Анастасия Харцызова - Битва за пределами ада (СИ)
выражали усталость.
-Прошу прощения, милорд, за мою неучтивую медлительность. – Генерал слегка склонил голову.
Устремляя свои миндалевые глаза на холодный темный мрамор.
- Что же ты так строг к себе? Я все прекрасно понимаю и знаю, что меня боятся многие и я в этом
некого не виню. Да, и привык я уже к косым и подозрительным взглядам. И ты, между прочим,
правильно поступаешь, что не доверяешь мне, знаешь, я бы на твоем месте тоже не доверял себе. Я
наследник поколения тиранов и нет ничего унизительного в том, что ты боишься меня. Страх – это
нормально, но чтобы выжить и помочь себе, надо быть хозяином своего страха. Страх, не
может спасти тебя, в отличие от управления им.
Рыцарь, за спиной у которого висел красный плащ, скрепленный заколкой в виде двух скрещенных
пиков, кивнул.
- Мои солдаты очень терпеливы и сильны – начал генерал Вивьян – их сложно убрать с пути
ранением, а не то, что отсутствием сна на протяжении дня. Но если вы будете их так поощрять, то
они разленятся и превратятся в слабаков, а нам это сейчас совсем некстати, да что там, для рыцаря
слабость никогда не будет кстати. Так что с вашего разрешения я передам лишь, что вам очень
жаль, но о выходных не скажу, ни слова? – Гектор замер в ожидании.
-Что ж ты, пожалуй, прав, хорошо поступай, так как считаешь нужным. – Каил запустил пятерню в
свои густые темные волосы.
«Сильным людям нужно говорить правду, иначе – побьют». ©
Глава 2. «Шрам»
Каил потер руку, нащупав старый и давно затянувшийся шрам физически, но новый и еще
кровоточащий морально. Атака со стороны Гельдского королевства напомнила ему битву у
Клыкастого Холма. Ведь в том злополучном бою он потерял частичку своего сердца, своей
души. В той безжалостной и беспощадной борьбе погибла любовь всей его жизни, в том бою
погибла Рейчил. С тех пор он больше никого не смог, да и, наверное, не сможет больше никогда
полюбить даже самую малость. Его сердце было открыто для всего, кроме любви. Лорд не хотел
больше никого любить, не хотел и не мог, он боялся. Боялся, что история может повториться и тогда
его сердце не выдержит. Каил винил себя в смерти Рейчил, он винил себя за то, что не
смог защитить ее в ту минуту, в тот роковой миг. Он был тогда всего лишь семнадцатилетним
подростком, который совсем недавно сменил турнирный меч на настоящий и война воодушевляла
его, но вместо ожидаемой славы он получил рану, которую вот уже пять лет не может залечить не
один лекарь.
«День ее похорон должен был стать днем нашей свадьбы. Я не должен был подаваться ее
уговорам!». – Мелькнуло в голове Каила.
Он по сей день отчетливо помнит, как нашел ее в палатке с кинжалом в груди. Он помнить все в
самых мелких деталях, как лежали ее изрезанные руки, как был приоткрыт рот, словно в крике, как
пропитались кровью ее длинные и мягкие, словно шелк волосы.
-Милорд, вы в порядке?
- Да, сир, я в порядке. Просто немного беспокоюсь за раненных…
-Не беспокойтесь, милорд, им окажут надлежащую помощь. – Уверил Каила рыцарь, но самом деле
Гектор прекрасно знал это выражение лица, как впрочем, большая часть людей приближенных к
лорду. Каил был прекрасным воином и достойным правителем, но вот врать он никогда не умел.
Рыцарь сразу понял, что битва у Клыкастого Холма снова всплыла в памяти его лорда. Этот
Решающий бой в войне с Гельдией сделал из Каила настоящего мужчину, но так, же сделал его
сиротой. Узнав, грустный взгляд Каила, сир Гектор подумал, что лорд вспомнил своего отца,
который так же пал в том бою, правда, он умер как герой с мечом в руках, а не как животное
застигнутое врасплох. Мужчина и подумать не мог, что Каил до сих пор не может забыть свою леди
Рейчил, а своем родителе не горюет, как и не горевал вовсе.
Каил не любил своего отца, он его призирал и в тоже время жалел. Жалел,
потому что он загубил свою душу, потопил ее в болоте лжи и жестокости. Каил всегда смотрел на
отца как на человека больного душевно. А ненавидел за то, что он убивал, насиловал женщин,
пытал и издевался над мужчинами, а детям вообще позволял редко появляться на свет. Чтобы родить
ребенка семья должна была попасть в его рабство, ведь другим его поданным хоть и не значительно,
но платили за работу, а подобным семьям нет. Так что не многие решались завести детей,
каторжно и без устали работать лишь за хлеб и воду не хотел никто. Иногда конечно находились
смельчаки, но от подобной роботы родители быстро умирали, а дети либо оставались сиротами,
которых отдавали на службу зажиточным людям, либо сразу встречали свою смерть на острие меча.
И такие правила действовали со времен прадеда Каила – Вилмара Дарена Уолша, жадного тирана,
подчинившего всех и вся своей воли, а его предки, включая Рауля Уолша – отца Каила продолжили
его дело. Из-за подобного правления наступали времена, когда жители империи составляли всего
пару тысяч человек не считая, военных и знатных господ. Тогда лорд отдавал приказ солдатам взять
силой всех женщин в империи, ведь этим деспотам были нужны дети с лучшей наследственностью,
им нужны были воины, а не какие-нибудь кузнецы или художники. Женщин и девушек насиловали
на глазах мужей и отцов, дикие воины словно упивались видом мук. Но как только к власти пришел
Каил Уолш все устаревшие, и жестокие законы были отменены, а самые беспощадные воины
отстранены от службы. Некоторые из них стали наемниками, некоторые же нашли свою смерть, так
и не обуздав свои животные инстинкты. И, казалось, уже столько времени прошло с тех пор, и уже
следовало бы простить человека, который даровал тебе жизнь, но Каил не мог этого сделать.
Каждый раз, когда он думал об отце, во рту появлялся привкус желчи, который даже самое сладкое
вино не могло смыть с его уст. Ребенком Каил любил своего отца, как любое другое дитя любит
своих родителей, пока тот не развязал войну с королем Гельдии – Куореном Гадюкой из дома Хейди.
«Надеюсь, адский огонь больно жалит». – Подумал про себя Каил.
-Вы можете быть свободно, сир. – Рыцарь кивнул и звеня своими доспехами вышел из зала.
-Вы тоже свободны. – Обратился Каил к советнику, который забывшись сном, стал пускать слюни
