Магия Открытий (ЛП) - Эндрюс Бритт
Я расхохоталась так внезапно, что напугала своего питомца — песца по имени Мэйвен. Он издал низкое сердитое рычание и приподнял голову со своей лежанки в углу кухни. Я всегда понимала, когда он злится: его хвост раздувался раза в три больше обычного.
— Ой, не злись, Мейв. Иди сюда, мальчик, — позвала я его, похлопав себя по бедру.
Он вскочил и лениво побрёл к нам с бабулей, сидящим за кухонным столом. Мои длинные рыжие волосы рассыпались по плечам, когда я наклонилась и подхватила его на руки. Он уткнулся мордой мне в грудь, а я запустила пальцы в его густую, шелковистую бело-серую шерсть. Поднеся кружку к губам, я сделала глоток тёплого напитка и позволила волне умиротворения осесть глубоко в сердце. Бабуля, Мэйвен, кофе… три любви моей жизни.
— Солнце выстраивается с твоим духовным телом. Позитивные исходы, дитя. Успех и оптимизм! Сегодня день, благословлённый звёздами, — продолжила бабуля, двигаясь по ряду карт, совершенно не смущаясь выходками Мэйвена. Они и так не всегда ладили, так что, если им хотелось игнорировать друг друга — меня это полностью устраивало.
— А что до твоего… физического тела… — она поиграла бровями и пригвоздила меня взглядом своих васильково-голубых глаз. — У нас Дьявол. Секс. Похоть.
Последние два слова она произнесла с особым нажимом, вдавливая свой совершенно не угрожающий указательный палец прямо в карту.
— Ага. Или материализм, или зависть, или одержимость и зависимость. Я сильно сомневаюсь, что буду испытывать похоть к кому-то, ба, — сказала я, вставая и унося пустую кружку к раковине, чтобы сполоснуть её.
— Пенисомания - повод для страдания, Сэйдж, — совершенно серьёзно заявила бабуля.
Звёзды свидетель, что она такое вообще? Рэпер?
— Ты бы знала, ведь ты — королева членозависимости. Если бы у этой зависимости был символ, там была бы твоя физиономия. «Двенадцать шагов членозависимости с Бетти Уайлдс», — поддела я её, хихикая и продолжая убирать со стола наш завтрак.
— Скорее уж, — бабуля сделала паузу, уже захлёбываясь смехом от собственной шутки, — «Двенадцать дюймов членозависимости», хейооо!
Мы обе уже задыхались от смеха, и я чувствовала себя счастливицей — не каждому в жизни достаётся такая остроумная и весёлая бабушка. Вытирая слёзы, я пожурила её:
— Ба. Ты так сделаешь, что я опоздаю в лавку. Никаких больше шуток про члены.
— Ооой, ну ты зануда, — протянула она. — Ладно, закрываю лавочку. — Она закатила глаза и поднялась со стула. — Но только до ужина.
Она вырастила меня и по-настоящему была мне скорее матерью, чем моя биологическая мама, которая в последний раз почтила нас своим присутствием около двух месяцев назад. Это был первый визит за два года, но ничего необычного в этом не было — она работала в крупной магической фирме на другом конце страны. Несмотря на расстояние, у нас никогда не было типичных отношений «мать–дочь». Моя мама родила меня в девятнадцать. Биологический отец — классический бездельник, одноразовый перепих. Лори (да, я называю её Лори) всегда говорила, что не знает, кто он. Они переспали на вечеринке, а после той ночи у неё не было никакой возможности с ним связаться. К счастью для меня, бабуля была человеком не от мира сего, и я никогда не чувствовала себя нелюбимой или заброшенной.
Я повернулась, чтобы поставить кружку в шкаф, и поймала своё отражение в стекле большого окна, тянущегося вдоль всей столешницы. Высокие скулы, полные губы и чуть вздёрнутый кончик носа… всё это — мои черты. Не Лори и не какого-то донора спермы, которого я никогда не встречала. Меня всегда радовало, что я не её точная копия — ни внешне, ни по характеру. Да, у нас совпадали кое-какие мелочи: рыжие волосы, изгиб бровей, форма лица, — но на этом сходство заканчивалось.
Движение снаружи вырвало меня из мыслей. Я наблюдала, как во дворе скачет и играет стайка крольчат. Окинув взглядом наш участок, я отметила все сады, занимавшие большую часть земли, и клумбу поближе к дому. И тут я заметила, что ряд моих тюльпанов завял — бутоны поникли так низко, что почти касались земли. Какого чёрта?
