Ирина Коханова - Поскакали... (СИ)
- Ксер, уходи, — схватился я за плечо кентавра, твердо смотря в любимые глаза. Вот теперь я могу сказать, что я полюбил это чернявого кентавра. Именно сейчас, шелуха не нужна, я могу сказать о своих чувствах.
- Вдвоем, — отрезает он.
- У меня сломана нога, но если хочешь, я постараюсь, — быстро говорю я. Он поскачет, а дальше видно будет. Оставаться, это верная смерть для двоих. А так только для одного — меня. Черт! А ведь я не герой, и умирать в свои семнадцать я не хочу. Но кто нас спрашивает, когда надо.
- Поскакали? — подмигнул он мне, словно мы на прогулке.
Уже через минуту мы были в кольце псов. Скакать, даже поджав губы, чтобы не завыть от боли, я не смог. Я честно заставил себя, но…
-Ксер, ты не должен, — в отчаянии достучаться до него, закричал я. Ответом мне была грустная улыбка моего супруга, и его движение с приготовлением к последней схватке.
Если мы выживем, то это будет чудо.
- У тебя есть нож? — попросил я, внимательно рассматривая скалящихся псов, стараясь уловить движения первого.
- На, — не смотря, протянул он мне небольшой кинжал.
- Хоть что-то, — хихикнул я. Нервное. — Ксер. Я должен тебе сказать…
- Дома скажешь, — оборвал мое признание кентавр. Я понял, что он не хочет прощаться.
- Дома, так дома, — хмыкнул я.
И звери рванули…
Все завертелось и смазалось. Пасть, клыки, когти, мой кинжал. Визг и рычание псов, и злой рык и крик Ксера…
Темнота…
Мутным взглядом я, открыв глаза, встретился с взглядом черных глаз Ксера. Мы лежали, не способные пошевелиться, друг напротив друга. Из уголка губ у супруга стекала струйка крови.
- Люблю, — выдохнул он и улыбнулся. Дернулся и затих.
Я с какой-то бешеной надеждой всматривался в остекленевшие глаза кентавра, ища искру жизни.
- Ксер, — не веря в то, что произошло, звал я не переставая, — Ксер, Ксер, Ксер…
— Жив? Этого с собой, — раздался надо мной чей-то рыкающий грубый голос, отдающий приказы. — Вырубите.
Удар по голове, и снова темнота…
10 глава
- Эй, парень, очнись, — кто-то тряс меня за плечо.
- Чес, прекрати. Пусть он лучше будет без сознания, чем увидит все это.
- Он все равно все увидит, — не сдавался первый.
- Увидит, — обреченно ответил второй, — но пусть это будет как можно позже.
Странно о чем они? Посмотреть, что ли? Так, стоп. Я… Ксер! Резко сажусь и быстро осматриваюсь. Я нахожусь в каком-то сарае вместе с такими же связанными, как и я, людьми. А тормошившие меня два кентавра смотрят с напряжением и сожалением.
- Где мы?
- У псов, — ответил мне серый кентавр, я узнал голос первого. Значит, второй, тот, что постарше, рыжий кентавр.
- Со мной черного кентавра не было? – надеюсь… надеюсь… на чудо.
- Нет, — отрицательно машут головой. Люди, сбившись кучкой, грязные и измученные, смотрят с ужасом на вход, словно ожидая чего-то.
- Может, здесь еще есть пленные, но не с нами? – спрашиваю у рыжего.
- Нет, насколько мне известно.
Я опускаю голову, чтобы они не видели капающих слез. Верить, что Ксера нет, мне не хочется и надеяться, что мне просто показалось, глупо. Вот и обрел ты счастье, Виталик. Поздравляю.
С удивлением и злостью смотрю на зажившую ногу. Если бы чуть раньше, когда мы были еще вместе, Ксер бы не рисковал собой!
