В чужом теле (СИ) - Вольская Нита

Ужинала в покоях тетушки. Отсюда же вышла в облике зверя.

Шеренга из послушниц монастыря оказалась длинной. Сьера Шарнель наплела девушкам, что данвиморт прибыл по указу короля, и выполняет его секретное поручение. От них требуется при моем приближении сказать: «Да здравствует, король». И те, кто справится лучше всех, в будущем будут иметь шанс поступить на службу к самому Величеству.

Черный юмор у моей тетушки! Как она потом планирует «разруливать» эту ситуацию, даже думать боялась.

В общем, я пошла вдоль строя, выслушивая дифирамбы королю. Первая моя несостоявшаяся убийца нашлась быстро: она стояла пятой по счету. Ей оказалась невзрачная девушка, постоянно грызущая ногти. Она их грызла, даже когда произносила пафосную фразу. А вот со второй пришлось повозиться. Я прошла всю шеренгу, но так и не смогла узнать её голос. Когда не нашла её после того, как прошла во второй раз, настоятельница спросила:

- Кого нет в строю?

Оказалось, что некая Генриетта сказалась больной. Тетушка послала за ней Вери (для надежности), но девицы не оказалось в комнате. После долгих поисков «заказчица» была найдена на дальнем полигоне, притаившейся за одной из мишеней. Пока её тащили к настоятельнице, я смогла сотню раз убедится в том, что она та, кто мне нужен.

на та, кто мне нужен.

Глава 22. На грани разоблачения

Когда убийцы Владиары были собраны во временном кабинете настоятельницы, я в звериной ипостаси улеглась в коридоре, просунув в дверной проём только голову. Для устрашения.

Тетушка задала главный вопрос:

- Что вы сделали с Владиарой? И зачем?

Первой заголосила невзрачная, всё так же продолжая поедать свои ногти. Не очень чистые, кстати. Там, наверное, глистов полная задница.

- Это всё она! Она меня заставила! Я не хотела! Но Генриетта сказала, что не даст мне житья, если я не вынудю… нет… не вынужу… Ади сделать то, что она скажет, — девица указала недогрызенным ногтем на высокомерную бледную блондинку. Та побелела ещё сильнее, но не издала ни звука. Странно. Я думала, она будет вопить громче соучастницы.

- А ты у нас кто? – настоятельница сурово посмотрела на ту, что сдала все «явки и пороли».

Невзрачная сначала опешила, а потом затараторила:

- Я Ермина. У вас чуть больше года, потому что поздно дар открылся.

Сьера Шарнель скривилась, так как девица от страха почти визжала.

- Дар у тебя какой, спрашиваю.

- Я подавляю волю.

Ничего себе насмешка судьбы! Меньше всего эта девица была похожа на мага с таким даром.

- Так вот значит, как ты распоряжаешься своей магией… - брюнетка сузила глаза, и девица икнула. – А ты понимаешь, что я могу её за это заблокировать? Навсегда.

Несчастная замерла и закатила глаза. Я подумала, что она сейчас потеряет сознание, но нет – обошлось. Она даже способность говорить сохранила.

- Так я же говорю – она меня заставила… - проблеяла, и заткнулась под тяжелым взглядом настоятельницы.

Тетушка перевела взгляд на зачинщицу:

- Ну рассказывай – зачем тебе это понабилось? И как ты посмела нарушить мой запрет и воспользоваться даром для переноса вашей троицы в лес?

Генриетта задрала подбородок и с вызовом посмотрела на настоятельницу.

- Ничего я вам не скажу. И вы мне ничего не сделаете.

- Это почему же? – Шарнель вопросительно изогнула бровь.

- Потому я знаю вашу тайну!

Надо отдать должное выдержке настоятельницы. В ответ на заявление шантажистки она лишь едва заметно поджала губы, тут же их растянув в искусственной улыбке. И иронично поинтересовалась:

- И какую же?

- Никакой это не королевский данвиморт! Я знаю, кто в него обращается. Своими глазами сегодня видела!

- И что же ты видела? – тон настоятельницы не изменился, а вот с глазами стало происходить что-то ненормальное: из темных, почти черных, они вдруг стали льдисто-серыми, почти прозрачными. Жуткое зрелище.

Генриетта нервно сглотнула, но продолжила гнуть свою линию:

- Или мы с вами сейчас договоримся, или завтра здесь будет главный страж королевства.

