Вечер (ЛП) - Джаспер Эль

Тогда начинается настоящий ад; новорожденные пробиваются сквозь толпу гуляющих. Люди сначала пытаются драться. Проливается еще больше крови. Новорожденные набрасываются на своих жертв. Тяжелый металлический запах повисает в воздухе, как туман, густой от страха и голода. Люди кричат, бегут. Здесь так много крови; артериальные брызги на стенах, на людях, собираются на полу. Глубоко внутри острая боль застает меня врасплох. Я чувствую, как внутри становится тепло, а затем обжигающе жарко. Это ощущение пронизывает меня изнутри, спускается по рукам до кончиков пальцев, по торсу, ногам… до пальцев ног. Оно цепляет меня. Это жажда. Она так жестока, так порочна, что я вскрикиваю.

Почему я так реагирую? Я не вампир. Я не новорожденный. Я человек с наклонностями. Возможно, я переняла некоторые черты вампиров, когда Викториан и Валериан укусили меня, но я не такая, как они. Это ощущение, или что бы это ни было, пугает меня до чертиков. И все же что-то меня притягивает. Незнакомое. Отчаянное. Ужасающее.

Мой взгляд останавливается на человеке, я не вижу ни мужчины, ни женщины. Я чувствую только теплую кровь, текущую по венам. Когда вдыхаю, я чувствую ее вкус на языке. Я хочу. Нуждаюсь. Я сделаю все, чтобы заполучить это.

Я делаю выпад.

На самом деле, мое тело начинает сводить судорога. Я трясусь, содрогаюсь, бьюсь в конвульсиях. Крики постепенно стихают, металлический запах ослабевает. Однако моя жажда все еще сильна, и я изо всех сил пытаюсь вернуть запах крови. В темноте я больше не вижу людей; клуб исчез. Я лежу на спине на твердой, но мягкой поверхности. Теперь я чувствую запах сосны, свежескошенной травы. Я медленно открываю глаза.

Звуки и запахи вокруг возвращают меня в настоящее. Я больше не в ягуаре Викториана. Я лежу на земле рядом с парковкой; машины и полуприцепы со свистом проносятся по шоссе, неравномерно, с разной скоростью. В автомате по продаже безалкогольных напитков катятся банки. Вдалеке раздается смех. Из стереосистемы играет Twisted Sister, один из динамиков отключен. Зрение проясняется, когда я сосредотачиваюсь на том, что передо мной. Викториан оседлал меня. Он держит мои руки над головой. Не давая мне пошевелиться. Я смотрю мимо него. Мы на остановке для отдыха между штатами. Бетонные здания с туалетами и автоматами по продаже напитков.

Я обретаю дар речи и борюсь с ним.

— Что ты делаешь?

Викториан изучает меня. Он сжимает меня крепче и хмурится.

— Ты не помнишь?

На секунду мысли путаются. Я не помню и не лежу достаточно неподвижно, чтобы попытаться заставить себя вспомнить. Я резко дергаюсь. Хватка Викториана ослабевает, я вскакиваю и бегу. Однако у меня подкашиваются ноги, и не успеваю я преодолеть и десяти футов, как снова оказываюсь на земле. С трудом мне удается встать на ноги и продолжить забег. Полосы света от нескольких высоких фонарей освещают бетонное здание зоны отдыха; я огибаю его и бегу прямо к теням и деревьям за ним. Я дергаюсь, колени подгибаются.

Я снова заставляю себя подняться и пытаюсь бежать. Сила наполняет мое тело так, что я ощущаю, будто сама сила — это жидкость, и кто-то вливает ее прямо в меня. Работая руками и ногами, я лечу сквозь тьму. Скорость — одна из моих склонностей, и я чертовски быстра. Мне все равно, кто меня видит. В два часа ночи на остановке для отдыха не так уж много людей. Через несколько секунд я уже пробираюсь сквозь густые сосны, и поскольку на мне все та же прозрачная юбка, майка и кроссовки, в которых я была в «Туннеле 9», ежевика цепляется за мои голые ноги и царапает, черт бы ее побрал. Мне все равно. Я должна уйти отсюда. Утолить жажду, которая сейчас гложет меня изнутри…

Я резко останавливаюсь. В голове царит неразбериха, и воспоминания стремительно проносятся мимо. Жажда? Я хочу только бургеры «Кристал» и «Криспи Крем». Сахар. Жирная пища. Это мои пристрастия. Так что же, черт возьми, такое…

Чье-то тело налетает на меня, и я снова падаю на землю. Даже не глядя, я знаю, что это Викториан. Острые сосновые иголки и шишки, разбросанные по лесу, впиваются мне в кожу, когда он прижимается ко мне всем телом. Я впечатываюсь лицом во влажные листья и мох.