Люди заволновались, некоторые ревели, другие причитали и скулили. Такого ужаса на лицах я никогда не видел. Вошли трое. Я таращился на псов в человеческом облике. Высокие, поджарые, сильные ноги и руки. Пальцы украшают когти, как у котов. Длинные пушистые собачьи хвосты. Чуть вытянутые морды с выступающими клыками как сверху, так и снизу, и жесткие рыжеватые волосы, спускающиеся коротким ежиком по шее на спину неширокой дорожкой до самого хвоста. Но самое страшное – это желтые с узким зрачком глаза.
Такого со сна увидишь – заикой останешься. А вонь от них вообще просто невыносима. Прет мокрой псиной. Бэ …
Пленники затаили дыхание.
- Из каких? – рычаще спрашивает один из псов у другого.
— Людей. Те более свежие, — кинул на нас свой взгляд пес.
- Этих двоих, — ткнул он пальцем на вздрогнувших девушку и пожилого мужчину.
Двое псов начали оттаскивать выбранных от группы пленных.
- Опять, — недовольно рыкнул третий, наблюдая, как люди цепляются друг за друга и просто дико воют. Кентавры прикрыли глаза.
Третий, рыкнув сильнее, подошел и долбанул обоих выбранных по голове, те сразу обмякли. Двое псов, перекинули их на плечи и вышли. Люди, воя, успокаивали друг друга.
- Что это было? Куда их? – повернулся я к бледным кентаврам.
- Обед, — коротко ответил серый.
- Обед? Подождите, они их что… есть будут?! Вы издеваетесь?
- Нет. Вечером заберут еще двоих, — спокойно, как будто о погоде, пояснил рыжий.
- Это какой-то бред! — в панике заметался я. Кентавры смотрели на меня грустно и с сожалением.
- Они сожрали всех крупных животных в округе, – объяснил серый.
- Решили расширить рацион, — усмехнулся рыжий.
Отголоском донеслись дикие крики и звериное рычание.
- Все, – выдохнул рыжий и отвернулся.
До меня стало доходить, что сейчас произошло. Псы просто пришли, выбрали блюдо для своего стола и поели. Ужас! Если я в ближайшее время не выберусь отсюда, то судьба Ксера мне покажется более привлекательной.
- Сбежать не пробовали?
- Псов около тридцати, а может, больше. Как люди, мы далеко не убежим, впрочем, как и кентавры. Лес – это не наша стихия, а их, – убитым голосом проговорил рыжий.
- Сидеть и ждать это тоже не выход. А становиться закуской я не намерен, лучше сдохнуть сразу, чем ждать, когда меня выберут, — поежился я. Скоро наступит вечер, и снова придут выбирать.
- Предложи что-нибудь, — скривился в саркастической ухмылке серый. Рыжий потерянным взглядом уставился в одну точку.
- Жаль, что на нас цепи, а не веревки, — рассматривал я свои конечности.
- Нашел дураков. Они, конечно, звери, но далеко не тупые, — вернулся к нам рыжий.
- Обычно их приходит трое? – не отставал я.
- Да, — устало ответил серый.
- Надо сделать так, что бы они подошли к нам. Думаю, втроем нам удастся удачно полягаться, — улыбнулся я удивленным кентаврам.
- Это плохо закончится, — обречено проговорил рыжий.
- Если не повезет, то закончится просто быстрее, — сказал я, прекрасно понимая, что так и так выбора у нас нет. Но попробовать надо. Я не для того прошел через все эти изменения, чтобы сдохнуть как закуска, без малейшего трепыхания с моей стороны. Ксер бы не одобрил смирение. Ксер… сердце болезненно сжимается, когда я вспоминаю его. Как отливала его черная как ночь шкура, сильные руки, которые могли сжать меня в объятиях, даря защищенность. Развевающиеся от ветра словно шелковые волосы. И его глаза, смотрящие на меня с такой нежностью… последняя картинка меняется его стекленеющим мутным взглядом. Ксер… хочется свернуться клубочком и просто полежать, отделившись ото всех, просто в тишине и одиночестве. Я не верю, что больше не увижу его. Не знаю, сам себя не понимаю, но как я понял, что потерял его, мне сразу стало одиноко. Не могу сказать, что я влюбился в него по уши, но мне его не хватало его силы, его понимания и его нежности. Просто его.
