Кристина Золендз - Единственное спасение
Шейн сидел на одном из диванов со своей акустической гитарой между ног и, уткнувшись лбом в гитарный гриф, он держал маленький черный медиатор между губами. Мое сердце остановилось при виде его и начало снова стучать, когда его голубые глаза застыли на моих. Его поза вдруг стала жесткой, и он сидел неподвижно, как будто был сделан из камня. Затем с глубоким выдохом, будто в ожидании моего появления, его мускулистые руки смягчились, а плечи расслабились. От мысли о том, что он ждал меня, прохладная волнующая дрожь прошла по позвоночнику, что заставило трепетать все мое тело. Когда он это заметил, его глаза расширились и тогда один уголок его умопомрачительного рта поднялся, чтобы показать часть его шикарнейшей улыбки.
Это было момент, когда меня реально накрыло. Если бы мне пришлось стоять здесь без моего ангела, то жизнь без Шейна в ней была бы невообразима, немыслима, невероятна, несправедлива и просто невозможна. Я была обычной девчонкой, а сейчас мне не кому было доверить свою душу. Я могу делать всё что захочу. Именно тогда, стоя напротив его улыбки, мысль о том, чтобы быть одной из девушек Шейна на одну ночь вызвала во мне аппетит. Почти.
Глубокий голос Итана прервал мои мысли.
— Сыграй этот новый ритм снова, Шейн. Пусть все послушают его и поимпровизируют. Потом мы сможем сесть в круг и придумать слова к ней.
Я расстегнула чехол и вытащила свою гитару. Она ожила в моих руках, и я не могла дождаться, когда она начнет издавать звуки. С моей гитарой я могла писать свои собственные истории, собственные стихи, и свою собственную судьбу. Никто не мог забрать у меня чувства, эмоции или правду моих нот. Они могли скрывать секреты и вызывать образы слов, которые никогда не следует произносить вслух. Я могла сочинить мелодию моего разбитого сердца и вписать в нее мою впоследствии счастливую жизнь, когда уже никто не думал о том, что я заслуживаю этого после стольких страданий. Это нормально, я бы могла написать ее. Свою собственную историю, в которой две разные прекрасные гармонии сливались бы в одну и ее звуки позволяли бы увидеть вам… проблеск небес. Я бросила чехол к стенке вместе с моим пальто, села на пол, скрестив ноги, и начала настраивать инструмент.
— Слова уже есть, — пробормотал он пока подходил и садился напротив меня, так же как я, скрестив ноги. Наши колени соприкасались, и это заставляло мое тело трепетать. О Боже.
— Что ты сказал, братишка? — спросил Итан.
Глядя на меня через эти невероятно длинные черные ресницы, глаза Шейна встретились с моими. Глубокие. Опасные. Красивые.
— Слова уже есть. Я просто не готов еще их спеть… называется «До тебя», — говорил он Итану, но его обжигающий взгляд ни на секунду не покидал мой. И тут из тишины, стали появляться звуки мелодии, которая медленно танцевала между струнами его инструмента, и мир просто перестал существовать вокруг меня. Мелодия началась как тихий шепот, как приглушенное эхо слухов, секретов. Громкость и интенсивность росла, и звуки мелодии танцевали прямо на моей коже, оставляя мурашки в тех местах, до которых дотронулись. Мелодия разбудила меня, как если бы я была долгое время мертва, и это был первый звук, который я услышала новорожденными ушами.
Шейн поднял голову на меня и прошептал:
— Давай, девочка, сыграй со мной.
Его белая футболка растягивалась от мышц груди и плеч, в то время как он перебирал пальцами по струнам.
Волна небольшого трепета прошла по моим рукам, и кончики моих пальцев покалывало от предвкушения. Я облизала губы, пытаясь увлажнить пустыню, которая разрослась у меня во рту. Мои внутренности дрожали с появлением внутри чего-то волнующего, что я не могла объяснить и с чем не могла совладать. Возможно, это те неуловимые бабочки собирались напасть.
Я внимательно вслушалась в мелодию Шейна, витающую в воздухе. Потерявшись в ее истории, я закрыла глаза и позволила своим пальцам скользить по струнам гитары. Ошеломляющая улыбка, совершеннее солнца, появилась на его губах, поощряя меня продолжать играть. Я окунулась в эмоциональную страсть мелодии и, я клянусь, что почувствовала, как что-то внутри меня вырывалось наружу и раскрывалось. Потерявшись в музыке, мое тело покачивалось, каждая нота помогала мне забыть, кем я была, оставляя лишь мою чувствительную душу и мою гитару.
Мои пальцы извивались вдоль струн, медленно перебирая ноты, раскрывая мой голод. Его резкие тона отвечали со всей своей силой и мощью. Наша гармония ускорилась вместе, как будто мы нуждались в порыве к освобождению, пока взрыв звуков не разорвал наши сердца, наши души. Невозможно по отдельности сказать, где началась его историю, и где закончилась моя. Мы играли как одно целое.
Весь гнев, вся сердечная боль, все муки уносились прочь в каждой ноте, страсти и напряжении, которые казалось, воздействовали на всю комнату. Это было нарастающее напряжение, сплетенное из музыки, пульсируемое по всему телу пока не достигает ушей как мягкие взмахи крыльев бабочек и распутывающееся снова, пока не наступает тишина.
Мою кожу покалывало, и я отчетливо замечала глаза Шейна на моих губах, глазах, шее, руках, на всей мне. Он неистово изучал мои черты лица, лаская меня своим взглядом, его лицо побледнело, и он с трудом сглотнул:
— Прости, Грейс, я…
— Пожалуйста, не надо, — прошептала я, направляя свой взгляд на него.
— Давай не будем больше причинять друг другу боль словами, уже достаточно было расстройств. Давай просто играть, — попросила я, глядя в сторону. Я знаю, я была невозможна, но здесь находились люди, и слова которые я хотела сказать не могли быть произнесены, пока.
Его руки задержались на струнах, его внимание до сих пор было сосредоточено на мне, как будто мили печали покрывали расстояние между нами. Это было так неправильно быть так далеко от него и в то же время быть так близко.
Глава 14
Я пробыла в студии около трех часов, прогоняя с парнями все песни Безумного Мира, отчаянно пытаясь игнорировать все косые взгляды Шейна и все плоские намеки Алекса наподобие таких:
— Позволь мне войти туда, где еще ни один пенис не побывал.
Я сразу же ушла после того, как Алекс, провозгласивший себя Богом отверстий, начал в деталях обсуждать свой опыт в блоге. Блин!
Нуждаясь в подзарядке кофе, я направилась в ближайший Старбаркс за порцией кофеина со взбитыми сливками. Только огромное количество сахара могло остановить меня сейчас от возвращения домой и заваливания спать до завтрашнего утра. И Леа к тому же все время возмущается по поводу того, как же я много сплю. Я заказала фирменный карамельный напиток и пшеничную лепешку, которая, кажется, только от одного взгляда на нее прибавляет мне десять футов. Я уселась поудобнее на одном их гигантских фиолетовых диванчиков и начала клевать его. Потом, и не надо меня судить, заказала себе еще кофе, на этот раз шоколадный ароматизированный и эээ…еще одну гигантскую лепешку. Эх, пусть все катиться к черту, я безумно голодна и хочу пить.