Вчера вечером они были в идеальном состоянии! Я собиралась дать им ещё пару дней, прежде чем срезать и продать в своей магической лавке — Мистический Поросёнок, или просто Поросёнок, как её с любовью называли местные. Придётся не забыть проверить их, когда вернусь с работы.
Услышав, как бабуля шаркает прочь, зная, что мне уже пора выдвигаться, я продолжила суетиться на кухне, закидывая в сумку перекусы. Достав телефон, я проверила прогноз погоды. Идеально. Около двадцати градусов и солнечно.
— О, чёрт возьми, — донёсся её раздражённый голос, и я обошла кухонный стол, свернув направо — туда, где выход на заднюю веранду, через которую бабуля всегда входила и выходила из моего коттеджа. У неё было своё уютное гнёздышко вдоль линии деревьев позади дома. — Я совсем забыла: мне вчера после ужина звонил мужчина, который хочет снять квартиру над лавкой. Он уже заплатил за первые три месяца и залог. Он приедет в «Поросёнок» в десять. Вот, возьми с собой эти травы.
Бабуля схватила переполненный пакет со столешницы и сунула мне в руки. Сверху торчала свежая зелень, а ароматы базилика, шалфея и орегано смешивались в воздухе.
— Предупредить заранее было бы неплохо, ба. Теперь мне придётся мчаться, — фыркнула я с наигранным раздражением, возвращаясь за остальными вещами.
Она пошла за мной, посмеиваясь:
— Просто держу тебя в тонусе, дитя.
Её телефон зазвонил, и она заглушила его руганью.
— Мне пора домой. Вчера была небольшая вечеринка, а по всей гостиной лежит серпантин, и этот слабак Рэнди Роджер вырубился в моей ванне. Уже третий раз! Всё, никакой текилы для него. Я тут судья по пьянкам и сомнительным решениям — три страйка, и ты вылетаешь!
На самом деле его звали не Рэнди Роджер. Его звали просто Роджер, а почему она добавила первое имя — можете догадаться сами. В любом случае бабуля «подарила» ему это прозвище, и с тех пор для всего города он стал Рэнди Роджером.
Запихнув всё необходимое в рюкзак, я накинула его на плечи. Бросив взгляд на часы в виде чёрного кота, радостно тикающие на стене кухни, я застонала, поняв, что реально опаздываю.
— Уже 9:45! Я вернусь позже и позвоню, если будут вопросы! — крикнула я, влезая в свои любимые ботинки. — Пошли, Мэйвен! Надо спешить! — заорала я своему пушистому дружку, вылетая за старую москитную дверь.
Я ещё слышала, как бабуля каркает от смеха, когда москитная дверь захлопнулась за нами. Больная женщина — ржёт, представляя, как я буду обливаться потом, пока доберусь до лавки.
Покачав головой, я вскочила на свой пастельно-голубой велосипед, а Мэйвен запрыгнул в большую плетёную корзину, прикреплённую к рулю. Он никогда не упускал шанса прокатиться за чужой счёт, и, ради бога, выглядел он при этом чертовски мило.
— Мэйвен, не раздави травы! И хвостом следи, сынок!
Он ответил коротким чириканьем и тут же заёрзал в корзине, а этот проклятый хвост начал пульсировать, как у взбешённой белки. Иногда он бывает таким капризным маленьким ублюдком. Я оттолкнулась и выехала с кирпичной дорожки, ведущей к основной дороге перед нашим коттеджем.
День был идеален для садоводства и ведьмовства — а это, между прочим, два пункта из моей пятёрки любимых занятий. Фрэнк и Арло, мои двое помощников, которые возили товары в лавку, уже заезжали и забрали сегодняшние свежие запасы. Обычно мы оставляли планшет у сарая и отмечали, что нужно загрузить и отвезти в город. Была середина мая, так что большая часть урожая будет готова лишь через несколько недель. Хорошо, что в Поросёнке мы продавали не только банальные овощи.
Продуктовым магазином мы не были. У меня можно было найти всё — от палочек для окуривания и лунных камней до кристаллов, ингредиентов для заклинаний оптом, тоников и эликсиров. Иногда я ещё делала расклады таро. Продажа сезонных овощей была для меня лишь дополнительным доходом, но уходила она всегда на ура. Срезанные цветы тоже пользовались бешеным спросом, и через пару месяцев я буду по уши — нет, по самые сиськи — в цветах.
