Филис Каст - Богиня по ошибке
Аланна остановилась перед дверью, за которой, насколько я смутно припоминала, находилась спальня Рианнон. Наблюдая за нами, она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Увидев, что я наблюдаю за ней в промежутках между приступами полуистерического хохота и пьяной икоты, она раскраснелась как маков цвет и поспешила открыть дверь. Да, видимо, у Рианнон напрочь отсутствовало чувство юмора.
— Черт, конкретно огромная кровать! — с трудом промямлила я сквозь приступ икоты.
Кентавр положил ношу на конкретно огромную кропать и долго смотрел на нее, не скрывая улыбки.
— Благодарю за то, что подвезли.
Меня буквально скрючило на подушках от икоты и хохота. Я ничего не могла поделать. Надо же, поблагодарить его за то, что он меня подвез, — ну не умора?
— Вы совсем другая, не то что в прошлую нашу встречу. Он по-прежнему улыбался, но в его низком голосе прозвучали задумчивые нотки, которые услышала даже я в теперешнем моем не вполне трезвом состоянии. Бросив взгляд на Аланну, я увидела, что ее очаровательные щеки, прежде такие румяные, внезапно побелели. Хмель как рукой сняло. Икота прекратилась.
— Я, хм, то есть… такая, как обычно.
— В вас нет ничего обычного, леди Рианнон. Теперь его улыбка исчезла. Я на секунду пожалела об этом, а потом вспомнила, что он наполовину конь. Нам предстояла свадебная ночь. Если судить по испуганному взгляду Аланны, вокруг происходило еще много такого, о чем я даже не догадывалась.
Я закрыла глаза, невнятно прошептала:
— Ну, как знаете, — и нарочито захрапела. Аланна, как по команде, тут же раскрыла рот:
— Милорд, наверное, вы захотите, чтобы я проводила вас в ваши покои.
Молчание в ответ чуть не заставило меня открыть глаза, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд, поэтому захрапела еще громче.
— Ваша спальня примыкает к этой, милорд, — настойчиво продолжала Аланна.
— Да, я определенно нуждаюсь в отдыхе, — произнес он с прежней холодной официальностью, после чего громко затопал из комнаты.
Стук его копыт чуть не заглушил мелодичный голосок Аланны:
— Милорд, в последнее время ей многое довелось пережить.
Мягкие интонации так живо напомнили мне милую Сюзанну, что я внезапно заскучала по дому.
— Как и нам всем, — мрачно изрек мой суженый и закрыл дверь, словно поставил точку.
— Он ушел, миледи. «Да, как и мое смешливое, полупьяное веселье. Нет лучшего средства протрезветь, чем затеять интрижку в альтернативном зеркальном мире».
Возвратившись, Аланна подошла к чаше с водой, стоявшей на ночном столике, и трясущимися руками принялась выжимать небольшой кусочек ткани.
— Он знает, что я не Рианнон.
Ее руки все еще дрожали, когда она протирала прохладной тряпицей мой липкий лоб.
— Нет, миледи, он просто знает, что вы не такая, как раньше.
— Расскажи мне о Рианнон. Аланна застыла.
— Она моя хозяйка и верховная жрица, Возлюбленная богини Эпоны.
— Все это я уже знаю. Расскажи, что она за человек.
— У нее большая власть, — вздохнула она.
— Аланна, я имею в виду другое. Мне интересна ее личность. Ты говоришь, что миледи на меня не похожа, поэтому я хочу знать, какая она.
Ответом было молчание.
— Разве ты до сих пор не поняла, что не нужно бояться говорить мне правду? Неужели ты до сих пор настолько плохо меня знаешь?
— Это трудно, миледи.
— Ладно, я помогу. Скажи, почему она не нравится Клан-Финтану?
— Она не хотела заключать с ним сговор, поэтому избегала его при любой возможности. А когда это не получалось, миледи обходилась с ним холодно. — Аланна прятала от меня глаза.
— Почему же она просто не расторгла помолвку?
— Долг обязывал. Ставленница Эпоны должна породниться с верховным шаманом кентавров. Если она хочет и впредь оставаться верховной жрицей, то должна хотя бы на год заключить брак с Клан-Финтаном. Хотя большинство союзов между Возлюбленной Эпоны и шаманом кентавров длятся пожизненно.
Ей определенно не нравилось об этом говорить.
И не зря!
— Я знаю, что принадлежу другому миру, но не могу корить ее за нежелание заниматься сексом с конем! — Аланна удивленно заморгала, глядя на меня. — Помилуйте! От одной только мысли у меня тоже начинается паника.
Аланна попробовала вставить слово, но я остановила ее жестом. Я все больше трезвела и с каждой секундой набирала обороты.
— Мне не нравится, что ты не сочла нужным предупредить меня. Он симпатяга и вполне даже ничего, когда раскрепощается, но о чем, черт возьми, вы думали? Как я должна, по-вашему, сделать это? От одной только материально-технической части можно спятить!
— Миледи, это совсем не то, о чем вы думаете. — Ее щеки определенно порозовели. — Он верховный шаман, — сказала она так, словно это должно было все разъяснить.
— Да, а еще он гадский конь!
— Что такое «гадский»?
— Просто такое выражение. Я пытаюсь перестать сквернословить. Не обращай внимания, — вздохнула я. — Ты хочешь сказать, что мы с ним вовсе не обязаны исполнить брачный ритуал как полагается?
— Нет, разумеется, нет. — Вид у нее был потрясенный.
— Что значит «нет»? Ты не хочешь это сказать или мы не обязаны? — Голова снова загудела.
— Нет, брак заключается по-настоящему.
— Прошу, объясни, каким образом. Разве он от пояса и ниже не конь?
«Господи, еще и горло разболелось!..»
— Да, миледи. Но только в его теперешнем виде. — Ее щеки приобрели багровый оттенок.
— Аланна, я ни черта не понимаю. О чем ты толкуешь? Какой еще вид у него есть?
— Он верховный шаман, стало быть, может принимать различные виды. Человеческий — всего лишь один из многих.
— Это невозможно! «Или нет?»
— Только не для Клан-Финтана.
Все это она сообщила вполне прозаично. Действительно, никто ведь не удивляется, что вода течет с горы сверху вниз, а от избытка вина нападают икота и дурной смех.
— Значит, мне не придется заниматься сексом с конем?
— Нет, миледи.
— Что ж, уже легче.
— Да, миледи. Позвольте, я помогу вам устроиться поудобнее.
И она тут же принялась хлопотать, снимая с меня диадему, украшения, стирая с лица косметику…
— Ты так ничего и не рассказала мне о Рианнон. — Настала ее очередь вздыхать. — Она знала, что Клан-Финтан может превращаться в человека?
— Разумеется, миледи.
— Прекрати суетиться! Со мной все в порядке. Сядь и расскажи.
Она неохотно присела на краешек кровати, вся какая-то напряженная, натянутая как струна.
— Она не питала отвращения к Клан-Финтану. Ей была отвратительна сама идея заключить союз с каким-то мужчиной.
