали, то мы с Линдой никому не расскажем. Но…

— Но? — приподняла бровь, желая услышать условия его молчания.

— Но и лгать, мы тоже не будем. Поэтому, сами, мы никому и ничего не скажем, но если вдруг их — кивок в сторону мирно спящей девушки — невероятным везением и выздоровлением заинтересуются те, кто имеет ту самую власть, о которой мы с тобой здесь говорили, то мы просто не имеем права промолчать. Мы будем обязаны доложить. Понимаешь?

— Да. Понимаю. Я и не прошу лгать ради меня. Просто если мне суждено повышенное внимание, то так тому и быть, но если имеется шанс, избежать этого, то им я и воспользуюсь. Просто прошу, не мешать мне, использовать этот шанс.

— Хорошо. Я тебя понял. Линда? — он обернулся к девушке.

— Я полностью поддерживаю …м-мм, кстати, а как тебя зовут?

— Виола Ташерская.

— Тогда, да, я полностью поддерживаю Виолу. Я считаю, что власть, это грязь. Сама, никогда бы, не хотела плавать в этой грязи и хорошему человеку этого никогда не пожелаю. А Виола сегодня, не только спасла жизни, но и не дала моему пациенту уйти. Для меня тоже важно сохранить жизнь. Тем более, это моя практика. И я не знаю, как бы я работала дальше, если бы в самом начале не сумела спасти пациента. И пусть даже и спасла его не я, но дать тот самый шанс, о котором вы говорили, и дождаться более опытного лекаря, я сумела, — очень серьезно проговорила девушка.

— Кстати, а почему твой резерв был практически пустым? — задала мучавший меня вопрос.

— Просто…— замялась Линда — те зелья, что мы дали Нику, буквально за несколько минут до этого, заряжала именно я. И если честно, то я думала, что моих сил вполне хватит, чтобы помочь Нику. Это все моя самоуверенность, — печально покачала она головой. — И если бы ты не успела, то …, я бы жестоко поплатилась за эту самоуверенность. И цена была бы, человеческая жизнь.

* * * * *

Немногим более трех часов спустя, я сидела в уютном кресле, что где-то раздобыл специально для меня лорд Элиниэль, в палате у Ника, и ни на минуту не отводила от него взгляд. Прошло уже столько времени, а он все еще не пришел в себя. Единственное, когда я оторвалась от созерцания спящего брата, это когда примерно с час назад, к нам зашла Линда и сказала, что девушка пришла в себя и очень хотела чтобы я зашла к ней. Сперва я не хотела этого делать, потому, что боялась оставить Ника даже на одну минутку, но после того, как Линда так же сообщила мне, что спасенная девушка, это и есть та самая Стейси, невеста Ника, я посчитала себя просто обязанной навестить её, потому что, вспоминая тот единственный случай, когда я вернула к жизни человека, Оливию, четыре года назад, она сказала, что все помнит. Кроме того, она все видела и прекрасно осознавала, что ушла за грань. И вот сейчас, у меня закралось подозрение, что если я к ней не зайду, то тогда она сама, пусть даже и без сил, чисто на голом энтузиазме, приползет сюда. Да и познакомиться поближе с ней лишним не будет. Но пока я собиралась с мыслями, Стейси успела заснуть и я, не решившись ее потревожить, вернулась к брату.

О-оо, даже новый ректор к нам заглядывал, Дариус, как его там. Заглянул, спросил, «как он?», и пошел обратно. И вот зачем говорится, он на самом деле приходил?

Я даже несколько раз успела проверить, вдруг, яд не весь выведен из организма, но нет, все в порядке. Оказывается, это он просто от энергетического истощения не может прийти в себя, но поделиться с ним силой, тоже не вариант, ослабленный организм, причем при практически выжженном даре, может просто не справиться с нагрузкой, и вот тогда уже точно, ничего не изменить. Поэтому и остается только ждать, когда по капле вливаемая в него энергия из кокона, адаптируется в организме, и уже сама начнет восстанавливаться естественным путем.