Ксюша Ангел - Пророчица (СИ)
— Это… он? — восхищенно спросила Оля.
— Это жилище Влада, — буркнул в ответ Филипп.
В ушах зашумело, горло обдало огнем. Прошлое накрыло волной, сбивая с толку, вновь превращая меня в испуганную девчонку, тайком сбегающую из квартиры убийцы. Да, что там — я и осталась той девчонкой. Хорохорилась, храбрилась, делая вид, что все в прошлом, но куда там! Имя — обычное распространенное русское имя — выбило из колеи.
— Поля?
Я подняла глаза. Филипп смотрел в зеркало дальнего вида и хмурился.
— Ты в порядке?
— Я? А, да… ничего.
Голос хриплый, пропитанный ужасом. Я уже готова бежать без оглядки из красивого, почти волшебного двора.
Нужно успокоиться! Все это призраки, Полина. Помнишь, нужно шагнуть навстречу?
Помнить не хотелось, шагать — тем более.
— Ты бледная. — Оля заглянула в лицо. Близко. Слишком близко. Не люблю, когда вторгаются в личное пространство. — Укачало?
— Ага, укачало. — Я нервно улыбнулась.
— Нужно на свежий воздух. — Филипп вышел, помог выбраться мне. Серебристая «Десятка» Кирилла стояла тут же, на парковке. Мотоцикл Глеба угрожающе прорычал и затих. Через минуту он подошел к нам.
— Что случилось?
— Полину укачало, — пояснил Филипп.
— Все нормально, — прохрипела я. Прочистила горло, тряхнула головой. Прошлое — в прошлом. Забудь! — Уже лучше.
— Идем! — Филипп взял меня под локоть. Я была благодарна — не знаю, как смогла бы сама идти.
В голове роились жуткие мысли. Скорее всего, это просто совпадение. Вождь не мог не разглядеть во мне атли. А даже если вдруг… Нам нельзя причинять вред друг другу — это карается законом. Нам нельзя, если только это не поединок…
Нас встретила брюнетка. Из тех, что часто печатают на обложках журналов — высокая, стройная, длинноволосая, элегантная и до безобразия красивая.
— Привет, Лара! — поздоровался Филипп и выпустил мою руку. Да — да, с такими красотками вечно так — они ослепляют, и мужчины забывают обо всем на свете. Например, о таких мышках, как я — испуганных и беззащитных.
— Фил! — Она обняла его, ласково улыбнулась, обнажая белые ровные зубы, запустила пальцы ему в волосы. — Я уже успела соскучиться.
Флирт — визитная карточка таких леди. Странно, но мне ее щебетание помогло. Напряжение постепенно отпускало, и я переключилась на обстановку.
Большая гостиная ослепила. Классический стиль, выдержанный, аристократичный. Светлые стены, неброские картины, хрустальные бра, излучающие мягкий свет. Огромный камин, выложенный камнем с широкой полкой, на которой красовались кованые подсвечники. У соседней стены дубовый стол с напитками и бокалами — вероятно, бар. Посреди комнаты стеганый диван на резных ножках и два кресла.
На диване сидел Кирилл. Когда мы вошли, он слегка кивнул в знак приветствия, и тут же отвернулся. Настоящий бука!
— Лара, это Оля и Полина. Я нашел их недавно, — будто сбрасывая невидимую пелену, опомнился Филипп и представил нас брюнетке.
Та снисходительно улыбнулась и окинула нас оценивающим взглядом.
— Лара — сильная защитница, — добавил Филипп. — Одна из сильнейших за всю историю атли.
— Фил мне льстит, — улыбнулась Лара, всем видом показывая, что в душе полностью согласна с высказыванием.
Красотка, да еще и защитница. Я вспомнила сегодняшние неудачные попытки поставить хотя бы слабенький блок на окно. Да уж, кому‑то все, кому‑то — ничего…
— А где сам хозяин? — насмешливо спросил Глеб. — Или он знал, что я приеду, и спрятался в шкафу?
— Много на себя берешь, Измайлов!
Я стояла спиной к широкой лестнице, ведущий на второй этаж. Сначала, показалось, все тело онемело от вкрадчивого, пропитанного уверенностью голоса. Медленно, словно опасаясь резких движений, повернулась, подняла глаза.
Нет, это неправда! Это…
Я попятилась, оступилась и, наверняка упала бы, если бы кто‑то не поддержал меня. Обернулась. Глеб — ошарашено смотрит и не понимает.
И не поймет. Самые сильные страхи — те, от которых мы открещиваемся. Самые раскрываемые тайны — те, что мы пытаемся закопать поглубже. Прошло несколько месяцев, но именно здесь, в ослепительной гостиной я окончательно запуталась в паутине.
— Нет… — Я не сразу поняла, что говорю вслух. — Это просто… засада какая‑то!
Из груди против воли вырвался нервный смешок.
Влад стоял на середине лестницы. Все тот же — уверенный в себе, чертовски привлекательный и опасный. И мне показалось, что не было всех этих месяцев, что только вчера я сбежала из его большой квартиры, а сегодня он нашел меня, как бы посмеиваясь и говоря: «От меня не убежишь». Впрочем, вру. Влад был удивлен не меньше — замер, не спуская с меня взгляда, и, казалось, растерялся.
И я сделала то, что умела лучше всего. С силой толкнув Глеба, выбежала прочь из дома. Преодолела ступеньки крыльца и рванула к воротам. Я не думала о том, насколько глупо это выглядит. Нужно было укрыться, спрятаться, но в глубине души я понимала — прятаться бесполезно. Теперь, когда я посвящена, разве что…
Нет, не смогу. Или смогу? Что для меня эта семья? Кучка незнакомцев… Единственный человек, которому я доверяла, считал меня звеном в цепи для достижения собственной цели.
Значит, остается только одно.
Для отречения нужны слова, я видела файл в компьютере Филиппа. Слова и правильный настрой. Настрой у меня как раз подходящий.
Я остановилась у высоких кованых ворот, понимая, что бежать больше некуда — ворота‑то закрыты. Взялась обеими руками за прутья, прислонилась лбом к прохладному металлу. Успокоиться. Нужно просто успокоиться. Думать.
Неоспоримым было одно: если отрекусь, Влад больше не сможет меня преследовать. С отреченными даже болтать нельзя, не то, чтобы… Что? Неужели тот поступок — то зверство, жертвой которого я стала — как‑то связан с атли? Неужели Влад знал, что я из его племени? Но зачем тогда он… Ведь членам племени не воспрещается иметь детей от людей! Дикость какая! Даже думать об этом — дикость, а сделать…
Ноги подкосились, и я рухнула прямо на траву. Меня трясло, по щекам катились крупные слезы. Нельзя было забывать, делать вид, что все в прошлом. Такое не забывают…
— Поля, Поленька! — Голос Филиппа прозвучал где‑то у уха, теплое дыхание обожгло висок, сильные руки оторвали от земли, прижали к груди. — Ну, ты чего?
Я замотала головой, обняла его крепко. Нужно было кого‑то обнимать, иначе просто рисковала свалиться в пропасть собственных страхов.
— Нет, прошу тебя! Пожалуйста, не заставляй меня! Я не смогу…
