Ульяна Соболева - Осколки безумия
— Детка, принеси мне еще виски.
Девушка склонилась к нему и кокетливо облизала губы:
— Только виски, Ник?
Мокану откинулся на спинку стула. Он посмотрел помутневшим взглядом на ее губы, потом на круглую пышную грудь, едва прикрытую узким топом, расшитым блестящими стразами. Улыбнулся уголком рта и притянул ее к себе за резинку серебристых трусиков, поднял голову и сильно затягиваясь сигарой хрипло сказал:
— Не только…ты можешь сделать мне минет…
1 ГЛАВА
Иногда глаза говорят больше чем слова — поэтому, когда больно, мы отворачиваемся…
(с) Просторы интернета— Какого черта здесь происходит? Какого дьявола меня к ней не пускают? Фэй!
Фэй и Влад не двигались с места, они заслоняли дверь в комнату Марианны и не пускали разъяренного Мокану.
— Почему вы мне ее не показываете, я мог первым зайти в это проклятую спальню!
— Если бы не напивался сейчас на веранде, да, мог. Но ты был занят тем, что опустошал очередную бутылку Лейбла.
Удар ниже пояса, но справедливый. Ник поморщился, да он, мать их так, уже протрезвел.
— Какое это имеет значение! Я должен ее увидеть первым! Понимаешь, Влад! Я должен! Или вы что-то от меня скрываете? А Фэй? — Его голос срывался, в глазах застыл страх и недоумение. Фэй взяла его за руку:
— Нельзя понимаешь? Пока что нельзя. Мы ничего не скрываем, Марианна пришла в себя.
— Если ей лучше, то, какого дьявола я не могу быть рядом с ней?
Николас сбросил руку Фэй и нахмурился.
— Чего ты не договариваешь, Фэй? Что происходит? Чего я не знаю?
— Ник, Марианна очень слабая. Мы не знаем насколько она истощена, что помнит, а чего не помнит. Позволь мне сначала удостовериться, что с ней все нормально, провести необходимые анализы и только потом ты сможешь к ней войти. Мы совершили невозможное. Мы испробовали на Марианне нашу разработку. Наш проект, который даже еще не успел пройти испытания. Регенерация ее разрушенного комой мозга проходит очень медленно. По этапам. Пересадка печени и переливание крови совершили чудо, но есть законы природы даже у таких существ как она. Мозг восстанавливается сам, очень быстро, мы выращиваем его как зародыш в пробирке, разница лишь в одном, что это не пробирка, а тело твоей жены. Когда она придет в себя, то ее психика будет чувствительней, чем у младенца. Любое потрясение может вызвать необратимые последствия вплоть до разрушения клеток. Мы должны оградить Марианну от любых волнений.
Николас слушал молча, а потом вдруг тряхнул Фэй за плечи:
— Я ждал чертовых четыре месяца, пока вы боролись за ее жизнь, я молчал и сходил с ума не зная какую новость вы мне принесете, каждый раз, когда вы выходили из этой проклятой комнаты. Я терпел. Но сейчас Я ХОЧУ ЕЕ ВИДЕТЬ! Просто видеть и все! Я ХОЧУ…
Влад сильно сжал плечо брата и рывком повернул к себе:
— Ты хочешь? Что сейчас важнее, Николас? Твои желания или жизнь Марианны, которая все еще слишком хрупкая? Какие ценности перевесят? Твоя капризная настойчивость или здравый смысл?
Взгляды братьев пересеклись. Скрестились в немой битве, засверкали, но через время глаза Николаса погасли.
— Я подожду…, - обреченно сказал князь, — ты прав, сколько нужно ждать?
Фэй тяжело вздохнула.
— Не знаю. Все прошло как нужно. Весь организм функционирует. Сердцебиение. Легкие. Все работает. Сейчас я сняла капельницу, реакция нормальная, но аппетита пока нет. Ее вампирская сущность дремлет, сейчас Марианна человек беспомощный, ранимый и очень слабый и этот процесс нельзя ускорить. Ее организм может не выдержать нагрузки, любой нагрузки, а уж тем более переход из одной сущности в другую.
— Мама! — голос Марианны заставил его вздрогнуть.
Фэй бросилась в комнату, а Ник стиснул челюсти и кулаки, когда за ней захлопнулась дверь.
Николас посмотрел на Влада, потом на Кристину и Габриэля. У всех во взгляде читался страх. Они молчали. Николасу показалось, что у него в голове секундная стрелка и она тикает очень медленно, превращая каждое мгновение ожидания в вечность. Наконец-то появилась Фэй и на ее лице сияла улыбка:
— Марианна пришла в себя. Где Лина? Марианна хочет ее видеть немедленно.
Послышался вздох облегчения.
— Она хочет видеть вас всех.
Кристина и Влад пошли к двери, Ник и Габриэль за ними, но Фэй удержала Мокану.
— Ник, тебе лучше обождать снаружи. Габриэль, ты тоже останься. Слишком много информации ей сейчас ни к чему.
Сердце Николаса замедлило бег. Он смотрел на Фэй и понимал — происходит нечто, что перевернет его жизнь, его всего. Что-то неминуемое и неотвратимое.
— Ник, я хочу кое-что тебе сказать. Давай отойдем.
— Что случилось? Что с ней? Не томи меня Фэй, я сейчас взорвусь. С ума сойду, у меня уже мозги вскипели.
— Пока Марианна была без сознания, случилось нечто странное. Ты ведь помнишь, что я никогда раньше не могла проникнуть ни в ее мысли, ни в ее воспоминания. Помнишь?
Ник кивнул, ему казалось, что он медленно летит в пропасть, ручейки холодного пота катятся по спине.
— Так вот сейчас я без труда читаю ее мысли и вижу ее воспоминания. Она изменилась, Ник. Она больше не падший ангел, она больше не то существо коим являлась. Марианна человек. Пока что человек. Хрупкий как ребенок, но человек. Ее плоть. Ее сознание, психика. Все людское. Она будет меняться после того как окрепнет, но сейчас это невозможно и не желательно. Ее ничто не блокирует. Это странно, непонятно, но факт. Возможно, изменения происходят с Ангелами не сразу. Мне не известно ничего об их сущности, как влияют те изменения в ее организме. Но сейчас — это Марианна. Настоящая. Такая, какой она была до встречи с тобой, и до слияния с душой Анны.
— Ты видела ее воспоминания? — тихо спросил Ник, чувствуя, что через несколько секунд он получит удар под дых. Сильный удар. Но такого не ожидал даже он.
— Да, я видела… Ник…она помнит все до своего восемнадцатилетия. Всю свою жизнь, когда она была человеком. Только тебя там нет, понимаешь? Тебя нет в ее воспоминаниях. Ты для нее еще не существуешь. Ни ты, ни ваши дети, ни даже я и Самуил. В сознании Марианны она — семнадцатилетняя девушка немного странная, немного легкомысленная. Тебя больше нет в ее жизни, как и всех нас. Наберись терпения. Возможно, память вернется к ней. Она нуждается в нашей поддержке особенно в Лине. Кстати, ты не знаешь где она? Никто не может ее найти.
