Когда падает небо 1 (СИ) - Чернышова Алиса
Лео в глубине души догадывался, что он должен посмотреть. Потому что он это допустил, он позволил этому случиться, он был рядом, ничего не сделал — а значит, должен хотя бы запомнить. Отпечатать на нижней стороне век, видеть в кошмарах… Иметь смелость хотя бы посмотреть этому всему в лицо.
Лео запутался.
— Поднимаем задницы, ребята! — рявкнул Ник жизнерадостно, тем самым поставив нечто вроде точки в его внутреннем споре. — Сейчас все дружно встаём и концентрируем удар вон на той группе домов. Надо снести их к едренифени!
И Лео почувствовал искреннее облегчение, потому что теперь у него был повод не принимать решение. И заняться делом — учитывая, что боевая магия требует концентрации, мысли остаавят его в покое хотя бы на время.
Уже отличный результат. Так что он, не сомневаясь, одним из первых встал в боевой порядок.
Что угодно, только бы не оглядываться.
— О! — хохотнул Ник. — Боец снова в строю! Я ж говорил: глотнёшь немного — полегчает. А как пожрёшь и проспишься, да ещё и отвлечение себе найдёшь покрасивей, то можешь не сомневаться — полегчает. И думать слишком много перестанешь… Ну что, парни! На счёт три, смешанным боевым, с максимальной разрушительной силой. Три, два, один… Давай!
И всё вокруг утонуло в зареве магического взрыва.
8
Леди Эмилия очень не любила вспоминать своего первого учителя.
В этом, на самом деле, нет ничего особенно удивительного: когда у вас в анамнезе страстный роман, бурные расставания, тайный ребёнок, предательство и убийство… Это, скажем так, вполне тянет на страшную тайну из тех, которые так просто не расскажешь за столом.
По крайней мере, за столом дома Уилмо, полного покоя, смеха, запаха свежеобработанной древесины, суеты и детских голосов; в их фамильном поместье, расположенном в заливе Дол, такие разговоры вполне бы годились, а тут — нет…
Леди Эмилия очень не любила вспоминать своего первого учителя. Но всё равно порой вспоминала: и привкус крови на языке, и сырость казематов, и ненависть в глазах, и вибрацию от столкновения сорвавшегося с пальцев смертельного заклятия со щитом…
Не важно.
Важно, что, как бы она ни любила и как бы ни ненавидела, но следует признать: некоторые вещи, которым он её обучил, по сей день служили ей хорошую службу. Как она, помнится, злилась на него, когда он заставлял её отрабатывать щитовые чары снова и снова, нападал со спины, в моменты, когда она была наиболее уязвима, в уборной и во сне! И ведь не щадил её, применял болезненные, заковыристые, порой даже смертельные проклятия, которые снять можно, но сложно и больно… Он говорил: “Однажды ты меня поблагодаришь.”
И надо сказать, оказался прав: уж за что за что, а за намертво вбитые рефлексы она действительно была благодарна. Они спасали её столько раз, что и не сосчитать.
Спасли и теперь.
Подумать, испугаться или закричать она не успела. А вот выставить щит — да.
Именно это и спасло им всем жизнь в первый момент, когда дикое смешение несочетаемых чар (у их командира что, вообще мозгов нет?!) снесло несколько домов вместе со всеми жителями и прочими оказавшимися на линии удара живыми существами.
Вокруг воцарился хаос, типичный для такого рода ситуаций: стоны, крики, плач, грохот, треск пламени, дрожь переполненного боевой магией воздуха… В образовавшийся проём рванули толпой ликарийские герои — то есть, ошалевшие от запаха крови и отупевшие от стимулятора боевые маги.
“Совсем дети, — подумала Эмилия, — но это даже хуже. Мало кто на этом свете может быть так же жесток, как растерянный и напуганный ребёнок, получивший власть над беззащитными.”
Она быстро свернула щит, как будто его не было, и постаралась максимально заглушить сияние собственной ауры — и аур внуков заодно. С ними в этом смысле было значительно проще: как ни крути, а необученные волшебники, не имеющие на аурах печатей, привлекают куда меньше внимания.
