Лиза Смит - Возвращение. Полночь
Она приблизилась к Мередит, которая наклонила свою черную голову вниз и набок, как бы прислушиваясь как два шерифа топали на верху.
«Меридит — "
Мередит повернулся к ней и Елена сделала шаг назад в шоке. Обычно оливковое лицо Мередит было серым, и ее дыхание было быстрым и неглубоким.
Мередит, спокойная и сдержанная Мередит, уже знала о чем Елена хотела ее попросить. Достаточно крови, что бы потерять контроль над собой, как только она ее отдаст. И быстро. Это ужаснуло её. Даже более чем ужаснуло.
Она не сможет это сделать, подумала Елена. Мы проиграли.
Глава 10
Теперь, тихо потянув на себя решетку, он мысленно добавил шипы роз к списку неудобств. Кроме того, он репетировал свою первую речь к Джессалин. Она была… ей было бы… всегда будет восемнадцать. Но это были вечно юные восемнадцать лет, так как она имела всего два года вампирского опыта. Он утешал себя этим, молча забираясь в окно.
Все еще тихо и медленно, на случай, если в спальне у принцессы были сторожевые животные. Деймон слой за слоем раздвигал покрытые пленкой полупрозрачные черные шторы, которые препятствовали кроваво–красному свету солнца светить в комнату. Его ботинки погрузились в густой ворс черного ковра. Из–за штор, Деймон видел, что вся комната была оформлена в простом контрастном стиле. Угольно–черный и не совсем черный.
Ему очень понравилось.
Там стояла огромная кровать со вздымающимися черными занавесками, практически укутывающими ее. Единственный путь пробраться туда был около ног, где слой занавесок был тоньше.
стоя буквально в соборной тишине комнаты, Деймон смотрел на небольшую фигурку под черными шелковыми покрывалами, среди десятков небольших подушек.
Она была жемчужиной в зАмке. Тонкие кости. Она невинно спала. Эфирная река прекрасных, алых волос, струящихся потоком по ней. он мог видеть отдельные пряди на черном покрывале. Она немного походила на Бонни.
Дэймон был доволен.
Он вытащил тот же самый нож, который он приставлял к горлу Елены и поколебавшись мгновение, но нет, нет времени думать о золотой теплоте Елены. Все зависело от этого ребенка с хрупкими плечиками. Он приставил острие ножа к груди, умышленно размещая его таким образом, чтобы пролилась кровь…. и закашлялся.
Ничего не произошло. Принцесса, одетая в черный пеньюар, из–под которого выглядывали тоненькие и бледные, как фарфор руки, продолжала спать. Деймон заметил, что ногти на ее маленьких пальцах были окрашены в точности под цвет ее алых волос.
Две большие свечи, установленные в черных подсвечниках, испускали соблазнительный аромат, они так же были часами — чем дальше вниз они горели, тем легче было определить время. Освещение было прекрасно–все было идеально, кроме того, что Джессалин все еще спала.
Дэймон снова закашлялся, громко и наткнулся на кровать.
Принцесса просыпалась, запуская и одновременно вытаскивая два вложенных в ножны лезвия из ее волос.
— Кто это? Там кто–то есть? — она смотрела во всех направлениях, но не в нужном.
«Это всего лишь я, Ваше высочество». Деймон сказал низким голосом, надломленным безответным желанием. «Вы не должны бояться», добавил он, когда она, наконец, посмотрела в правильном направлении и заметила его. Он опустился на колени у ее кровати.
Он немного просчитался. Кровать была настолько большой и высокой, что его грудь и нож находились вне поля зрения Джессалин.
«Здесь я покончу с жизнью!», объявил он достаточно громно, чтобы убедиться, что Джессалин не отставала от программы.
Спустя одну — две секунды голова принцессы показалась у края кровати. Она прикрывала свои узкие плечи скрещенными руками. На таком расстоянии он мог видеть, что ее глаза были зеленые–зеленые сложные, состоящие из многих различных колец и пятен.
Сперва она только зашипела на него и подняла свои ножи так что кончики её пальцев с ногтями алого цвета едва касались их. Деймону она показалась слишком скучной. Через некоторое время она узнает что все это не так уж необходимо; в действительности это вышло из моды в реальном мире десятилетия назад и продолжало существовать только на страницах книг и старых фильмах.
«Здесь у ваших ног, я убью себя», сказал он снова, чтобы убедиться, что она не пропустила ни слога и вникла в суть всего вышесказанного.
«Вы — себя?» Она была подозрительной. «Кто ты? Как вы сюда попали? Почему бы вам делать такие вещи? "
«Я здесь из–за своего безумия. Я делаю это, потому–что я знаю, что это сумасшествие и не могу больше жить».
«Какое безумие? И что, вы собираетесь сделать это прямо сейчас?», спросила с интересом принцесса. " Потому–что если нет, то я должна буду вызвать своих охранников и… подожди», перебила она саму себя.
Она схватила нож прежде чем он смог остановить ее и лизнула его:
«Это металлическое лезвие», сказала она, отбрасывая его.
«Я знаю». Дэймон уронил голову так, чтобы волосы занавесили ему глаза и сказал болезненно: «…. Я человек, Ваше Высочество»
Он тайком сквозь свои ресницы наблюдал за ней и увидел как Джесалин оживилась. «я думала ты ещё один слабый бесполезный вампир», сказала она рассеяно. «Но сейчас когда я смотрю на тебя …» Словно розовый лепесток её язычок высунулся изо рта и облизал губы. «Ведь нет никакой причины в порче хорошего товара, не так ли?»
Она напоминала Бонни. Она сказала не задумываясь то о чем размышляла. Деймон про себя улыбнулся.
Деймон поднялся, глядя на девушку со всем жаром и страстью на которую был способен — и почувствовал что этого недостаточно. Мысли о настоящей Бонни, одинокой и несчастной, были для него … словно преградой. Но что ещё ему оставалось делать?
И вдруг он осознал что должен делать. Прежде всего он перестанет думать о Елене, он забудет свою истинную страсть и желание. Но он делает это для себя также как и для Елены. Елена не сможет быть его Принцессой Тьмы, если он не будет ее Принцем.
На этот раз когда он посмотрел на Принцессу, что–то было не так. Он почувствовал как атмосфера изменилась.
«Ваше Высочество у меня нет права даже говорить с Вами," сказал он сознательно кладя ногу на один из металлических завитков, которые формировали каркас кровати. «Вы также как и я прекрасно осознаете что можете убить меня одним единственным ударом… скажем сюда» — сказал он, указывая на свое лицо. — «но Вы уже убили меня — "
Джесалин смущённо ждала.
" — любовью. Я влюбился в Вас с первого взгляда. Вы можете сломать мне шею, или, скажем если мне будет только дано разрешение коснуться Вашей ароматной белой руки — Вы могли бы обвить свои пальцы вокруг моего горла и задушить меня. Я умоляю Вас это сделать.»
