Горгулья из главного управления (ЛП) - Приор Кейт

Вызов заканчивается милосердно, перспективы на эту неделю немного ухудшились. Последнее, чего я хочу, — это просмотреть тысячу страниц формуляров жалоб, объясняя особенности поведения Кэти и Теда крупному менеджеру, который сможет решить их проблемы в мгновение ока, и спросит, почему у меня заняло так много времени.

Я действительно не хочу идти на этот корпоратив. Я уже чувствую, как непрекращающийся голод начинает грызть меня изнутри, ненасытный и нуждающийся. Если этот цикл будет хоть чем-то похож на прошлый, я стану дикой версией самой себя.

2

Не заказывайте авиабилеты для рабочих поездок с кем-либо из вашего отдела. Разделяйте работу и личную жизнь для вашего же благоразумия.

Я бронирую билет на ночной рейс за несколько драгоценных часов до того, как мне придется «Встретиться и пообщаться» с людьми, с которыми я уже проклята проводить вечность на ежедневных телефонных конференциях. Я специально забронировала рейс, которого не было в общей таблице, не заботясь о том, что он в неудобное время суток. Меня не волнует, если я снова получу электронное письмо от бухгалтерии с предложением лететь теми же рейсами, чтобы мы все могли добраться из аэропорта до отеля на машине: девушка должна сохранять свои границы. Тот факт, что мы остановились в отеле с великолепным видом, не меняет того, что придется провести все это время с теми же людьми, приглашений на встречи с которыми я избегала.

Я отворачиваюсь от билетного киоска в стремлении добраться до терминала, где идет регистрация на мой рейс, только для того, чтобы споткнуться о свой чемодан. Он начинает катиться вниз по склону к стойке проверке безопасности без меня.

Моя попытка найти хоть какую-то опору в шлепанцах и догнать чемодан выглядит крайне неэлегантно, Смерч из спортивных штанов и нечесаных волос борется с необычно гладкой плиткой.

— Вернись, вернись, вернись, — безрезультатно шиплю я на свою сумку. Я действительно не ожидала, что моя сумка послушается, и она не слушается.

По крайней мере, не меня.

— Вам нужно немедленно остановиться, мисс, — командует бездонно глубокий голос, бархатисто низкий, с суровыми нотками. У меня сводит позвоночник.

Я поднимаю взгляд на источник голоса и внушительную фигуру, в тень которой я только что скользнула. Он поворачивается, непринужденная грация в движениях его крыльев и хвоста становится плавной, но строгой.

Горгульи встречаются довольно редко. Гораздо чаще их можно встретить в компаниях из списка Fortune 666 в Пик Дистрикт, они всегда в накрахмаленных костюмах и с часами на толстой цепочке.

Этот парень ничем от них не отличается, но когда мои глаза встречаются с его, цвета расплавленного янтаря, я чувствую, как тепло на моих щеках обжигает, как виски, распространяясь вплоть до низа живота. Моя поза меняется, как будто мне отчаянно нужно получить хорошую оценку по стоянию на месте, как будто это нормальное желание.

Он медленно поворачивается ко мне лицом, и я немного озадачена тем, как я, странное маленькое существо, могла столкнуться с кем-то таким собранным, как он. По крайней мере, в аэропортах такие хорошо одетые люди проскальзывают мимо меня так же легко, как масло и вода.

Моя сумка катится, пока не ударяется о его ногу, как погремушка о кирпичную стену. Не думаю, что он даже заметил это, настолько его взгляд прикован ко мне. Тяжесть его полного внимания ошеломляет. Может быть, это просто потому, что в последнее время я нечасто общаюсь с людьми лицом к лицу.

Хорошо, вот откуда я знаю, что мой цикл вот-вот даст мне пощечину в середине этой рабочей поездки. Я никогда так легко не увлекалась людьми с места в карьер.

— Не ты. Ты идеальна такая, какая ты есть, — говорит он, не отрывая от меня взгляда. — Только твоя непослушная сумка.

— Непослушная, — повторяю я, возможно, выдавая тот факт, что я явно считаю его великолепным. Его голос оказывает на меня влияние, которому слишком легко поддаться.

— Убегает без тебя, — объясняет он, слегка улыбаясь мне.