Я встрепенулась, и навострила уши. С одной стороны, мне очень хотелось увидеть родственника моего Пегаса, чтобы иметь хоть приблизительное представление о том, как мой конь выглядел в человеческом обличье (родственники ведь чаще всего похожи), но с другой – понимала, что скорее всего это будет последнее, что я увижу в этом мире. Поэтому решила сильно не отсвечивать, и отдала свою судьбу в руки новоявленной тётушки с железными нервами и пугающими глазами. И она не подвела.

- Ты с-с-смеешь меня ш-ш-шантажировать?! – в голосе настоятельницы послышалось змеиное шипение. И почему я не додумалась спросить про ее дар? Теперь вот гадай в кого она сейчас обернётся. А неизвестность, как известно, пугает сильнее. Пока я рассматривала настоятельницу и перебирала варианты – кем она может оказаться, брюнетка продолжала:

- Ты можеш-шь прямо с-сейчас бежать жаловаться. Хоть с-самому королю. Мне никто ничего не с-сделает, так как я не наруш-шала никаких законов, и никого не калечила. В отличие от тебя. – голос родственницы по-прежнему звучал зловеще, и я поежилась, и нервно забила хвостом. Хорошо, что он был в коридоре, и его никто не видел. – Ты пос-смела применить магию подавления к выс-сшему с-сущ-ществу…

- Это не я её применяла, — огрызнулась дерзкая девица. Такую голыми руками не возьмёшь. Но я всё-таки ставлю на тётю.

- Да лучше бы сама её применила. – уже более спокойно проговорила настоятельница. - Тебя бы меньше наказали. Но ты принудила неопытного мага. Которая по дурости чуть не убила девушку.

В том-то и дело, что убила! Эх, жалко, что нельзя сказать правду!

- Но не убила же. – парировала нахалка.

Вот крокодилица. Буду называть её Геной. А что? Скажу, что просто имя сократила для удобства.

- Не убила, но очень сильно покалечила её магический фон, в результате чего у девушки сменилась ипостась… Так что за данвиморта отвечать придется тебе, а не мне.

Вот это вывернула, так вывернула. Браво, тётушка!

Гена взбледнула, но не сдалась:

- Такого не может быть!

- Ну вот главный страж и вся его канцелярия это и выяснят. Так что - зови.

Настоятельница откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди, с победным видом наблюдая за крокодилицей. Глаза уже приняли свой естественный вид, и теперь ничего не выдавало её напряжения.

- Ну что же ты? Отправляй вестник. Не задерживай ни меня, ни Владиару. А то ведь не ровен час данвиморт по неопытности сократит тебе жизнь до минимума. А тебе ещё в каземате сидеть неизвестно сколько. Совсем пожить не успеешь.

Соучастница Гены чуть не подавилась пальцами, и испуганно посмотрела в мою сторону. Потом неожиданно саданула локтем в костлявый бок блондинки, и ту прорвало:

- Я не хотела ничего такого делать! – по лицу заструились слезы, — Просто мне нужно было, чтобы она воспользовалась своим даром и пожелала здоровья моей маме. Она больна, и лекари сказали, что долго не протянет…

И тут девушку словно осенило, она аж посерела, и с ужасом проговорила:

- Это что же получается, если у нее сменился дар, то она перестала быть дарующей здоровье? И моей маме больше никто не сможет помочь?

Блондинка завыла в голос. А мне стало её жалко. Пожалуй, не буду называть её Геной. У девчонки горе… Только непонятно – почему она выбрала такой странный способ? Неужто нельзя было просто поговорить с Ади? Тётушка похоже подумала про то же.

- А почему ты просто не попросила? Зачем нужно было принуждать сначала одну, потом вторую?

- Она бы мне не помогла.

- Почему ты в этом так уверена?

- Да потому что она Ади столько крови попила, что она бы её даже слушать не стала, — вставила Ермина, наконец вынув руки изо рта.

- Ах вон оно что! – настоятельница впечатала взглядом в стул стервозную девицу.

Нет, всё-таки она – Гена.

Глава 23. Пойдешь в монастырь – коня потеряешь

Когда разборки завершились, настоятельница огласила, что по доброте душевной смягчила им наказания: Гена будет месяц мыть общие туалеты, а Ермина – чистить картошку на кухне. Девицы поклялись больше так не делать и никому о случившемся не рассказывать – разумеется, в целях их собственной безопасности. Как только мы остались в кабинете вдвоем, я сменила ипостась, и спросила: