Восемь рун в сердце зимы (СИ) - Консуэло Ольга

Испуганный четырнадцатилетний парнишка, Кини Лентс, рассказал полицейским, что поздно вечером они с сестрой заметили из окна гостиницы какие-то огни в лесу, и он уговорил Уту пойти и проверить. Та сначала отказывалась, говорила, что это всё глупости, а когда он начал одеваться, заявив, что тогда пойдет один, даже хотела нажаловаться родителям, но потом почему-то передумала и всё-таки отправилась с ним.

Они шли по лесу на лыжах следом за постоянно удалявшимися огнями довольно долго, может быть целый час, а потом огни исчезли, и пошел сильный снег. Какое-то время они шли обратно по своим следам, а потом следы уже не было видно, и они остановились, чтобы решить, что делать дальше: пытаться вернуться, ведь до гостиницы уже вроде бы недалеко, и она вот-вот покажется из-за деревьев, или всё-таки дождаться утра, разведя костер, поскольку спички у предусмотрительной Уты были с собой, а поломанных веток вокруг было достаточно.

А потом Кини как-то неожиданно вдруг задремал. А когда очнулся, оказалось, что уже утро, а сестры нигде нет.

К счастью, парня, получившего серьезное обморожение, быстро нашли, и целителям удалось спасти не только его жизнь, но и здоровье.

Проведенные вчера поиски Уты ничего не дали. Поэтому сėгодня, желательно засветло, анимагу надо успеть поискать при помощи артефакта и Инсу, и Уту. Он, конечно, вызвал помощь из столицы, но сегодня точно никто не успеет приехать.

И не успел ещё полицейский анимаг направиться к лесу, куда тянул его сработавший артефакт, как к дому Нирметы в панике прибежали родители Плантисы Хестуксон, не обнаружившие утром дочери, исчезнувшėй из запертого дома.

Правда, в ходе проведенного рунстихом осмотра выяснилось, что дом был не совсем заперт: окно в комнате Тисы было открыто. А когда Хан расспросил подруг девушки, выяснилось, что несмотря на запрет родителей, она эту ночь была твердо намерена провести со своим парнем Йонтесом Юртансеном. Девушка, которой через две недели должно было исполниться девятнадцать, полагала себя совершенно взрослой и не собиралась считаться с родительскими запретами, которые находила абсолютно необоснованными.

Однако двадцатидвухлетний Йонтес, живший один, клятвенно заверил, что Тиса к нему не приходила, хотя он её действительно ждал, даже несколько раз выходил навстречу. Но в итоге решил, что та либо передумала, либо не смогла незаметно ускользнуть из дома. Это подтвердили и соседи, видевшие парня и даже разговаривавшие с ним, когда он выходил встречать свою подружку.

Часа через полтора из леса вернулся анимаг и рассказал, что артефакт внезапно перестал работать, поэтому след он потерял. Забрав вещи и волосы Тисы, он отправился к «Сердцу зимы» в надежде, что удастся отыскать хотя бы Уту, и пообещав вернуться завтра с поисковым артефактом, настроенным на Тису.

Все эти исчезновения, конечно, были странными и пугающими, но ни в одном из них не было ничего по — настоящему мистического, поэтому Хан снова отговорил Нирмету рассказывать о Птице. Он решил принять другие меры: установил по всему периметру Снежного Леса, а также вокруг «Сердца зимы» руническую защиту. Защитит ли она от Птицы, было неизвестно, но вот от злоумышленников из плоти и крови — однозначно.

Тридцать три года назад, девятнадцатое первозимника, деревня Снежный Лес

К облегчению рунстиха и ясновидящей, в деревне в эту ночь никто не пропал.

Однако необъяснимая тревога не отпускала. И не зря: приехавший с новым поисковым артефактом анимаг, уже другой, прибывший на помощь из столицы, рассказал, что минувшей ночью ещё одна гостья из Молусизии, шестнадцатилетняя Аридана Теркентс, исчезла из запертого номера «Сердца зимы».

Когда девушка не вышла на завтрак и не ответила обеспокоенным родителям, дверь пришлось взломать, чтобы обнаружить раскрытую постель и оставленную одежду. Дана, по всей видимости, исчезла в том, в чем спала.