Быстро мои руки связаны вместе.

— Прости, любимая, — извиняется Викториан. Он также связывает мои лодыжки. — Ты не представляешь, как я это ненавижу, но каким-то образом, — он помогает мне встать, затем смотрит на меня, — ты отказалась от моего предложения. — Он склоняет голову набок, изучая меня, и лунный свет, пробивающийся тонким лучом сквозь деревья, отражается от его лица. — Интригующе. Я никогда не встречал другого, кто смог бы отказаться от моего предложения.

Ярость застилает мне глаза, пульсирует в груди.

— Ну, теперь встретил. И что теперь? Что ты собираешься делать, Вик? Перекинешь меня через плечо, как мешок с собачьим кормом, и потащишь к машине?

Легкая улыбка играет на его чувственных губах.

— Именно это я и собираюсь сделать. — Одним движением Викториан сгибает колени, и в следующее мгновение перекидывает мен через плечо, крепко обхватывая руками меня за икры. Одному Богу известно, что юбка у меня, наверное, задрана до талии, и задница красуется на ветру. Мы выходим из леса и идем по лужайке возле остановки, мимо бетонных столиков для пикника и туалетов. Вокруг никого. Всего несколько полуприцепов, водители которых, скорее всего, спят. Кричать мне — бесполезно; Викториан просто скажет любому, кто услышит, что со мной все в порядке, и они поверят. Поэтому я молчу.

Пока не слышу, как щелкает замок и открывается багажник «Ягуара».

— Ни за что, — говорю я, и голос звучит немного нервно и неуверенно. — Викториан, не закрывай меня там.

Он кладет меня туда. Бережно укладывает на мягкое стеганое одеяло. Ожидал ли он, что ему придется использовать багажник для меня? Теплые карие глаза смотрят на меня с явным сожалением. Я почти забываю, кто он такой.

— Прошу прощения. Я правда ненавижу это. Но чтобы ты отказалась от моего предложения? — Он покачал головой. — Ты сильнее, чем я думал… чем ты сама о себе думаешь. Ты опасна для себя, Райли. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Его пристальный взгляд впивается в мой. — Я не смогу с этим жить. — Багажник начинает закрываться.

— Погоди! — отчаянно кричу я. Он ждёт. — Куда ты меня везешь?

Опустив руку, Вик проводит костяшками пальцев по моей челюсти.

— В безопасное месте. Туда, где смогу тебе помочь.

Не говоря больше ни слова, он закрывает багажник. В тот момент, когда он это делает, я слышу, как кто-то громко говорит.

— Какого хрена ты творишь, чувак? — раздается низкий голос, полный шока и гнева. — Я видел, как ты запихнул туда женщину.

— Возможно, тебе лучше заняться своими делами, — предупреждает Викториан ровным, джентльменским тоном.

Сзади раздается тяжелый удар.

— Возможно, тебе лучше заткнуться и открыть этот гребаный багажник, — говорит незнакомец. — Сейчас.

Тишина.

У меня плохое предчувствие. Почему Викториан не использует свои магические способности, чтобы заставить мужчину уйти?

— Какого хрена…

Единственный звук, который я слышу, — сдавленное бульканье.

Хлопает дверца машины, и через несколько секунд до меня доносится урчание двигателя «Ягуара». Я знаю, даже не видя, что только что произошло. Викториан. В свою защиту могу сказать, что он пытался предупредить парня. В защиту парня могу сказать, что он пытался спасти меня. Все так запуталось. Викториан переключает скорость и с ревом мчится по шоссе. Мы в пути. Куда, понятия не имею.

Единственный вопрос, который у меня сейчас возникает: где, черт возьми, вампир с многовековой историей раздобыл эти чертовы веревки? Я дергаю лодыжками и запястьями — бесполезно. Этот толстый, твердый пластик не поддается ни на йоту. На самом деле, он затягивается. Так что я расслабляюсь и пытаюсь забыть, что лежу связанная в багажнике. А на стоянке для отдыха лежит мертвый мужчина, из него вытекает кровь. Я закрываю глаза, и звук дороги и двигателя «Ягуара» становится передышкой. Сейчас все кажется таким запутанным.