Холли Лайл - Свет сквозь туман
Весь мир и всю свою жизнь Сара была готова отдать за то, чтобы это был он. Она понимала, что это невозможно. Но это был Сэм. Ее Сэм. И ей было все равно, почему это стало возможным.
Он коснулся ее волос. Его рука гладила ее, как это было всегда. Она наклонила голову, но не могла поверить в происходящее до конца. Ей казалось, что все это игра воображения, галлюцинация, она сходит с ума.
Но когда он притянул ее к себе и поцеловал, она сдалась и перестала задавать вопросы. Это был подарок. Несмотря на всю нереальность происходящего, это был подарок. Прощание, которого она не получила. Конец прозвенел телефонными звонками сыновей, которых не забрали из школы, и объяснениями подруги, как добраться до больницы.
А сейчас Сэм целовал ее, она целовала Сэма. Пять дней ада, отчаяния и тоски были заключены в этом поцелуе.
— Боже, — простонал он, отстраняясь от нее, но не исчезая. Он взял ее за руку и подвел к лестнице, ведущей к дому на дереве. Она не сопротивлялась. Когда они поднялись в дом, Сара бросилась на футон.
Сэм стоял позади нее и не говорил ни слова, словно боялся, что все это сон, что все это может исчезнуть. Но сейчас они казались друг другу реальными, и он прошептал: «Я люблю тебя!»
Они разделись и занялись любовью. Двое голодных, попавших на пир, которым завтра предстояло вечное путешествие в пустыню.
Секс с ним был, как всегда, увлекательным приключением. Но на этот раз отчаяние было таким ясным, а прощание таким близким, что Сара расплакалась. Когда они оба устали, Сара прикоснулась к лицу мужа и почувствовала слезы на его небритых щеках.
Она лежала рядом с ним, положив руку на живот, чувствуя его дыхание.
— Это ад без тебя, — проговорила она.
— Ты должна была отпустить меня забрать мальчиков. Тогда бы погиб я…
— Я тебя отпустила… Теперь мы с мальчиками остались одни. Но им было бы гораздо лучше с тобой…
— Мальчики со мной. И они очень тоскуют по тебе…
Они лежали в темноте лицом друг к другу. Она едва могла разглядеть черты его лица.
— Сэм, — осторожно сказала она, — твои похороны были сегодня. У дерева лежит урна с твоим прахом. Тебя больше нет.
— Урна с твоим пеплом. Я сдержал свое обещание. Я принес ее сюда.
Они сели. Сара чувствовала, как в груди ее затеплилась надежда.
— Что это, Сэм?
— Я не знаю. — Он дотронулся до ее плеча, коснулся груди. Потер большим пальцем ее подбородок. — Я не знаю. Но если я могу снова обнимать тебя, мне все равно.
— Но как это возможно? Может, я схожу с ума?
— Я готов сойти с ума, чтобы обнимать тебя.
Она улыбнулась. Это была ее первая улыбка после звонка из больницы. В этих словах был весь Сэм.
Он прижат ее к себе.
— Дом заперт. Ключ у меня. С детьми все в порядке.
У Сары тоже был ключ. В кармане смятых джинсов, которые теперь валялись рядом с джинсами Сэма.
Он был прав. С детьми все в порядке.
Они снова легли, обнимая друг друга. И пока ночь летела мимо, они разговаривали, смеялись, вновь чувствуя себя счастливыми.
Сара проснулась до восхода солнца и смотрела в окно, которое выходило на восток. Сэм потянулся и зевнул.
— Я смотрел, как ты спишь, — сказал он, — просто потому, что мог.
Сара потерлась о его грудь и засмеялась:
— Я не хотела засыпать. Но я не спала с тех пор… — Она покачала головой, дотронулась до него. — Ты все еще здесь. Но как?
Он прижал палец к губам:
— Не спрашивай. Просто прими это.
— Как это можно объяснить?
— Мы что-нибудь придумаем. — Он потянул ее к себе. — Я не знаю что, но придумаем. Дети, родственники, друзья — все будут рады, что ты вернулась. Нам всем тебя не хватало.
«Тебя, а не меня», — подумала Сара, но ничего не ответила. Ведь он всего лишь плод ее воображения.
— Я люблю тебя, — сказала она и почувствовала, как снова подступает тоска.
Он все еще казался ей настоящим. Если бы она могла забыть, каким замечательным он был. Но она не могла представить мир без Сэма. Это значило бы перестать дышать.
— Мальчики скоро проснутся, — сказал Сэм. — Нам надо вернуться, чтобы им не пришлось просыпаться в пустом доме. Они еще не знают, как все изменилось.
Сара вздохнула:
— Ты прав.
Пришлось вставать, одеваться. Но так трудно было удержаться, чтобы не касаться друг друга!
Когда они спустились с лестницы, Сара увидела урну.
— Не смотри, — сказал Сэм. — Это не мы.
Они повернули к мосту. Траурные цветы, оплетавшие его перила, в тумане казались извивающимися змеями.
«Надо убрать их», — подумала Сара.
Сэм обнял ее за плечи:
— Следующие несколько недель, наверное, будут тяжелыми.
Она удивленно подняла брови:
— Как сорок лет?
Он поцеловал ее и засмеялся:
— Ничто не может быть тяжелей.
Они замахали друг на друга руками, улыбнулись и ступили на мост вместе.
…И он исчез.
Он исчез не постепенно, как привидение, не растворился в тумане. Он держал в своей теплой сильной мозолистой руке руку Сары, а затем пропал.
Сара успела сделать еще полшага, а потом споткнулась и закричала: «Сэм!»
Она вернулась на остров, но и там не увидела Сэма. Туман рассеялся. И теперь можно было разглядеть цветы, урну, которая лежала на земле, там, где Сара ее вчера уронила.
— Сэм, — позвала Сара опять.
Побежала обратно к дому на дереве, забралась в него.
Футон аккуратно сложен, словно они не провели на нем ночь. На полу никаких забытых вещей. Ничего, что говорило бы об их ночи.
— Сэм, — прошептала она, — вернись!
Но он не появился.
У нее задрожали руки. Она глубоко вздохнула и заставила себя спуститься вниз по лестнице, снова пойти через мост. Открыла дверь и вошла в дом, расправив плечи и высоко подняв голову. Она заставила себя вдыхать и выдыхать медленно.
Сара поднялась по лестнице, чтобы разбудить мальчиков.
«Я могу это сделать. Я должна. Я придумала его. Воображение разыгралось. Цветы в гостиной — настоящие, пепел в урне — настоящий. Эту ночь я придумала».
Но два месяца Сара каждую ночь переходила по мосту на остров, зная, что та ночь была всего лишь игрой воображения, и в то же время мечтая, чтобы это оказалось не так. Тяжело умирает надежда.
Когда надежда умерла, пришло осознание: Сэм тоже умер.
— Вставай, — сказала она Джиму.
Сын закутался в одеяло, спрятал голову под подушку. Только пятка торчит.
Майк вышел из ванной и сказал:
— Он не хочет идти в школу. Я тоже.
— Вы должны. Отец не хотел бы, чтобы у вас в школе начались проблемы.
Майк посмотрел на нее серьезно и спросил:
