Adrialice - Называй меня Ветер (СИ)
Когда я допела, вокруг стояла тишина. А потом послышались хлопки. Лир…
— Ты не говорила, что знаешь такую красивую песню, — сказал он.
— Ну, я много чего знаю. Было время, чтобы собрать интересные вещи.
— Это уж точно. А песня прям про тебя.
— Да, я тоже нахожу сходства.
Мы говорили достаточно тихо, но нас все равно услышали.
— А почему песня про тебя? — поинтересовался Элрен. — Я думаю, дело тут не только в свободе?
Вот же догадливый.
— Нет, не только. Дело в моем прошлом. У меня тоже был «тот день, когда стены моей памяти не были окрашены в черный цвет…». Но я не хочу сейчас об этом говорить.
— Как скажешь.
Вскоре показалась граница. Там будут ждать дозорные. Казалось бы, что мешает перейти границу в другом месте, минуя дозорных. Во-первых, только по этой дороге можно было попасть на территорию гномов, так как в других местах за границей начинаются скалистые породы, где пройти с лошадьми нельзя вообще, а пешком уйдешь недалеко — дальше скалы еще больше. А во-вторых, на входе ставят метку, что ты прошел через эти ворота. Если у тебя не будет метки, то первый же патруль заинтересуется тобой.
Дозорные поинтересовались целью нашего визита, проверили обозы, предупредили, что через перевал сейчас ходить опасно и поставили метки. Вот мы и у гномов. Вглубь государства мы заходить не будем. Наш путь лежит по приграничью. Через пару дней подойдем к перевалу. Можно сказать, что самую безопасную часть пути мы прошли. Шестое чувство мне говорит, что перевал так просто мы не пройдем. Да и потом нам идти у подножия Старого хребта. Гномы давно забросили его и теперь неизвестно, что может жить там в глубине. И это что-то может выйти на поверхность по одной простой причине — кушать очень хочется. Мне-то не страшно, наоборот, интересно посмотреть на новые экземпляры, а вот парням может прийтись туго — надо защищать обоз и себя! Ну, Нейлу и Киону я помогу, если что. А что, они мне нравятся, пусть живут. А остальные — по настроению. Я не злая, просто на остальных мне, действительно, все равно.
Еще полдня мы шли до ближайшего городка. Последний оплот цивилизации в эту сторону. Дальше только дикая природа.
Ночью мы с Лиром осматривали окрестности. Так интересно было спускаться на дно ущелий, а потом подниматься на вершины скал. Мы заглядывали в пещеры и пещерки. Встретили несколько маленьких тварюшек, которые были нам совсем не рады. Для их еды мы лишком большие. С вершин открывался удивительный вид на мили вокруг. Даже звезды казались ближе, можно руку протянуть. К утру мы знали обо всех, живущих в радиусе нескольких миль от нас.
Утром, попрощавшись с гномами, мы отправились в сторону перевала. Дорога, выбитая между скал, была довольно широкой и ровной, что позволило нам двигаться с прежней скоростью. Охранники с интересом оглядывались по сторонам. Мне было уже не так интересно, но я все равно осматривалась. Днем все выглядело немного иначе, но я узнавала понравившиеся места. К одному из таких и полез охранник.
— Не лезь туда, там змея живет, — ровным голосом предупредила я.
Он остановился, прислушался, услышал шипение и резко отпрыгнул назад.
— Откуда ты знала? Ведь обычные змеи зимой спят!
Я просто пожала плечами.
Дальше все восторгались красотами на расстоянии. День прошел спокойно, на ночлег устроились в небольшой пещере. Охранники разожгли костер, стали готовить ужин. В пещере стало довольно тепло, поэтому мы с Лиром ретировались оттуда. Снаружи была морозная ночь. На чистом небе ярко светились звезды и Галиана (аналог нашей Луны). Снег укрывал все вокруг пуховым одеялом. Мы с Лиром сели в темноте недалеко от пещеры и стали, молча, смотреть на звезды. Эта темнота не была холодной и мертвой. Она была уютной, родной, как будто обнимала невидимыми руками. Хотелось обнять ее в ответ, но руки хватали лишь воздух. Поэтому я одной рукой обняла Лира. Он улыбнулся и сделал то же самое. Мы поняли друг друга без слов.
