Лана Ежова - Ее темные рыцари
Слезы хлынули сплошным неудержимым потоком. Обхватив голову руками, я уселась рядом с бездыханным незнакомцем. Что за жизнь? Из памяти вырван кусок воспоминаний… мертвец на любимом диване… Как же я попала!
– Герда, что случилось? Почему ты плачешь?
Я заорала, когда прохладные пальцы коснулись моих ладоней.
– А-а-а! – Взвизгнув, отскочила назад – и грохнулась на пол.
– Герда! Что с тобой, маленькая?!
Испуг в голосе «трупа», а главное, то, что он назвал меня маленькой, немного привело в чувство. И когда он попытался помочь мне подняться, резво отскочила за кресло.
– Герда, что случилось?
Мужчина медленно спрятал руки за спину, словно показывая, что не собирается больше ко мне прикасаться.
– Ты жив? – спросила неуверенно.
Раз он мне «тыкал» и называл по имени, фамильярничать позволено и мне.
– Разумеется, – кивнул мужчина, удивленно наблюдая за каждым моим движением. – Что со мной станется?
– А почему тогда не реагировал, когда я тебя пыталась растолкать?
– Думал, это новая игра такая – спящий красавец и девушка в коротком халатике, под которым нет нижнего белья…
Проследив за его заинтересованным взглядом, покраснела и туже затянула пояс. Незнакомец – хоть убей, но не поворачивался у меня язык называть его Андреем Болконским! – с деланым разочарованием вздохнул.
Чтобы вернуть ситуацию в нужное русло, я перешла в наступление:
– Что ты здесь делаешь? Кто ты такой? И почему лежишь на моем диване в обуви?
Серые глаза блондина прищурились.
– Герда, мы продолжаем играть?
– Нет. Что происходит?
– Маленькая, ты головой ударилась? – хмыкнул он весело.
А я возьми и признайся:
– Угу. Затылком. Наверное, когда принимала ванну. И теперь не все помню. Тебя так точно.
Блондин выругался. Нет, я не поняла, что конкретно он произнес, если не ошибаюсь, на французском. Но повышенный тон и эмоции в голосе указывали, что он не восхвалял сегодняшнюю прекрасную ночь.
– Затылком? Разрешишь посмотреть?
И он осторожно, как к пугливому животному, двинулся в мою сторону. Признаюсь, сравнение, подкинутое воображением, показалось унизительным. И я безбоязненно развернулась к Болконскому спиной, перекинув влажные волосы через плечо. В защиту взыгравшей смелости скажу, что, желай он мне зла, давно бы свернул шею, ведь в квартире мы одни.
Длинные пальцы аккуратно дотронулись до моей головы. Легкие, нежные касания оказались нестрашными и приятными.
– Ничего нет, ни ссадины, ни гематомы, – сообщил он, продолжая массировать уже шею и плечи. – Ты уверена, что ударилась, Герда?
Мое дурацкое, ненавистное с детства имя из его уст прозвучало мягко, словно оно ему нравилось.
– Лазарус! Тварь! – рыкнули позади. – Убери от нее свои грабли!
Чуть не получив разрыв сердца, прижалась к груди гостя, который тотчас охотно обнял.
– Не ори, Руслан, имей совесть, – хладнокровно отозвался блондин.
– Кто из нас ее еще имеет! Пока я объезжаю супермаркеты в поисках шоколадного торта с клубникой, ты лапаешь мою Герду!
Его?! Удивленно хлопнув ресницами, обернулась посмотреть на объявившегося собственника. На пороге комнаты застыл высокий шатен с очень злыми зелеными глазами. Темно-синие джинсы с кожаным ремнем и черная футболка с географическим принтом не скрывали атлетического телосложения, подчеркивая рельефную мускулатуру. Ого, какой крупногабаритный парень… Жаль, что симпатичную внешность сейчас портило выражение ярости. Ух, теперь я представляю, каков убийственный взгляд!
– Лазарус, оглох? Прочь руки от Герды! Или они прилипли? Так я могу помочь их отодрать!
По тону стало понятно, что отдерет он их насовсем, сделав светловолосого инвалидом. Придется вмешаться – или трупы в моем доме все-таки появятся.
Я открыла рот, собираясь потребовать, чтобы они сбавили обороты, как Болконский – или Лазарус? – меня опередил, сдержанно заметив:
– Руслан, успокойся, ты пугаешь Герду. Пока тебя не было, кое-что произошло, ты должен знать…
– Что? Ты… ты посмел прикоснуться к ней, гад?!
Я не поняла, о чем вообще шла речь, но шатен вдруг оказался рядом с нами. И неуловимым движением отшвырнул от меня блондина. Врезавшись в стену и отскочив от нее резиновым мячом, Болконский налетел на Руслана. Сцепившись, мужчины смерчем завертелись по комнате. Сначала я, зажав рот ладонями, забилась в уголок из опасений попасть под раздачу. Но слыша, как трещит мебель и разбиваются вазы из коллекции бабушки, не выдержала.
И завопила:
– Прекратите! Да кто вы вообще такие? И что делаете в моей квартире?!
Парень, называемый Русланом, удивленно обернулся, нарываясь на удар по почкам. Даже не скривившись от боли, он встревоженно воскликнул:
– Герда, ты не помнишь, кто мы?
– Нет! Не помню! – Хотелось добавить «придурки», но в последний момент чудом сдержала рвущееся слово.
Драка мгновенно закончилась. Мужчины обеспокоенно переглянулись и уставились на меня.
Тот, кого называли Лазарусом, несмотря на совершенно иное имя в водительских правах, вздохнув, принялся рассказывать:
– Увидев меня, Герда испугалась. Думаю, у нее частичная амнезия. Возможно, она ударилась, поскользнувшись в ванной. Или повлияло то, как мы втроем провели вечер.
Втроем провели вечер?! Мама дорогая! От пронесшихся в голове страшных и пошлых, а точнее, страшно пошлых предположений мне стало дурно.
– Ребят, в конце-то концов! Ответьте, кто вы такие?!
– Я – твой парень, – прозвучало одновременно.
Я доверяю своему чутью – оно всегда подсказывает, когда мне лгут. Сейчас оно молчало, не возражая. Не сдержав смущенный смешок, чувствуя себя в глупейшей ситуации, полюбопытствовала:
– Что? Оба сразу?
Незнакомцы синхронно кивнули.
Я встречаюсь с двумя сексуальными мужчинами одновременно? Нет. Не может быть. Я еще раз взглянула на их серьезные лица. Нет. Да ну на фиг! Мое впечатлительное сознание посчитало так же – комната поплыла перед глазами, и я позорно грохнулась в обморок.
Далекий разговор вторгся в сознание, пробуждая его от вынужденной спячки. Я лежала на любимом диване. Одна. А сквозь неплотно прикрытую дверь долетал спор, разгоравшийся на кухне.
– Это наш шанс начать все сначала, – произнес, если не ошибаюсь, блондин.
– «Наш»? Лазарус, иди в пень, мерзавец, это мой шанс! – Руслан послал оппонента совсем иным маршрутом, но не стану же я повторять вслед за ним? Я, внучка филолога, собиравшего современный фольклор, банальные ругательства произносить стыжусь. – Вспомни, ты от нее отказался. Как ты там сказал? Не люблю рыжих, кажется?