У Эмилии, конечно, этих самых печатей было несколько больше даже, чем позволяют рамки здравого смысла — но и скрывать их она умела отлично. Её учили обманывать даже оборотней и драконов, так что недоучкам из числа расходного мяса, знающим от силы десяток базовых боевых плетений, ничего не рассмотреть…
Другой вопрос, что, недоучки там или нет, но в прямом столкновении она ничего не может им противопоставить: их всё ещё слишком много.
Так что главное сейчас — дожить до момента, когда расклад изменится.
— Выйти из самоходных машин! Держать руки так, чтобы мы их видели! — рявкнул тот, что, очевидно, руководил этим сбродом.
Эмилия быстро переглянулась с Уилмо и направилась к дверям самоходной машины.
Дети, как и следовало ожидать, были в шоке. Близнецы сидели, обнявшись, Лисса сжалась, прижимая к себе Лали, а Бетта сидела, намертво стиснув ладони на ручке сумочки.
— Сейчас выходите, — скомандовала Эмилия тихо, но жёстко, приправляя команду лёгким магическим импульсом. — Держитесь вместе, не поднимайте глаз, не пытайтесь сбежать, не повышайте голоса. Не делайте резких движений, не издавайте громких звуков. Не спорьте. Отдавайте всё, что попросят, делайте всё, что скажут. И главное — не показывайте свои колдовские способности. Понятно?
— Но я не…
— Они же…
Ох, горе-горькое; эти уж ей близнецы!
— Понятно? — Эмилия добавила стали в голос. — Выходите!
Наконец-то они зашевелились. Уилмо, коротко кивнув ей, принялся осторожно помогать. Бетта, надо отдать ей должное, быстро вспомнила о своих обязанностях старшей и занялась тем же. Они с Эмилией в две руки вытащили Лиссу, чью ногу зажало сидениями. Девчонка, спасибо её тяжёлому детству, не кричала, держалась огурцом и ещё и успевала младшую сестру успокаивать. Молодчина, что говорить! Эмилия увидела повреждения и только мысленно возблагодарила небеса, что в жилах Лиссы течёт эльфийская кровь — по крайней мере, заражения не будет.
Бетта выдохнула, увидев раны.
— Надо перевязать…
— Потом, — сказала Эмилия тихо. — Ты прихватила походную аптечку, надеюсь? Постарайся взять её с собой и сохранить. При любом раскладе пригодится.
— Двигайтесь! — рявкнули за их спинами. — Что копаетесь?! Покинуть самоходные машины!!
— Быстрее, — шепнула Эмилия.
Бетта сглотнула и кивнула.
Уилмо быстро прижал к себе с одной стороны Лиссу, помогая ей идти, с другой — Энжи. Эмилия мысленно оценила разумность выбора, кивнула Бетте, чтобы та взяла на руки малышку Лали, а сама мёртвой хваткой вцепилась Лину в локоть — мальчишка, на её взгляд, мог в любой момент наделать глупостей.
— Помоги бабушке идти, — сказала Эмилия, — Моё здоровье, знаешь ли, уже не то.
Мальчишка, слава Предвечной, сделал, как сказано. Ещё и другая рука была занята: прихватил с собой, да не артефакт или деньги, а клетку с пауком.
Эмилия мысленно вздохнула.
Дурак, конечно. Зато не без сердца.
Покачав головой в ответ на свои мысли, Эмилия с максимальной допустимой для немощной старухи скоростью потопала подальше от машин, туда, где выстроились их товарищи по несчастью.
— Что они сделают с нами? — тихо спросила Бетта.
Эмилия вздохнула. И что, спрашивается, она должна ответить? Правда, что? Соврать, что всё будет хорошо? Но вот это, если честно, правда.
— Мы должны через это пройти, — тихо ответила она в итоге. — И сделать всё, чтобы выжить. Понимаешь? Всё.
— Я не собираюсь бояться, — прошипел Лин.
Страх и растерянность в его душе явно сменялась злостью.
Эмилия мысленно простонала. Право, как же сложно в таких вот ситуациях с нормальными детьми, выросшими в здоровых семьях! Безопасность важна для формирования здоровой личности, кто бы спорил. Алия прочла в своё время Эмилии на эту тему целую лекцию, когда та попробовала на правах бабушки привить малютке Бетте хотя бы немного правильных рефлексов. Так нет же! “Нормальные дети живут в безопасном мире, нормальные дети не допускают, что к ним в любой момент применят насилие. Тебе не понять!”
