Хранимая троллем (ЛП) - Райт Эми

— Удовлетворена?

Даже близко нет! Вид этого подвига приводит в замешательство мою силу воли и опасен для моих женских частей. В чем я не готова признаться прямо сейчас.

— Спасибо, — перекинув косы через плечо, я сажусь в машину. Мне становится немного не по себе, когда красивая мягкая кожа скрипит, пока я скольжу по сиденью.

Хисондайн закрывает мою дверь — тише, чем я ожидала, — и проходит по обочине, чтобы сесть в машину. Когда он устраивается рядом со мной, то протягивает длинную руку и стучит по стеклянной перегородке.

— Спасибо, Труббни.

Хисондайн поворачивается ко мне.

— Где тебя высадить?



2

Хисондайн

Как только я закрываю дверь со своей стороны машины, я осознаю свою ошибку. Пьянящий сладкий аромат этой женщины обволакивает мои чувства, и мои кулаки сжимаются от желания протянуть руку и схватить ее. Оно намного сильнее, когда я вот так сижу с ней в машине.

Как, во имя щедрого сердца Матери Земли, как я должен быть уверен, что она в безопасности, когда я едва могу оторвать от нее свои уродливые руки? Я отворачиваюсь, бормоча в окно, вместо того чтобы дольше любоваться ее красотой.

— Просто в город. Мне нужно попасть на вечеринку.

— Прекрасно. Хорошо. Просто дай мне адрес, — все, что угодно, лишь бы вытащить ее из машины и уберечь от опасности. С моего пути.

— Это здесь, — она протягивает свой телефон, открытый на карте, где у нее закреплено местоположение. Один взгляд на название улицы, и я узнаю район недалеко от центра города. Звоню Труббни, даю ей примерные указания. Затем снова перевожу взгляд на ее телефон и большой красный значок. Под отметкой указано название местоположения.

Чудовищные Сделки.

Где я слышал это название раньше?

— Что это? Чудовищные Сделки?

Она смотрит на меня искоса, сквозь длинные черные, слегка подведенные ресницы, которые вообще не нуждались в макияже.

— Ты не знаешь?

Я хмурюсь.

— А я должен?

Она тихо смеется.

— А, понятно. Ты, наверное, тролль, счастливый со своей парой. И не нуждаешься в Чудовищных Сделках, — она машет телефоном, прежде чем спрятать его в лифчик.

Я стараюсь не смотреть. Я не могу не заметить слишком большую пухлую грудь, прежде чем снова отворачиваюсь. Снимая пиджак, я толкаю его в ее сторону, не глядя.

— Тебе, должно быть, холодно. Возьми это.

Я рад, что она берет его. Когда я поворачиваюсь обратно, ее соблазнительная темно-коричневая кожа выставлена напоказ чуть меньше. От меня не ускользнуло, что ее округлые бедра почти полностью обнажены под моим пиджаком. Мои мысли путешествуют туда, прежде чем я успеваю их остановить, и я ловлю себя на том, что представляю роскошное сокровище, скрытое между ними.

Ярость Отца!

Я хмурюсь еще сильнее и хватаюсь за что-нибудь, чтобы отвлечься от ее роскошного тела.

— Что именно такое Чудовищные Сделки?

— Это эскорт-служба, глупыш. Для монстров.

Моя голова откидывается назад, чтобы я мог посмотреть на нее.

— Что?

Она смеется надо мной. Ее белые зубы сверкают в тусклом свете машины.

— Эскорт-служба.

— Тогда зачем ты идешь туда?

Она бросает на меня взгляд, которого заслуживает мой глупый комментарий, и вопреки себе я ерзаю на месте.

— Но ты… ты не такая. Ты человек!

Она снова смеется.

— Верно подмечено! Да, я человек. Я думаю, что все сопровождающие — люди. Монстры хорошо платят. И у них, как правило, есть особенности, которые делают их очень привлекательными клиентами.

Я раздраженно складываю руки на груди.

— Это неправильно.

Смех слетает с ее лица.

— Надеюсь, ты не собираешься сказать мне, что у тебя есть какие-то моральные возражения против секс-работы.

— Ничего подобного. Мне просто это не нравится. Для тебя, — я снова фыркаю, понимая, что мои аргументы не имеют никакого логического смысла. Только прямо сейчас мысль о том, что кто-то другой смотрит на ее сочные изгибы и заканчивает ночь красной помадой, окрашивающей неприличные места его тела, вызывает у меня желание стереть зубы в порошок.

