Марья Лиса - Пленница демона
Он никогда и никого не защищал, впрочем, и не жаждал этого. Как раз от него самого следовало прятать и защищать юных и неопытных девиц.
Перед глазами опять возник образ Софи со светлыми волосами, и почему-то захотелось накинуться на нее с упреками за то, что она изменила внешность. А еще за то, что послужило этому причиной. Она хотела уйти от него! Это открытие оглушило демона и вызвало новый приступ сильного раздражения.
Почему он решил, что Софи таким образом пыталась избавиться от него? Ах да, она сказала, что хотела покончить с прошлым, и, по всей вероятности, этим прошлым был он. Почему же тогда он не помнил ни Софи, ни своей любви к ней? Хотя, о какой любви могла идти речь? Ведь для того, чтобы любить, в наличии должна быть душа, а демоны ею не наделены. Но тогда откуда взялась в нем эта необъяснимая нежность к девушке? Чувство было неправильным и невозможным, но оно было, и сейчас настойчиво донимало демона.
Желание избавиться от пленницы и, тем самым, успокоить смятение, вызванное ею, боролось с прямо противоположным - прижать Софи к себе, а затем долго покрывать ее тело поцелуями. Тэль снова попытался укрыться в ненависти к девушке, в голове возник ее образ, переплетенный в судорогах страсти с его отцом. Это слегка отрезвило голову, и чувство нежности к ней исчезло, оставив только ярость. Или ревность? Об этом он уже не стал задумываться.
Стараясь больше не искушать себя прелестным ликом Софи, он метнул взгляд на падшую. Та в ответ одарила его злобным сверканием глаз, заставив демона, усомнился в том, что ангелы не умеют ненавидеть.
-Ты! – Ее голос шипел от еле сдерживаемой ярости.
Девушка накрепко застряла тут и, похоже, даже сама не догадывается, насколько изменилась за добрую сотню лет, что провела в замке. Видимо, само это место неблагоприятно влияет на светлых. Тэль заметил, что из-за враждебности, исходящей от нее, пятно на груди увеличилось и начало наползать на плечо. Бесенок внутри него начал подначивать еще сильнее разозлить девушку, и, словно издеваясь, он произнес:
- Ты не знала, что когда жалоба достигает светлейшей канцелярии, надпись исчезает?
Девушка с подозрением посмотрела на него, чем позабавила Тениеля. Игра с ней понравилась демону, и он довольно заурчал внутри. Светлые вечно совали нос не в свои дела и связывали руки, чем дико раздражали Тэля. Теперь же появилась возможность отыграться на одной из них.
- Вижу, что не знала. Тогда, наверное, ты не слышала и о том, что должно пройти определенное время, прежде чем жалоба достигнет адресата? Канцелярская волокита, понимаешь ли. Да-да, у вас там все так же, как и у людей. Жалоба попадает на стол, но вот сколько времени пройдет, прежде чем ангел, занимающийся рассмотрением подобных дел, обратит на нее внимание, неизвестно.
Девушка насторожилась, а демон злорадно отметил, что темное пятно еще больше расплылось.
-Что, даже этого не знала? – А затем, делано удивившись, заметил:
- Очень странно. Когда надпись исчезает с листа, только тогда можно считать, что жалоба получена. Но, как правило, это происходит не сразу, должно пройти время. Какое? Если честно, я не вдавался в подробности. Но наверняка на рассмотрение жалобы уйдут если не недели, то несколько дней точно. Ты ведь и сама помнишь, крылатая, что наверху время течет по-иному. Так что же ты предпримешь в таком случае? Предлагаю располагаться поудобнее в кресле в ожидании ответа. – При этих словах Тэль злобно оскалился.
Ярость исказила черты падшей, но сама она не сдвинулась с места. Заклятие, наложенное отцом Тениэля, прочно сдерживало Ангелику за чертой личных покоев демона. Эта была своего рода месть. У Дениэля всегда была богатая фантазия на такие вещи. Он мог, например, издеваясь, поместить в комнате нечто, что могло бы ее спасти, и наложить на помещение печать недоступности для светлой, пусть и слегка замаранной. А еще накрепко привязать перо к комнате, чтобы исключить любую возможность его кражи, после чего с извращенным удовольствием сообщить падшей об устроенных им ловушках. Демон в Тениеле заржал при этой мысли.
Так что Ангелике не имело никакого смысла просить о помощи. Софи тоже не смогла бы передать ей перо, а вот привлечь к себе внимание светлых ей вполне бы удалось. Видимо, на это и расчитывала Ангелика.
Поэтому Тэль не стал мешать Софи, когда она карябала свою жалобу. Наконец, появилась возможность избавиться от светлой, и Тэль решил воспользоваться благоприятным стечением обстоятельств. Постоянное присутствие Ангелики раздражало его. Вроде бы девушка и не приносила никаких хлопот, но все равно неприятно, когда по твоему дому расхаживает призрак светлой и сует нос не в свои дела.
- Тебе-то откуда все это известно? – Прошипела Ангелика.
Демон оскалился.
- Представляешь, я умею читать! А ты думала, я только и делаю, что целыми днями кувыркаюсь в постели? А ведь этой милой вещице, - Тениель повертел пером, - была посвящена целая глава в одной из книг моего отца.
- Ты блефуешь, темный! – Воскликнула Ангелика. – Интересно, откуда ты столько знаешь о нас?
- О, всего лишь нужные связи и нужные осведомители. Я знаю, что когда эта жалоба будет прочитана, она уже не будет представлять собой ничего ценного, потому что некого будет спасать. К тому же, это обычная надпись на обычном листе, с которым может случиться все, что угодно, пока он будет ожидать своей очереди в стопке таких же нудных жалоб и просьб. Например, с ним может произойти это … – Тениэль метнул взгляд на Софи, и лист у нее в руках начал трескаться, превратившись за считанные секунды в пыль. Несколько мгновений Софи испуганно пялилась на свои руки, а затем, вдруг очнувшись, стряхнула с себя бумажную пыль.
Улыбка сошла с губ Тэля, когда девушка обратила свой взгляд к нему. В нем не было ненависти, которую он пытался вызвать, не было вожделения, к которому он привык, в ее глазах застыла боль, похожая на ту, что терзала его. Опять ненавистное чувство нежности захлестнуло внутренности. Захотелось прижать Софи к себе, заставить улыбаться. Тут Тениель, словно наяву, увидел ее лицо, озаренное улыбкой, услышал ее заразительный смех, и понял, что когда-то любил звук ее голоса. Видение вспышкой пронеслось в его сознании, и было настолько реальным, что он непроизвольно улыбнулся ласково в ответ.
Софи.
Сейчас Тениэль вызывал во мне ненависть, ничуть не меньшую, чем когда-то любовь.
Я ненавидела это место: атмосферу, заряженную сексом, которая помимо воли действовала на меня. Я ненавидела собственное тело за то, что оно, несмотря на насмешки Тэля, тянулось к нему. Ненавидела собственную память за то, что помнила мужчину другим. Ненавидела уши, которые слышали его голос и наслаждались его звучанием, не обращая внимания на смысл слов. Ненавидела глаза, с жадностью вбиравшие его соблазнительный облик, ловя в вырезе шелкового халата татуировку на груди. Ненавидела свое нестерпимое желание прикоснуться к Тениелю и укрыться в его объятьях от ужаса, окружающего меня.
