Бри Диспейн - Пропавший брат
— Ха-ха, — я показала ему язык.
— Но у тебя неплохо получается, — фыркнул Дэниел и лег на спину.
— Не совсем.
Нам потребовался почти час, чтобы моя внутренняя энергия начала формироваться. Но она исчезла, едва успев проявиться! Я ощущала ее секунд тридцать, не более. Вот вам и «способности»! Возникают внезапно, толчком, когда сами того пожелают, а я ими вообще не управляю. Раны, впрочем, затягиваются гораздо быстрее, чем у остальных людей. Но я так и не научилась контролировать свою силу, как когда-то умел Дэниел. У меня случаются своеобразные «взрывы». Например, зрение становится чрезмерно острым, и я различаю каждый лист на ореховом дереве возле дома. А потом все резко обрывается, и я оказываюсь в исходной точке.
Наконец, врачи сообщили Дэниелу, что он здоров, и мы начали тренироваться три раза в неделю. Конечно, по вечерам, когда я не сидела взаперти. Мы бегали, осваивали некоторые приемы паркура, боксировали. А еще практиковались в умении слышать и видеть на дальние расстояния. И хотя я приобрела большую ловкость, чем раньше, я сомневалась. Вдруг я никогда не смогу использовать свой дар и меня будет швырять из стороны в сторону?
Дэниел вздохнул. И ткнул пальцем вверх.
— Мы вовремя закончили. Начинается метеоритный дождь.
Я подняла голову: падающая звезда прочертила яркий след в вечернем небе.
— А я чуть не забыла.
Мы с Дэниелом как раз планировали отследить это явление после сегодняшней тренировки. Хотели подсчитать, сколько метеоров промелькнет за получасовой промежуток. Так мы собирались заработать пару лишних «бонусов» за участие в учебном проекте.
Дэниел действительно беспокоился. Мистер Конвей, директор школы, не собирался рассматривать вопрос о том, чтобы разрешить парню закончить курс обучения в прошлом году. Ведь Дэниел пропустил много занятий, пока был в бегах. В то время он спасался от проклятья, которое преследовало его повсюду, как чума. Я же просто радовалась, что Дэниела не отчислили. Кроме того, его участие в летних факультативах, а также сдача дополнительных экзаменов позволят нам будущей весной закончить школу вместе.
— Надо проверить фонарь, — заявила я, размотав бинты с кистей рук. Потом размяла уставшие пальцы и побрела через задний двор старого дома Мэри-Энн Дюк. Выключила фонарь над крыльцом, прихватила кофту с капюшоном и вернулась обратно. Набросив одежду на плечи, я вдохнула прохладный осенний воздух и опустилась на лужайку возле Дэниела.
— Уже шесть, — сообщила я.
Он крякнул в знак согласия.
— А эту заметил? — я показала на особенно яркую звезду. Она пролетела, сверкая, но вскоре погасла и превратилась в ничто.
— Да, — тихо ответил он. — Очень красиво.
Я повернула голову. Он лежал на боку и пялился на меня.
— Ты врешь! — насмешливо бросила я.
— Ничего подобного! — он одарил меня своей фирменной хитрой улыбкой. — Я любуюсь их отражением в твоих глазах. — Он погладил меня по щеке. — Прекрасное зрелище… — Дэниел взял меня пальцем за подбородок и притянул мое лицо поближе к своему.
Я отвела взгляд от его карих глаз и принялась изучать мощные мышцы под спортивной майкой, которую он часто надевал на тренировки. Затем переключилась на взъерошенные волосы. За лето пряди приобрели замечательный золотистый оттенок — темные тона окончательно отошли в прошлое. Потом посмотрела на изгиб губ. Он улыбался так только в определенные моменты: когда был по-настоящему счастлив.
Он взмок после нашего спарринга, и я ощущала жар, исходящий от его тела. Оно притягивало меня к себе. Вызывало желание приблизиться, преодолеть разделяющие нас дюймы. Я снова посмотрела в его любящие глаза. Поняла, что утону, потеряюсь в них — навсегда.
Вот в такие минуты я почему-то не могла до конца поверить, что Дэниел здесь.
Он жив.
И он — мой.
Однажды я была свидетелем того, как он умирал. Я слышала последние удары его сердца.
Это случилось в ту ночь, когда моего брата Джуда поразило проклятие и он превратился в вервольфа. Он оставил нам прощальную записку на кухонном столе и вышел за дверь в слепящую метель. Тогда Джуд одарил меня странной энергией, которая с тех пор истязает и преследует меня, словно издеваясь.
Именно в те ночные часы я едва не лишилась всего.
— Вот и другая. — Дэниел нагнулся ко мне и поцеловал мой висок. Нежно провел губами по щеке… Меня охватила звенящая волна восхитительного возбуждения.
А он коснулся ртом моих губ. Чуть раздвинул их, прижался сильнее. Мы слились в поцелуе.
Ноги у меня болели, но я крепко прижалась к Дэниелу, окончательно уничтожив просвет между нами.
Мне было безразлично, что мы обнимаемся на лужайке у дома Мэри-Энн Дюк. И наплевать, что нам полагалось следить за метеоритным дождем. Во всем мире не существовало ничего, кроме его прикосновений. Под падающими звездами не было ничего, кроме Дэниела и меня. Ну и одеяла на траве.
— У тебя что-то жужжит, — прошептал он.
— А? — переспросила я.
Он отодвинулся от меня.
— Кажется, твой мобильник.
Он был прав. Телефон лежал у меня в нагрудном кармане.
— Ну и что? — я игриво ухватила Дэниела за ворот рубашки и подтянула поближе. — Пусть оставят сообщение.
— Вдруг это твоя мама, — заметил он. — А нам только сейчас удалось встретиться. И я вовсе не хочу расставаться с тобой опять на две недели.
— Черт побери!
Дэниел хмыкнул. Его смешило, когда я ругаюсь. Но насчет моей мамочки он, естественно, не ошибся. После того как Джуд исчез, у нее закрепились две ролевые модели: Королева Зомби и Разъяренная Мамаша-медведица. Это вроде бы ее собственный вариант раздвоения личности.
Я вообще-то убралась из дома до ее возвращения. Проводила тетушку Кэрол на вокзал и посадила на поезд. Так что я и не знала, в каком образе она пребывает. Если ее угораздило стать властной и повелительной Мамашей-медведицей, я, вполне вероятно, буду посажена под замок. Ведь я преступно игнорировала ее телефонные звонки. Тут уж ничего не поделаешь.
Я стала нащупывать мобильник. Но все заняло у меня слишком много времени. Сигнал замолк, а я даже не достала трубку.
— Вот дерьмо! — проворчала я. Не выдержу я пары недель взаперти, встречаясь с Дэниелом только в школе! Я открыла крышку, чтобы взглянуть на дисплей, и мысленно скрестила пальцы. Кто угодно, лишь бы не мамочка! Потом я прочла надпись на экране и недоуменно потрясла головой.
— А где твой телефон? — поинтересовалась я у Дэниела.
— Оставил у себя. На кровати, — объяснил он и зевнул.
Я встала, по-прежнему таращась на мобильник. По коже от нехорошего предчувствия побежали мурашки. Волосы на затылке зашевелились и встали дыбом, мышцы напряглись. Телефон вновь зажужжал. От неожиданности я чуть его не выронила.