— Что ж, это очень плохо, дорогой. Мне нужно оплачивать счета. Так что, если ты не собираешься оплачивать их за меня, мне нужно работать.

Я улыбаюсь.

— Это отличная идея. Сообщи мне данные твоего счета, и я произведу оплату прямо сейчас. Потом я отвезу тебя домой, чтобы ты могла принять горячий душ.

Она смеется. Возможно, она не думает, что я говорю всерьез. Я беру свой планшет — телефон слишком мал для моих пальцев — и открываю банковское приложение.

— Ты это несерьезно.

Я приподнимаю бровь.

— Я совершенно серьезен. Итак, покроет ли это тысяча долларов?

Она трясет пальцем у меня перед носом.

— За что? За сегодняшнюю ночь? Я стою тысячу долларов за ночь? И разве ты не хотел бы получить хоть что-то за свои деньги?

У меня пересыхает во рту. Хотел бы я?

Прямо сейчас, когда эта коварная улыбка и эти соблазнительные красные губы так близко от моих, я не могу придумать ничего, чего я хотел бы больше. Но это слишком опасно. Я слишком большой, слишком громоздкий. Более того, моя страсть сожгла бы ее без ритуала. Все это веские причины, по которым я не могу заполучить ее. Не следует даже думать об этом.

Но это меня не останавливает.

Я рычу.

— Нет.

Женщина качает головой.

— Так и знала. Послушай, мне очень жаль, но я иду на эту вечеринку, чтобы найти долгосрочного клиента, а не работу на одну ночь. Я не могу принять твои деньги.

Я собираюсь ответить, когда машина останавливается, и Труббни опускает экран приватности.

— Эта улица, сэр.

Проклятье. Куда ушло время?

Прежде чем я успеваю остановить ее, женщина открывает дверь и выскальзывает из моей машины.

— Эй! Подожди!

Она поворачивается, и я надеюсь, что на мгновение она передумала. Затем она засовывает мой пиджак в открытую дверь.

— Упс. Чуть не забыла. Спасибо.

— Скажи мне свое имя! — мой голос звучит слишком грубо. Слишком враждебно.

Она бросает на меня мимолетный взгляд через плечо, ее рыжие косы рассыпаются по спине.

— Омейка.

Я повторяю имя себе под нос и запечатлеваю в памяти. Я должен надеяться, что она дала мне имя, под которым я смогу ее найти. И что она не будет называть его каждому ублюдку, который хочет поглазеть на ее пышные формы.

Мать Земля, несколько минут на заднем сиденье моей машины наедине с этой женщиной, и она перемешала мне мозги, как чертов огр. Я всегда очень гордился тем, что доказал: тролли не такие тупые, как считает большинство людей. Всего несколько мгновений с Омейкой, и я уверен, вся моя горячая кровь устремилась на юг, чтобы наполнить член, который должен быть под моим контролем.

— Куда теперь, босс? Вы все еще направляетесь домой?

Я смотрю в темноту на ярко раскрашенное здание, к которому устремилась Омейка. Оно выглядит достаточно невинно. Мне все еще неприятно сознавать, что она пошла на это, чтобы броситься на любого монстра, который заплатит достаточно, чтобы заполучить ее.

По моему опыту, деньги ничего не значат. Это не гарантия, что она в безопасности. Некоторые из худших женоненавистнических эгоцентричных придурков, которых я знаю, — богатые ублюдки. Это было бы в их стиле — нанять симпатичную человеческую женщину, чтобы сделать все по-своему, и оставить ее использованной, в синяках и побоях, вместо того, чтобы боготворить, как хотелось бы мне.

Я сжимаю кулак на коленях.

Не с человеком. Я не могу вспомнить ни одного тролля, который когда-либо спал с человеком.

Людоед, суккуб, великанша. Троллям нужно выбирать сильную женщину, для которой мы будем неопасны. Человеческая женщина, взятая троллем, наверняка не выживет. Они такие маленькие. Такие восхитительно мягкие.

Я сглатываю. Мне нужно заняться чем-то другим, а не представлять, как я хотел бы усадить ее к себе на колени и стянуть с нее корсет, чтобы обнажить эти прелестные груди для моих блуждающих рук и голодного рта.