Бесстрашие (ЛП) - Смит Кристин

Об этом не говорили открыто, но я же не дура. Пейдж — невероятный стрелок, Ашер крепок как дуб, а Грей выглядит так, будто может отжать двухсоткилограммовую штангу. Не говоря уже о том, что каждый из них по-своему великолепен. Я достаточно повидала гемов в АГИО — Академии генетически и интеллектуально одарённых, — чтобы отметить их сверхчеловеческие способности.

— Нэш тоже, — аргументирует Трей, тем самым подтверждая все остальные слова.

— Ах да… — язвительно протягиваю я. — Всегда мечтала оказаться с ним в одной команде.

Нэш — несносный кузен Трея, считающий, что все должны обращаться к нему не иначе как «коммандер». Мы с ним никогда не ладили. Не знаю, зачем Трей решил сравнить меня с ним сейчас.

Усмехнувшись, Трей заправляет выбившуюся прядку мне за ухо.

— Я не об этом, — его лицо становится серьёзным. — Ты ведёшь себя так, будто что-то изменилось из-за того, что мы узнали, кто я. Но я всё тот же человек. Я не изменился, — взяв за локти, он притягивает меня ближе к себе. — Ты ведь это понимаешь, да?

Моё сердце делает кувырок. Я тяжело сглатываю, поражаясь тому, как простое прикосновение вызывает во мне бурю чувств.

— Разумеется. Я просто…

— Устала? — заканчивает за меня Трей.

— Ага.

— Расстроена?

Вздыхаю.

— Может быть, немного.

Трей сокращает расстояние между нами и целует в макушку.

— Всё будет лучше, как только мы доберёмся до Зенита. Твои мама с сестрой уже там, ждут тебя. Мы сможем начать всё заново. Вместе.

Я отступаю на шаг назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты правда этого хочешь?

Желваки на его скулах дёргаются.

— Конечно. А ты нет?

Лицо Зейна всплывает перед глазами, но я гоню его образ. Подальше из мыслей; в тёмное, пыльное место, где хранятся воспоминания об АГИО и нашем домике на окраине.

И впервые за несколько дней я улыбаюсь.

— Хочу. Очень.

2

ЗЕЙН

Я не оглядываюсь.

Ни когда Джефф уезжает прочь, вздымая облако пыли из-под колёс. Ни когда мы часами едем по нескончаемой трассе, которая выглядит так, будто по ней годами никто не ездил. Ни когда впереди вырисовывается Легас.

Вместо этого я повторяю себе: она сделала свой выбор.

Сиенна могла сказать, что любит меня, но не стала.

Где-то между холмами в пустыне я принял решение начать новую жизнь — ту, для которой я был рождён. Пускай не родной сын Харлоу Райдера, но я его единственный оставшийся наследник. По возвращении домой я поступлю правильно. По отношению к нему и к Ариан.

Когда мы уже подъезжаем близко к городу, я наклоняюсь вперёд и прошу Джеффа остановиться у дома Ариан.

Это хаотичное здание, состоящее в основном из острых углов, стекла и штукатурки. Я бывал здесь всего пару раз.

Джефф высаживает меня перед главным входом, я прохожу по каменной дорожке, делая глубокие вдохи и выдохи. Пытаюсь морально подготовиться, подобрать слова, которые скажу ей при встрече.

Стучусь. Её горничная открывает дверь и понимающе улыбается.

— Мисс Ариан! — зовёт она в сторону лестницы за своей спиной. — К вам гость.

— Иду, — откликается Ариан.

— Она сейчас спустится. — Горничная уходит в соседнюю комнату с тряпкой в руке.

Пока жду, не отрываю глаз от пола. Здесь, в фойе, он стеклянный, а под ним находится огромный аквариум с золотыми рыбками, которые плавают под моими ногами. Их блестящая чешуя отражает дневной свет, и стекло переливается радужными красками.

Шаги Ариан звучат нерешительно, когда она спускается по винтовой лестнице, висящей на тонких стальных канатах, благодаря которым создаётся впечатление, будто ступени парят в воздухе.

— Привет, — произносит она. Спина прямая, тон холодный.

— Привет.

Почему я внезапно так разнервничался перед разговором с ней? Может, потому что в нашу последнюю встречу — больше месяца назад — я повёл себя как козёл, сказав ей, что люблю другую?

