Марина Суржевская - Грань Теней
Я кивнула. Вот и хорошо. И поманила Эххо, прося его подсушить на мне платье. Воздушный зверь еще пихнул пару раз в бок Ксеню, потом Данилу, и метнулся ко мне, обвился кольцом.
Лорд Даррелл не спускал с меня глаз и улыбался, чуть склонив голову, как ворон. Я тоже улыбнулась, и пошла к седельным сумкам, доставать провиант.
* * *Ночь прошла тихо и мирно. Я долго не могла уснуть, поглядывая на сплошную завесу дождя. Арххаррион не возвращался, и меня это беспокоило, хотя Шайдер и не высказал никакой тревоги. Просто пожал плечами, буркнув «ему виднее» и улегся, завернувшись в плащ.
Данила уснул почти сразу, а Ксеня долго ворочалась и бурчала себе под нос что-то о «дурацком дожде и осточертевшем до колик холоде». Я тихонько послала Эххо ее обогреть. Зверь недовольно поворочался, но послушался. И вскоре Ксеня уснула.
Я теснее закуталась в плащ и зыбко обхватила себя руками. Дождь все шел и шел, мирно стучал каплями по скале, шуршал по земле, и под его убаюкивающие звуки я все же уснула, чуть подрагивая от холода.
Где-то среди ночи я почувствовала, как обнимает меня что-то большое и горячее и подумала сквозь сон, что вернулся Эххо, и лишь краем сознания поняла, что для воздушного зверя слишком уж объятия материальны. И размеренный стук сердца под моей щекой никак не мог принадлежать ветру. Я даже хотела проснуться, но кто-то внутри меня запретил, коротко и властно приказав спать. И я послушалась. К тому же, стало так восхитительно тепло и хорошо, что я соскользнула в сон, и проспала до самой зари.
Утром я проснулась первой. Подняла голову, осмотрелась. Полежала немножко, зарываясь носом в мех на плаще Арххарриона, в которой была укутана. И решительно встала.
Самого демона под навесом снова не было.
Эххо нетерпеливо бился в стены, просился на волю, я отпустила. Он вихрем вылетел из под навеса, разметал плащи и волосы, и умчался. Я поблагодарила его за Ксеню, понимая, что долго оставаться на одном месте непоседливому ветру тяжело.
Я потянулась, разминая затекшее после сна тело, расплела волосы, собираясь переплести. Взгляд не увидела, почувствовала.
Лорд Даррелл лежал, укутавшись в плащ, и рассматривал меня, не мигая.
— Благое утро, — сказала, торопливо переплетая косы.
— Как спалось? — сухо спросил он, все так же рассматривая меня.
— Хорошо, — удивилась я его тону, — а вам?
Лорд поднялся одним рывком, сбросил плащ.
— А мне не очень, — сказал он и пошел к выходу из-под навеса.
Я недоуменно пожала плечами и отвернулась. И тут же наткнулась на такой холодный и злой взгляд, что вздрогнула от необъяснимого страха. Но длился он лишь долю мгновения, лишь мимолетный миг, тут же сменившись привычным и чуть сонным выражением. Ксеня улыбнулась, и я даже подумала, что мне почудилось.
Наскоро позавтракав и собрав вещи, мы собрались в путь. Дождь закончился, но утро было довольно прохладным, так что все снова укутались в плащи. Лошадки с удовольствием отмеряли дорогу, торопясь уйти как можно дальше от Черты, мы хотели того же.
Через пару часов мы вошли в узкий каньон, который словно прорезь разделял Свободные горы.
Я с любопытством рассматривала отвесные скалы, высившиеся по обеим сторонам, мелкие камни, усыпающие землю с чахлыми травинками между ними. Еще через час каньон стал совсем узким, так что пришлось выстроиться в линию друг за другом, и пустить лошадей шагом, опасаясь, как бы рысаки не подвернули копыто на этих валунах.
— Далеко до Граама? — спросил Шайдер. Сегодня он был явно не в настроении, хмурился и всю дорогу молчал.
Арххаррион поднял голову, осматривая отвесные скалы.
— Шайдер, — сказал он, — у тебя не восстановился резерв? Ты нечего не чувствуешь?
— Нет, а что? — лорд Даррелл напрягся, повернулся в седле, тоже осматривая скалы. Мы тоже обернулись.
— Возможно, ничего, — помолчав, сказал демон и тронул поводья. — поехали.
Я прикрыла глаза, прислушиваясь.
И сразу на меня обрушилась Жизнь…
Много, слишком много жизни! Я слышала траву, под копытами наших лошадей, и песню камня, и птенцов в углублениях скал, и мелких ящериц, греющихся на солнце… И огромных драконов в восточных пещерах. И мелких зверьков в лесах. И диких хищников у подножия гор… И сотни, тысячи других голосов, дыханий, сердец и тока крови разом ворвались в мою голову дикой какофонией, от которой моя голова чуть не лопнула, а разум взорвался болью!
От неожиданности я вскрикнула, бросила поводья и прижала ладони к вискам, пытаясь сдержать обрушившуюся на меня лавину звуков.
— Ветряна!
Я не поняла, кто меня позвал, только почувствовала, как поверх моих рук легли теплые ладони.
— Я помогу! Ветряна! Пусти меня, я помогу!
Ничего не соображая от боли, я открыла мутные глаза и заглянула в темные, в которых уже дрожала желтизна.
— Пусти меня, — прорычал Арххаррион.
И я послушалась, чуть отодвинула стену, которую воздвигла внутри себя, позволила огню Хаоса взметнуться пламенем. Закусив губу от боли, я смотрела в его глаза, чувствуя, как разливается внутри его уверенность, его сила. Как утихают звуки, задавленные беспощадной волей, и отступает страх.
— Что это было? — дрожащими губами спросила я.
— Кровь схитов. — усмехнулся он. — Глупая, контролировать не умеешь, а открылась почти полностью.
— Я не знала, — прошептала я, — не знала…Спасибо.
Он кивнул, отвел ладони, и молча вернулся во главу нашей процессии.
Данила и Ксеня сочувственно мне помахали, лорд Даррелл невесело улыбнулся и тоже отъехал. Я посмотрела на спины впереди меня и очень осторожно потянула на место свою стену. Огонь Хаоса грозился сжечь меня до тла.
Через пару часов узкий проход расширился, и скалы уже не подпирали нас с обоих боков. Идти стало легче, дышать- свободнее, единственное, что временами пугало: длинные тени, скользившие по каньону, когда солнце закрывалось огромными телами. Первый раз, когда это случилось, мы с Данилой охнули, Ксеня выхватила нож, а лорд Даррелл и Арххаррион проводили этот полет настороженным взглядом. Это был драконы. Высоко, над скалами, но даже отсюда их мощь и внушительность впечатляли.
Только сейчас я поняла, что Райс, дракон-найденыш из Вечного Леса, действительно, еще всего лишь малыш.
Когда солнце зависло над головами, превращая тени в точки, мы добрались до широкого уступа, с двух сторон перегороженного огромными валунами и остановились. Потому что в проходе, свернув в кольца огромное, не менее пяти саженей в ширину, тело, лежала змея! И при нашем приближении эти кольца стали разворачиваться, покачиваясь и чуть дрожа, пока из середины не поднялась гигантская треугольная голова, из которой то и дело высовывался длинный раздвоенный язык!