— Да, она гиперактивна из-за сахара. Это все закуски в полет, которые я кладу в нее, — говорю я. Он милый. Он очень милый. Либо это признак того, что я изголодалась по общению, либо он совершенно очарователен. Честно говоря, не могу сказать.

Он смеется, звук, который низким рокотом проникает через портал прямо к моему клитору, выводя его из спячки. От него приятно пахнет, маняще и тепло, немного как от камина. Я делаю ненужный шаг к нему и чувствую, как мгновенно становлюсь влажной между бедер. В животе становится тепло, когда по телу проходит дрожь, снимающая напряжение.

Затем что-то, наконец, щелкает. Как будто мой позвоночник выпрямился по его команде.

Неужели я… нет. Дело не в этом. Это не было таким взаимодействием, нет. Я не смазала свои трусики кремом, просто потому что какой-то незнакомец был немного учтив передо мной. Почему я просто немедленно сделала то, что он сказал моей сумке?

Но он…

Мои щеки покрываются румянцем.

Я прикрываю рот; он смотрит мне в глаза, и его ноздри раздуваются, и хотя я не знаю, насколько остро обоняние горгульи, я знаю, что он знает.

Мой цикл уже начинается. Черт.

Я действительно не знаю, как выкрутиться из этой ситуации. Я коротко киваю ему, вероятно, плохо скрывая, насколько я не хочу быть здесь. Он тоже кивает и немного отступает назад, его большие крылья, как у летучей мыши, изгибаются при движении. Они выглядят мягкими, даже несмотря на каменистую текстуру, от которой по ним, как вены, расходятся трещинки.

Пространство позволяет мне рассмотреть его с ног до головы, начиная с темного пурпурно-синего костюма, того факта, что на нем жилетка с маленькой золотой цепочкой, ведущей в какой-то потайной карман, и заканчивая высокими дугами его копыт. Мой взгляд задерживается на форме его длинного, толстого, сужающегося к концу хвоста, который мягко колышется у него за спиной, грациозно двигаясь вместе с крыльями.

Он на мгновение наклоняется, чтобы нащупать ручку моей сумки, и откатывает ее обратно ко мне. Я беру ее, улыбаюсь сквозь чувство, которое, как я представляю, и есть что-то похожее на смерть, и разворачиваюсь в другом направлении.

Что ж, вот причина, по которой я не выхожу из дома, как будто я нуждаюсь в напоминаниях. Я ненавижу, что во время рабочей поездки станет только хуже. Я даю себе несколько мгновений, стоя возле туалета, словно жду, когда можно будет войти, мечтая об амнезии. Когда это не срабатывает, я немного встряхиваюсь и двигаюсь дальше своей дорогой. Все в порядке. Так и должно быть.

Проходя через очередь контроль безопасности, я убеждаю себя, что, по крайней мере, больше никогда его не увижу. Мир слишком велик, чтобы дважды столкнуться с одним и тем же человеком.

Работник аэропорта расставляет небольшие перегородки для организации толпы, растягивая ремни и направляя всех, кто застрял в моей части очереди, к другим лентам проверки багажа.

— Достаньте все электронные устройства, мисс, — говорит мне скелет-сотрудник службы контроля безопасности, как только я закидываю свою ручную кладь в контейнер.

Я вздыхаю, вытаскиваю свой рабочий ноутбук из сумки и кладу его в соседний с моим чемоданом контейнер, наблюдая, как еще один, с моей обувью, исчезает в сканере. Я всегда забываю об этой части. До того, как я начала работать в этой компании, мне никогда не приходилось так много путешествовать.

Следующий сотрудник службы безопасности проводит меня через сканер и обыскивает, и когда я выхожу, вся взъерошенная, с другого конца этой линии, там снова он.

Парень-горгулья, конечно, безукоризненно собранный, помахивает хвостом, ожидая свою сумку. Он не сводит глаз с сотрудника аэропорта, копающегося в его чемодане с ненужным скептицизмом. Похоже, что кто-то будет рыться и в моей сумке.

Ну конечно.

— То бежать, то ждать, — ворчу я вслух, сочувствуя ему, прежде чем действительно осознаю, что делаю. Я слишком привыкла просто высказывать свои мысли вслух без слушателей. Я действительно должна управлять этим.