А обнаружить ранее пропавшую Уту не удалось: поисковый артефакт, сначала приведший анимага в лес, также внезапно перестал работать.

Стало ясно, что защита не помогает. И что всё происходящее действительно связано с Йольской Птицей. Нирмета и Хан собрали всех жителей деревни на площади перед домом старосты, и ясновидящая рассказала про Птицу.

Было очевидно, что в то, что причиной происходящего является потустороннее злобное существо, поверили не все. Но вот идея рунстиха о том, что на всякий случай из Снежного Леса следует убраться подальше, нашла всеобщее одобрение. Птица там или нет, а лучше не рисковать.

Жители деревни спешно кинулись собираться, беря с собой только самое необходимое, чтобы выехать побыстрее и успеть засветло добраться хотя бы до Дабретса, а Хан связался по радио с хозяином гостиницы, которого попросил передать постояльцам предупреждение об опасности и закрыть гостиницу, уехав и самому.

Но они не успели: и получаса не прошло, как началась чудовищная метель. Ветер буквально валил с ног, а плотная снежная пелена снизила видимость практически до нуля. О том, чтобы куда-то отправляться в такую погоду, не могло быть и речи. Αнимагу тоже пришлось остаться, его приютила семья Тисы.

Справиться с таким разгулом стихии даже рунстих высшей категории в одиночку не мог. Всё, что было в его силах — это установить дополнительную защиту ещё и на каждый дом. Но в то, что она поможет, и сам Хан уже не верил.

Тридцать три года назад, двадцатое первозимника, деревня Снежный Лес

Когда в дом Нирметы ввалилась рыдающая Χелинда Пертирен, сообщившая, что ночью из запертой комнаты исчезла её четырнадцатилетняя дочь Нусси, рунстих с горечью убедился, что был прав — дополнительная защита тоже не помогла.

Метель тем временем не унималась, поэтому ни о поисках пропавших, ни о том, чтобы уехать из деревни, и речи быть не могло.

Ближе к обеду Чермента Дорбурантен привела свою шестнадцатилетнюю дочь Эрлину. Запинаясь и постоянно сбиваясь, девушка рассказала, что видела во сне жуткую серую птицу, и Нусси, с которой дружила её младшая сестра, тоже видела птицу, только постеснялась рассказать взрослым, боялась расстроить маму.

«Ну, теперь-то мама, конечно, совершенно не расстроена», — про себя горько усмехнулся Хан.

Решили, что Лина вместе с матерью останется в доме ясновидящей, и Хан с Нирметой всю ночь будут её охранять.

Вечером, несмотря на непогоду, рунстих снова обошел деревню, обновляя защиту, потом поставил защиту на дом Нирметы, потом на большую комнату, в которой они все устроились на ночь.

Пусть он был почти уверен, что всё это бессмысленно, но бездействие было противңо самой его натуре.

Ближе к полуночи Чермента и Лина, утомленные переживаниями, уснули. Χан и Нирмета, выпив всю имевшуюся в доме бодрящую настойку, сидели, потягивая кофе, и лениво переговаривались, делясь интересными историями из прошлого.

И вдруг, прямо посреди комнаты, возник полупрозрачный силуэт огромной серой птицы, уставившейся на них бездонными черными дырами глаз. Силуэт всё рос и рос, заполняя собой всё доступное пространство, отнимая у оцепенело уставившихся на него людей всякую способность к действию.

Трудно сказать, сколько это продолжалось. Но когда призрачная Птица исчезла, оказалось, что Лины в комнате уже нет.

Тридцать три года назад, двадцать первое первозимника, деревня Снежный Лес

Хан и Нирмета не стали будить Черменту, просто побоялись. А когда под утро она проснулась и, обнаружив исчезновение дочери, горестно завыла, ясновидящая напоила несчастную женщину какой-то настойкой, под воздействием которой она смогла немного успокоиться, и Хан проводил её домой.

Метель за окнами, казалось, еще усилилась, не позволяя никому покинуть гиблое место. Οтчаяние и беспомощность, безнадежность и бессилие воцарились в Снежном Лесу.

— Напиться бы, — с тоской сказал Хан. — У тебя есть?

— У меня-то всё есть, — ответила Нирмета. — Но это ведь не поможет.

— Конечно, не поможет, тем более, что упиться до беспамятства я всё равно не способен. Но что еще остается делать?