Да, скорее всего, дело в этом.

— Не думала, что увижу тебя вновь, — она останавливается на середине лестницы, словно ещё не решила, стоит ли ей спуститься до конца или развернуться и уйти обратно.

— Понимаю. Я о многом должен тебе рассказать, но в первую очередь о том, каким идиотом я был.

— Не могу не согласиться, — Ариан делает ещё несколько неуверенных шагов, останавливаясь на нижней ступеньке. — Сиенна в порядке?

Типичная Ариан: всегда беспокоится о других, игнорируя собственную боль. Подозреваю, когда в её генетический код добавляли сочувствие к окружающим, с ним немного переборщили. Иного объяснения я не нахожу.

— С ней всё нормально. Она в безопасности, — это всё, что я выдавливаю. Особенно помня о том, что её местонахождение должно оставаться втайне ото всех, включая меня самого.

Ариан прикусывает губу.

— Её чуть было не казнили. И всё ещё разыскивают. Это крутят по всем каналам… — Она замолкает, заметив моё выражение лица. — Но ты, конечно же, и так знаешь.

Киваю.

Она сходит с последней ступеньки на стеклянный пол, под ней кружит самая большая золотая рыбка, которую я когда-либо видел.

— Так ты знал? Знал, что она состоит в «Грани»?

Я подумываю, не соврать ли. Я мог бы притвориться, что ничего не знал, но слишком устал. Устал от постоянного обмана. Если я собираюсь начать новую жизнь и планировать будущее с этой девушкой, между нами не должно быть лжи.

— Да, я знал. Я хотел помочь ей.

Ариан снова терзает губу белыми зубками.

— А сейчас? Чего ты хочешь сейчас?

Закрываю глаза.

Я хочу, чтобы всё закончилось. Забыть о существовании Сиенны и вернуться к своей скучной, унылой жизни. Сделать вид, что в моём идеальном мирке всё идёт как надо, когда на самом деле это не так.

Вместо этого я открываю глаза и говорю:

— Быть с тобой.

Кто-то скажет, что я просто использую её. Что я слишком непостоянный, раз бегу к одной девушке, когда хотел бы быть с другой. И, возможно, я тот ещё придурок. Вёл себя с Ариан, как последний мерзавец, а теперь стою здесь, у неё дома, и прошу дать ещё один шанс. Правда в том, что она всегда была дорога мне — с того самого дня, когда в том магазинчике мороженого она накрыла мою ладонь своей и сказала: «Всё хорошо. Я тоже нервничаю».

Любой другой мужчина был бы счастлив с ней, но она предназначена не любому другому. Её создали специально для меня.

На лице Ариан мелькают несколько отчётливых эмоций — мучение, замешательство, удивление. Внезапно я чувствую в себе желание стереть её боль поцелуями. Я тянусь к ней, намереваясь заключить в свои объятья. Она поначалу сопротивляется, что неудивительно, но затем сдаётся и расслабляется в моих руках.

— Прости, — шепчу я. — Прости, что ранил тебя.

Её глаза полны слёз.

— Ты всё ещё любишь её?

— Стараюсь перестать. — Когда она ничего не отвечает, я добавляю: — Но хочу быть с тобой. Я хочу жениться на тебе.

Слёзы текут по её щекам.

— Правда?

— Правда. И чтобы доказать тебе серьёзность моих намерений… — Медлю, потому что ещё не совсем продумал свои следующие действия, но плевать. Я уже сыт по горло сплошными раздумьями. Вся моя жизнь была тщательно спланирована. Я хочу сделать что-нибудь спонтанное. — Чтобы ты мне поверила, я хочу устроить свадьбу как можно скорее. Двух недель хватит на подготовку?

Она приоткрывает рот, но не сразу находится со словами.

— Ты… ты уверен, что хочешь этого?

Прижимаюсь лбом к её, моё сердце ноет. Да, я хочу этого.

Вместо слов я отвечаю действиями. Наши взгляды встречаются, когда я наклоняюсь к ней, её тело напрягается. Думаю, это хороший знак, что она не отталкивает меня, когда мои губы касаются её. Вместо этого она размякает в моих руках. Я пытаюсь вложить в свой поцелуй месяц извинений.

Когда я отстраняюсь, её глаза выглядят слегка затуманенными.

— Я ответил на твой вопрос?