Кира Касс - Единственная
— Во-первых, любовь тебе нужна. Она всем нужна. И нет ничего страшного в том, чтобы хотеть не только любви, но и славы. — (Она закатила глаза, но промолчала.) — Во-вторых, Селеста Ньюсом, которую я знаю, вовсе не нуждается в мужчине для того, чтобы прославиться.
Мои слова заставили ее рассмеяться.
— Пожалуй, я вела себя не самым лучшим образом, — произнесла она скорее кокетливо, нежели пристыженно.
— Ты разорвала мое платье!
— Ну, что поделать, если мне тогда так было нужно!
Внезапно все это стало казаться смешным. Все наши перепалки, все гримасы, все маленькие выходки — все это превратилось в затянувшуюся шутку. Мы стояли рядом и во все горло хохотали над событиями последних нескольких месяцев, и я вдруг поймала себя на том, что испытываю желание позаботиться о ней, как это было с Марли.
Внезапно она осеклась и отвела глаза:
— Я сделала столько некрасивых вещей, Америка. Мне теперь ужасно стыдно за мое поведение. Отчасти это была реакция на стресс, но главным образом я вела себя так, потому что готова была на все ради того, чтобы заполучить Максона, а через него и корону.
Я с легким изумлением уставилась на свою руку, которая легонько похлопала Селесту по плечу.
— Откровенно говоря, — начала я, — на мой взгляд, тебе вовсе не нужен Максон, чтобы получить от жизни все, чего ты хочешь. У тебя есть энергия, есть талант, а самое главное — способность добиваться своего. Полстраны отдало бы что угодно, чтобы иметь эти качества.
— Знаю, — отозвалась она. — Не думай, я отлично понимаю, как мне повезло в жизни. Просто мне трудно смириться с тем, что… Ну, с тем, что я могу кому-то уступить.
— Так не смиряйся.
Она покачала головой:
— У меня нет ни единого шанса, так ведь? С самого начала ему нужна была только ты.
— Не только, — призналась я. — Еще Крисс. Она тоже в лидерах.
— Хочешь, я сломаю ей ногу? Я могу. — Она фыркнула себе под нос. — Да шучу я, шучу.
— Пойдем обратно в Женский зал? В последнее время все просто сами не свои от беспокойства, а с тобой все как-то веселее.
— Не сейчас, ладно? Не хочу, чтобы остальные видели, что я плакала. — Она бросила на меня умоляющий взгляд.
— Я буду нема как рыба, обещаю.
— Спасибо.
Повисла неловкая пауза, как будто одна из нас должна была сказать что-то еще. То, что Селеста вдруг обнажила передо мной свою душу, очень много для меня значило. Наверное, я не смогу до конца забыть все, что она мне сделала, но, по крайней мере, теперь я понимала, что ею двигало. Добавить мне было больше нечего, поэтому я помахала ей рукой и вышла.
Лишь закрыв за собой дверь, я спохватилась, что забыла взять книгу. А потом вспомнила диаграмму со своим улыбающимся лицом и огромной цифрой рядом с ним. Я решила, что за ужином нужно подергать себя за ухо. Максон должен знать об этом. Может быть, когда он узнает, что думают обо мне люди, это подтолкнет его проявить свои чувства.
Завернув за угол, я увидела знакомое лицо и немедленно вспомнила, что у меня есть еще более важный план, который необходимо обдумать в самое ближайшее время. Я пообещала Максону найти способ связаться с Августом и была уверена, что наша единственная надежда сейчас идет мне навстречу.
По коридору шел Аспен. С тех пор как мы виделись с ним в прошлый раз, он, казалось, подрос и стал еще шире в плечах.
Я оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает. Вдали маячили силуэты других гвардейцев, но расслышать нас с такого расстояния они никак не могли.
— Эй, — поманила я его к себе и закусила губу, надеясь, что Аспен оправдает мои надежды. — Мне нужна твоя помощь.
— Только скажи, — отозвался он, не поведя даже бровью.
Глава 12
Я была права. За время службы Аспен успел изучить дворец как свои пять пальцев и точно знал, как вывести нас за его пределы.
— Ты уверена? — спросил Максон, когда на следующий вечер мы переодевались в моей комнате.
— Мы должны знать, что происходит. Уверена, с нами ничего не случится, — заверила его я.
Мы переговаривались через приоткрытую дверь ванной, пока он переодевался из своего костюма в джинсы, призванные превратить его в Шестерку. Одежда Аспена была Максону слегка великовата, но делать было нечего. К счастью, для меня Аспен позаимствовал одежду у одного из наименее рослых гвардейцев, но штанины все равно пришлось подогнуть.
— Ты, похоже, очень доверяешь этому малому, — заметил Максон.
В его тоне мне почудилось что-то странное. Видимо, он беспокоился.
— Мои служанки говорят, он один из лучших. И это он отвел меня в убежище во время нападения южан, когда никто уже не успевал. Он всегда выглядит готовым к бою, даже когда все вокруг спокойно. Моя интуиция подсказывает, что он — то, что надо. Верь мне.
За дверью послышался шорох одежды.
— Откуда ты знала, что он может вывести нас из дворца? — продолжал допрос Максон.
— А я и не знала. Просто взяла и спросила.
— И он взял и ответил? — поразился Максон.
— Ну, я, разумеется, сказала ему, что это нужно тебе.
Из-за двери послышалось нечто похожее на вздох.
— Я по-прежнему считаю, что тебе не стоит идти.
— Я иду с тобой, Максон. Ты уже готов?
— Готов. Осталось только надеть ботинки.
Я открыла дверь, и Максон, окинув меня беглым взглядом, расхохотался:
— Прости. Я привык видеть тебя в платьях.
— Ты и сам немного непривычно выглядишь в таком виде.
Он действительно выглядел по-другому, но отнюдь не комично. Несмотря на то что одежда Аспена была ему велика, старые вытертые джинсы оказались Максону очень к лицу, а короткие рукава рубашки открывали сильные руки, которые мне довелось увидеть всего однажды в убежище.
— Эти штаны ужасно тяжелые. За что ты их так любишь? — спросил он, памятуя просьбу, с которой я обратилась к нему в самый первый день во дворце.
— Просто они мне нравятся, — пожала я плечами.
Он с улыбкой покачал головой. Потом подошел к моему шкафу и, не спрашивая разрешения, открыл дверцу:
— Нужно чем-нибудь тебя подпоясать, иначе нас ждет очень скандальный вечер. Еще более скандальный, чем он уже есть.
Максон взял с полки темно-красный кушак и продел его в шлевки джинсов.
Сама не знаю почему, но это движение показалось мне исполненным особого значения. Сердце учащенно забилось; я даже подумала: Максон должен был слышать, как оно кричит, что я люблю его. Впрочем, даже если он и услышал, то предпочел заняться более насущным делом.
— Послушай, — сказал он, завязывая кушак узлом, — то, что мы затеяли, очень опасно. Если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты убежала. Даже не пытайся вернуться обратно во дворец. Найди какую-нибудь семью, которая приютит тебя на ночь. — Максон отступил назад и взглянул в мои полные тревоги глаза.
