Кристина Камаева - Последняя принцесса Нуменора
— Гады! — донеслось до шутников, и вопль отчаяния сопроводился всплеском. Настроение у всех заметно улучшилось, бодрости прибавилось.
— На весла! — призвал Лафер, едва заметив голову Юниэра на поверхности моря. Нельзя же допустить, чтобы «посвященный» тут же вскарабкался обратно на корабль. Уговаривать никого не понадобилось. Юниэр барахтался на волнах и отфыркивался, вода для купания была холодновата. Корабль «Адунахор» от него прямо-таки улепетывал. Юниэр вертел головой и думал, стоит ли плыть к судну, следующему за «Адунахором», скорее всего там присоединятся к шутейному заговору, а если команда примет его на борт, то наверняка обсмеет. Насмешек Юниэр не боялся, сам слыл зубоскалом, и понимал, что в любом случае на палубе лучше, чем в студеной воде. Как только они застали его врасплох, мерзавцы?!
Между тем боцман первым почувствовал изменения в атмосфере. Может, Улмо развеселила их шутка? Вот уже и флаг затрепетал, зашумел.
— Ветер есть! — закричал боцман. — Поднять паруса!
Моряки побросали весла и занялись парусами. Этой заминки Юниэру хватило, чтобы приблизиться к кораблю. Тут и его соратники сжалились, решив, что он достаточно накупался.
— Эй! Кто-нибудь, веревку Юни! — кликнул о помощи Лафер. Дружелюбно подзадоривая настырного пловца, ребята скинули вниз веревку, за которую он ухватился с кошачьей цепкостью. Паруса поймали ветер, и «Адунахор» полетел по волнам. Веревка натянулась до предела, и Юниэр, вытянувшись в струнку, заорал от восторга:
— Вот это да! Лечу! А-а-а-а!!!
Толпа воинов наблюдала за ним с борта.
— Штаны не потеряй! — закричал Физель, сложив ладони рупором. Теперь они немного завидовали Юниэру, который прыгал как летучая рыба, почти не касаясь поверхности моря, и не спешил подняться на палубу.
К тому времени, когда флотилия Фаразона достигла гавани, на пристани собралась толпа народа. Порт, заполненный нарядными горластыми людьми, обрушивался приветствиями, ошеломлял, оглушал так, что первые минуты морякам хотелось спрятаться в укромном уголке, чтобы прийти в себя. Сошедших на землю воинов подхватывали на руки, украшали венками, несли с почестями домой или в постоялые дворы, и воспрепятствовать этому чествованию и народной любви было невозможно.
Юниэр с любопытством озирался по сторонам. Как все здесь не похоже на Средиземье! И дело не в том, что улицы широки, стены без трещин и виноградные лозы обвивают нарядные дома. Лица людей тут были открыты и безмятежны, не то, что у народов материка — тоскливые, всегда озабоченные ожиданием очередной беды. С островитянами никогда не случалось ничего плохого, они улыбались так, как будто счастье было их сутью. Мечта, а не жизнь! Отовсюду пахло сиренью. Да, они успели на нуменорский праздник любви.
Юниэр остановился у Лафера. Отдохнув, друзья вновь встретились с участниками похода на набережной и там бродили по кабакам, пока не надоело. В основном коротали время, а веселились умеренно — всем хотелось сохранить силы для праздника.
— О нет, только не это! — воскликнул Физель, первым выбравшийся на залитую солнцем улицу из полумрака очередной забегаловки. — Бедная девушка! Лошадь понесла!
— Где?! — встрепенулся Юниэр.
— Да вон же!
Внизу вдоль кромки моря мчался, как дикий, вороной конь, и всадница пригнулась к его шее.
— Да она неплохо справляется, — заметил Юниэр.
— На такой-то скорости?! — взволнованно перебил его Физель. — Я видел, она чуть не упала! Как же их остановить?
Пока он думал, Юниэр действовал. Перемахнув через невысокую ограду, идущую вдоль вымощенной белым камнем дороги, едва касаясь твердой гальки подошвами, он мчался быстрее, чем лошадь на скачках! Не жалея себя, Юниэр бросился наперерез взбесившемуся коню, тот заржал от неожиданности и взвился на дыбы.
— Что ты делаешь, олух? Тебе жить надоело?! — возмутилась всадница. Девушка удержалась в седле и теперь гневно смотрела на Юниэра синими-синими глазами.
— Спасаю вашу жизнь, — смущенно поклонился Юниэр. Незнакомка хмыкнула, жеребец едва не лягнул Юниэра за допущенную наглость, но тот увернулся.
— В следующий раз получишь копытом в лоб, — пообещала всадница.
— Я тоже рад встрече, — кивнул Юниэр. Но девушка не снизошла до выяснения отношений.
— Вперед, Чернолун, — ласково обратилась она к своему скакуну, и тот, гордо вскинув голову, пустился вскачь. Юниэр долго глядел ей вслед. Подошли остальные.
— Кто она? — сразу спросил Юниэр.
— Тар-Мириэль. Принцесса, — ответил Лафер.
— Красивая, — задумчиво произнес Юниэр.
— И превосходная наездница! — сдерживая смех, заметил Физель. Юниэр посмотрел на него с укором. — Ты сегодня второй раз попадаешь впросак, Юни!
— Слишком много внимания ко мне, Физ, — в тон ему ответил Юниэр.
— Просто хочется, чтобы первая поездка в Нуменор тебе запомнилась.
— Пойдемте в Алдарионский лес! Посмотрим на приготовления к празднику, — предложил Лафер.
— Вы что, собрались на праздник любви с простолюдинами? — ахнул Физель.
— А ты разве не пойдешь? — удивился Юниэр.
— Пойду, конечно, но в Мраморный замок. Там соберется вся нуменорская знать, и будьте уверены, нас ожидают развлечения более изысканные, чем танцы на лесной полянке. Подумайте! Все воины приглашены. Не каждый день удается поужинать с высокородными.
— Смотри, не объешься с непривычки, — хлопнул его по плечу Юни.
— А ты, Буз, с нами? — повернулся Лафер к четвертому товарищу.
— Нет, я с Нарин, — потупился Буз, — но тоже в Мраморный замок.
— Ну вот, — вздохнул Лафер, — никто не поддерживает нашу идею…
— Приударить за крестьянками? — насмешливо продолжил за него Физель. — Вот уж увольте!
— А хоть бы и так! — запальчиво возразил Юниэр. — Крестьянка не будет давать деру еще до того, как ты ей представился.
Видно бегство заносчивой принцессы все-таки задело его.
— Успехов в ваших нехитрых затеях! — иронично благословил Физель Лафера и Юниэра. — Чудесного вам праздничка!
Друзья разбрелись кто куда. Лафер и Юниэр не спеша побрели к Алдарионскому лесу.
Фаразон шагал по набережной, рассеянно отвечая на приветствия. Он только что переговорил с верным человеком, приставленным следить в его отсутствие за королем, и узнал, что Тар-Палантир по-прежнему привечает Верных и даже подумывает вернуть им земли в Андуниэ. Фаразон боялся, что королю удастся возродить распавшийся союз эльфов и людей в Нуменоре. «Сладкоголосые прихвостни Валаров затуманили мозг Тар-Палантира, — думал он. — Невозможна дружба между неравными народами. Пока эльфы не согласятся поделиться секретом бессмертия с людьми, спокойной жизни на Эленне им не будет. Клянусь, я этого не допущу».