Глава 20
Сегодня наше передвижение было скрашено беспокойством. На закате мы подойдем к перевалу и разобьем лагерь. Завтра будет восхождение на перевал, и кто знает, что мы там встретим. Люди волнуются, беспокойно оглядываются по сторонам. Только мы с Лиром едем спокойно, почти насвистывая. Остальных это нервирует еще больше.
— Нейл, ты эльф, ты чувствуешь какую-либо опасность?
— Нет. По крайней мере, не сейчас и, наверно, не сегодня.
— А ты Лир?
— Нет.
— Вот и я — нет, так что может успокоитесь? А то между вами скоро искры побегут. Коней только нервируете.
После этих слов все более или менее расслабились.
— Ника, спой нам что ли.
— Зачем.
— У тебя это хорошо получается.
— У меня в запасе нет веселых, вдохновляющих песен.
— Спой что хочешь.
Я утопаю в забвении,
В сером пепле моей мечты,
Никогда не оборачиваясь назад.
Я больше не слышу этих горьких слов.
Каждую ночь меня будят ночные стоны.
Я прячу лицо в твоих руках,
Пожалуйста, спаси меня от моих страхов.
Я очаровываю безжалостное время,
Боль и горе, растущие внутри нас.
Я очаровываю безжалостное время,
Боль и горе, растущие внутри нас.
Я топлю дни кончиками пальцев
В серой мгле.
Слишком поздно для того, чтобы проливать слёзы,
Слишком рано наполнен горький океан.
Я топлю дни темный дождём печали.
Я смываю кровь.
Если мы не будем жить,
То впереди будут лишь туман и мрачные дни.
Я очаровываю безжалостное время,
Боль и горе, растущие внутри нас.
Я очаровываю безжалостное время,
Боль и горе, растущие внутри нас.[2]
— Красивая песня, только грустная очень, — сказал Элрен. — Почему у тебя такие песни?
— Мои песни отражают мои чувства.
— Ника, у тебя есть родные?
— Нет.
— Ты сирота?
— Теперь да. Раньше они были, теперь их нет.
— Они умерли?
— Да.
— Мне жаль. Если не хочешь — не рассказывай.
— Меня это больше не тревожит. Я могу рассказать. Это было 10 лет назад. На соседние деревни стали нападать. От деревень не оставалось ничего, кроме трупов. И никто не знал, почему и кто нападает. Две деревни просто исчезли подчистую. Мы собирались уйти из деревни. Я должна была забрать с собой младшую сестру. В ночь перед выходом мне снился кошмар, что я бреду по деревне, а вокруг только трупы и вороны. Утром я рассказала об этом отцу и он велел уходить сейчас. Мы с сестрой успели только собраться, как на улице послышались крики. Я схватила ее за руку и потащила в сторону леса, но оттуда тоже наступали. Бежать было некуда. На моих глазах убили мою мать, затем моего брата, который защищал нас с сестрой. Потом был отец. А потом я поняла, что стало тихо. В деревне больше никого не было, только мы с сестрой. Она схватила кинжал и подбежала к ближайшему убийце, а он играючи отобрал кинжал и всадил его в сестру. Я не успела ничего сделать, а она уже умирала на моих руках. Тогда я закричала. В моем крике вылились вся боль, отчаяние, ненависть, страх. Я знала, что меня сейчас тоже убьют, и мне было плевать. Я не хотела жить тогда. Но они развернулись и ушли. Не знаю, сколько я сидела там, думаю не долго. Я откуда-то знала, что сюда спешит помощь, только помогать уже некому. Они только похоронят. А я больше не могла там находиться, не хотела никого видеть. Я встала и пошла вон из деревни. Идти особо было некуда, да я и не задумывалась об этом, просто шла вперед по заснеженному полю.
